Да Цин вздохнул:
— Ты просто злой и двуличный человек, шеф Чжао.
— А ты просто кот, и кто из нас ещё двуличный… Иди за ним. Сдохнет ещё, как будем объясняться перед его дядей?
Да Цин лениво мяукнул в ответ, спрыгнул с плеча Юньланя и укатился прочь.
Глава 11.
Шэнь Вэй возвращался из кафетерия, когда увидел у входа испуганного Го Чанчэна, рядом с которым пренебрежительно восседал толстый чёрный кот.
— А ты?.. — смущённо запнулся Шэнь Вэй, осознавая, что целиком погрузился в мысли о Юньлане. — Прошу меня простить, как твоё имя?
Го Чанчэн испуганно дёрнулся, но быстро взял себя в руки, узнав профессора Шэня. Рядом с ним он не ощущал того давления, что отчётливо исходило от Чжао Юньланя.
Возможно, потому что интеллигентный профессор обладал совершенно иной харизмой. Неважно, общался он с большой шишкой вроде шефа Чжао или с мелкой сошкой вроде самого Чанчэна, он всегда был сдержан и сохранял присутствие духа.
— Го Чанчэн.
— А, офицер Го, — улыбнулся Шэнь Вэй. — Что привело вас сюда?
Чанчэн поколебался, не уверенный, имеет ли право говорить с кем-нибудь о своей миссии. Полный отчаяния взгляд, брошенный на Да Цина, остался без ответа.
Да Цин лишь закрывал лапой морду, недоумевая: неужели дурацкий человек хочет, чтобы он заговорил вслух перед посторонними? Судя по всему, мудрый и бравый шеф был недалёк от истины: стажёр и правда оказался абсолютным идиотом.
Уловив смущение Чанчэна, Шэнь Вэй сменил тон.
— Прости, я не должен был спрашивать. Это не моё дело.
Чанчэн стыдливо опустил взгляд, хотя и не понимал, почему.
— Ты ел? Я тут купил слишком много всего, присоединяйся, если хочешь.
Чанчэн собирался отказаться, но желудок его предал: он не ел с тех самых пор, как явился в спецотдел.
Да Цин поспешил вперёд.
— Давай, котик, я купил тебе молока.
Чанчэн повернулся к Да Цину, но тот уже успел соблазниться, так что ему ничего не оставалось, кроме как последовать его примеру.
Шэнь Вэй изо всех сил старался, чтобы Чанчэн успокоился и расслабился.
— Офицер Го так молод — одного возраста с моими студентами. Ты, наверное, недолго работаешь?
— Сегодня мой второй день, — честно признался Чанчэн.
— И как оно? — усмехнулся Шэнь Вэй.
«Ужасно». Но Чанчэн очень старался выглядеть презентабельно, поэтому ответил:
— Отлично.
Шэнь Вэй повёл их за собой в больницу; его глаза поблёскивали за стёклами очков.
— Твои коллеги и… начальник хорошо к тебе относятся?
— Шеф Чжао ко мне очень добр, да, вы же видели его утром. А коллеги… — Он поморщился при воспоминании о бумажном лице старика У и призраке Ван Чжэн, но всё-таки сказал: — Они… тоже неплохие.
— Шеф Чжао… — протянул Шэнь Вэй и спросил: — Он всё время так занят?
— Наверное? — Чанчэн задумчиво взъерошил волосы. — Я новичок, поэтому точно не знаю.
— Что ты о нём думаешь?
— Он хороший.
— Тогда почему ты его боишься? — спросил Шэнь Вэй.
Чанчэн удивлённо замер.
— Ну… он же, в конце концов, мой начальник.
Шэнь Вэй хмыкнул. Он и так знал, что не узнает от Го Чанчэна ничего нового о Юньлане, а потому оставшийся путь до палаты Ли Цянь они проделали в молчании.
Шэнь Вэй, казалось, привык заботиться о других. Он ловко расставил посуду с едой, нагрел в микроволновке молоко, добавил в него немного риса и поставил перед Да Цином:
— Давай, ешь.
Го Чанчэн едва в обморок от голода не валился, но всё равно не смог нормально поесть: он всегда нервничал в присутствии других, а когда нервничал — и вовсе терял аппетит.
Ли Цянь на свою еду смотрела с ещё меньшим интересом, чем он. Она была обеспокоена и растеряна, хотя врач сказал, что с ней должно быть всё в порядке.
Всё это профессор Шэнь осознал, когда замолчал: тишину палаты нарушал только лакающий молоко Да Цин. Поэтому он спросил у Ли Цянь:
— Ты далеко живёшь? Если нет, тебе лучше пойти домой и отдохнуть, преподавателям я всё объясню.
Ли Цянь опустила палочки и, поколебавшись, сказала:
— Дома… похороны. Приехало много родственников, так что мне не хватает места.
Шэнь Вэй застыл. Ли Цянь безразлично потыкала палочками рис.
— Моя бабушка умерла два дня назад.
— Извини, не нужно было спрашивать. Мои соболезнования.
Она ничего не ответила — только закинула в рот порцию риса. Шэнь Вэй подал ей другую коробочку.
— Не знал, что ты любишь, так что купил разного. Попробуй хотя бы что-нибудь.
— Моя бабушка в детстве всегда заботилась обо мне, — внезапно сказал Го Чанчэн. — Она умерла, когда мне было шестнадцать, и я на полгода бросил школу.
