Вскоре пламя улеглось окончательно, и от Столпа Природы не осталось и следа.

Чжао Юньлань медленно прошёлся вокруг, раскидывая пепел носком сапога, и вскоре обнаружил небольшой восьмиугольный камень — толще с одной стороны и уже с другой. Улыбнувшись, он перебросил камень Палачу Душ.

— Ваша реликвия.

Поймав камень, Палач Душ осмотрел его и поднёс к уху: изнутри доносилось тихое хныканье, едва заметное, растерявшее всю свою злобу. Однако этот плач, полный невыразимого отчаяния, немедленно растопил бы любое сердце.

— Они… — Голос Ван Чжэн, раздавшийся из часов, был полон надежды. — Теперь свободны?

— Нет, — покачал головой Палач Душ, — они всё ещё внутри. Хранитель был прав: Столп Природы оказался уязвим перед пламенем, но это относится только к той его части, что была рождена на земле. А теперь мы видим его истинную форму, которой не страшна никакая стихия.

— Я просто дурачился, — хмыкнул Юньлань. — Кто бы мог подумать, что этот идиот поведётся? Не зря говорят: те, кто прячет лицо под маской, обычно не отличаются грандиозным умом.

Палач Душ ничего ему не ответил.

— К вам, Ваша Честь, это, конечно же, не относится, — живо исправился Юньлань, намеренно делая ещё ситуацию ещё более неловкой.

Зная его, Палач Душ прекрасно понимал причину его раздражения: Юньлань жаждал ответов, и их отсутствие выводило его из себя. Этот воистину бесстрашный человек намеренно нарывался на неприятности.

Не зная, плакать или смеяться, Палач Душ понял: Чжао Юньлань по-своему истолковал слова Призрачной Маски и теперь пытается, с одной стороны, поднять им обоим настроение, а с другой — разубедить его в необходимости что-либо скрывать.

Сердце Палача Душ сжалось: этот удивительный человек… Отчего-то в тот момент Палач Душ был совершенно уверен, что вскоре расскажет ему правду.

— Как их освободить? — нетерпеливо спросила Ван Чжэн. — Как им обрести покой?

На неё, наконец, обратили внимание.

— Все запреты, наложенные на эти души, были сняты, — сказал Юньлань. — Если захотят — смогут выйти. А раз не выходят, значит, такова их воля. Нет больше ограничений, кроме собственного желания. — Помолчав, Юньлань негромко добавил: — Ведь они понимают, что случившееся много лет назад произошло по их вине.

Ван Чжэн ничего не ответила.

Достав телефон, Юньлань выставил правильное время на своих часах.

— И ты такая же, глупая девчонка.

— Я ведь…

— Да-да, — оборвал её Чжао Юньлань, — напишешь об этом изложение на тридцать тысяч слов, иначе я урежу тебе премию. Вдвое. Подумаешь о своём поведении, госпожа Ван Чжэн, и присоединишься к нам, когда будешь готова. Чжу Хун подготовит для тебя подходящую оболочку.

Помолчав, Ван Чжэн тихо улыбнулась:

— Ты ведь с самого начала уже всё решил?

— Наконец-то ты это поняла, — фыркнул Чжао Юньлань.

Глава 42.

— Всегда будет то, с чем ты ничего не сможешь поделать, — сказал Чжао Юньлань, зарывая страницу с описанием защитной магии Луобула в землю. — Или становись сильнее, или отпусти и забудь. Помнить все эти бесполезные детали ни к чему, только время терять.

Ван Чжэн угрюмо молчала.

Палач Душ, подойдя, протянул Юньланю руку:

— Пора идти, лорд Хранитель. Я заберу тебя отсюда.

Какой смысл идти пешком, если тебе предлагают способ получше? Юньлань и так уже прилично вымотался. Он взял протянутую руку в свою, и Палач Душ притянул его в объятия; пространство вокруг них потемнело, Юньлань покачнулся, не устояв, и открыл глаза.

Словно живой, плащ Палача Душ распахнулся и выпустил их на горной дороге.

Отпустив Юньланя, Палач Душ глубоко ему поклонился и в следующее мгновение растворился во мраке портала.

Чжао Юньлань задумчиво потёр подбородок.

— Шеф Чжао, ты говорил, что оставил кошелёк в машине, — позвала его Ван Чжэн. — А что тогда только что было в твоих руках?

Юньлань очнулся от своих мистических дум и театрально прижал ладонь к груди.

— Чего ты от меня хочешь, женщина? Денег у меня мало, хочешь, забирай натурой! Но что насчёт твоего парня? Чем он сейчас занимается, и почему тебя при этом заботит чужой бумажник?

— Он не поймёт, — голос Ван Чжэн слегка смягчился. — Я слышала, ты в последнее время тоннами скупаешь древние книжки, словно магазин надумал открыть. На что ещё ты тратишь свою зарплату?

— Мужчина, в конце концов, должен остепениться, и ему нужно содержать семью, — хмыкнул Юньлань, спрятав руки в карманах. — Тебе, малышка, этого не понять.

— Я умерла три сотни лет назад, — засмеялась Ван Чжэн, — кто из нас малыш?

— Значит, ты у нас хитрая старушенция трёх сотен лет от роду, — парировал Юньлань, — и всё равно напрашиваешься на красный конверт? Не стыдно тебе?

Так они продолжали с удовольствием препираться, пока Ван Чжэн не выдохнула тихонько:

— Я должна поблагодарить тебя…

Чжао Юньлань улыбнулся и постучал по циферблату часов.

— Не надейся, что этим и обойдёшься! Пришлёшь мне на следующей неделе подробный отчёт. А я его зачитаю перед всеми накануне нового года. Будет весело, так что даже не думай отлынивать.