Не удостоив «отца Юньланя» взглядом, Шэнь Вэй развернулся и быстрым шагом пошёл в сторону Реки Забвения — глубже в пучину ада.

Чжао Юньлань тем временем пытался переварить услышанное. Что произошло между Шэнь Вэем и Шэнь-нуном, что превратило их в непримиримых соперников?

Неудивительно, что кубок Шэнь-нуна сбежал прежде, чем мог хоть что-то сказать. Шэнь Вэй был рядом, и потому кубку было попросту страшно!

Каким образом его воспитанный и нежный любовник, которого так легко смутить, превратился в высокомерного шантажиста, способного из кого угодно вить верёвки?

И что за соглашение связывает его с Шэнь-нуном?

И если Шэнь-нун был тем, кто забрал пламя души из его левого плеча, и если видение о Куньлуне, охраняющем Великую Печать, было правдой… Как же тогда огнём его души завладело призрачное племя?

И что произошло в промежутке между этими событиями?

Если Шэнь-нун подправил воспоминания внутри Древа Добродетели, то что он пытался скрыть?

Увидев, что «отец» собирается вернуться в мир живых, Юньлань затаился в ветвях и спустился на землю только после того, как тот ушёл. Стоя посреди дороги в ад, Юньлань посмотрел вслед Шэнь Вэю. Мысли путались у него в голове: правда мешалась с ложью, и потихоньку накатывала паранойя — нашёптывала, что вокруг вовсе нет ничего настоящего.

И вдруг Юньлань вспомнил про «Записи древних тайн», которые лежали у него за пазухой. Вытащив книгу, он с удивлением обнаружил, что её страницы опустели, и обложка тоже — кто-то словно стёр из неё все до единой буквы.

Лицо Юньланя потемнело: одиннадцать лет назад, в две тысячи втором году… Год Водяной Лошади.

Если всё произошедшее было правдой, и если он прямо сейчас спустится в призрачный город и купит там «Записи древних секретов»… Так они и объявятся в библиотеке спецотдела?

Примечание к части *На эту картину можно взглянуть по ссылке: https://baike.baidu.com/item/%E7%88%B6%E4%BA%B2/1465141

Глава 89.

Так что случится, если он не купит чёртову книгу? А просто выбросит эту стопку бумаги прямиком в Реку Забвения?

Недолго думая, Чжао Юньлань так и сделал: размахнулся и что есть силы швырнул её в реку. С негромким «плюх» она медленно ушла на дно. Обождав для верности, не придёт ли кто штрафовать его за хулиганство, Юньлань развернулся и пошёл в сторону софоры.

Он решил, что первым делом купит сигарет, чтобы прочистить мозги, а уже потом снимет комнату в отеле, нормально поест и выспится. А уже после этого будет преследовать Шэнь Вэя — до тех пор, пока тот не отошлёт его обратно в своё время.

Внезапно Юньлань остановился.

Можно ли утверждать, что Шэнь Вэй, которого он только что видел, на самом деле был Шэнь Вэем?

Может, потому «разум» и «мудрость» и были двумя разными понятиями? Выбросить книгу было правильным решением: в некоторые размышления лучше не углубляться, и если тебе предполагается быть глупцом, то лучше таковым и оставаться.

Однако, находясь в прошлом, Юньлань не мог контролировать собственные мысли. Он обладал несчастными крохами информации, но всё равно пытался собрать их в единую картину; это было для него неосознанным, каким-то базовым инстинктом.

Юньлань сам не заметил, как сбавил шаг. Он думал, что если на самом деле оставит всё как есть и вернётся на одиннадцать лет вперёд…

Если всё случившееся с ним было ложью, тогда никаких проблем: нужно было просто отыскать тех, кто придумал фальшивые воспоминания и заставил его окончательно запутаться в версиях.

Но если предположить, что всё происходящее — правда, то если Юньлань не выкупит книгу, то одиннадцать лет спустя спецотдел не получит «Записи древних тайн», а сам он не сможет узнать, что Нюйва создала людей, а затем восстановила Великую Печать Хоуту, и вообще. А без этой информации он никогда бы не сунулся на гору Куньлунь. И не узнает, у кого Кисть Добродетели, никогда не заглянет внутрь священного древа, и всё последующее тоже не случится.

В таком случае, Юньлань никогда не спустится в преисподнюю. И даже если случайно сюда попадёт, то не узнает, что тело отца занимает кубок Шэнь-нуна. Он пойдёт навестить мать, не заботясь о том, где носит отца. Конечно, он не сядет в такси, чтобы тайно проследить за ним, и не будет сидеть на корточках посреди дороги в преисподнюю, размышляя, нужно ли покупать книгу — потому что никакой книги не будет вовсе.

Согласно известному парадоксу дедушки [1], описанному Эйнштейном, ничего из этого не случится, если только он не отправится в параллельную вселенную, то есть, в совершенно иной мир.

Если только…

Чжао Юньлань остановился и закрыл глаза. Он слышал только журчание Реки Забвения; в преисподней было тихо, как в безмолвной бездне. Внезапно Юньлань подумал о том, что услышал внутри Великой Печати — слова, сказанные, судя по всему, им самим: «Судьба — всего лишь одно мгновение… Ты можешь отправиться на небеса или в ад, но путь у тебя только один».

Его дыхание замедлилось.

Конечно, Чжао Юньлань себя прекрасно знал. Он отчаянно хотел понять, действительно ли Шэнь Вэй и кубок Шэнь-нуна, захвативший тело его отца, сговорились за его спиной, чтобы он услышал те слова одиннадцать лет назад, и действительно ли Шэнь Вэй заключил с Шэнь-нуном какой-то контракт, и есть ли у него другая сторона, кардинально отличающаяся от его джентльменской внешности.

И действительно ли Шэнь Вэй не знает, что преисподняя его использует? А если знает, то как ему может быть всё равно? Или… у него просто есть план?

Полминуты спустя Чжао Юньлань, наконец, молча обернулся и пошёл в призрачный город, держа во рту скрывающий сущность бумажный талисман.

Маленькой владелице магазина на вид было всего семь-восемь лет. Она, казалось, совсем не удивилась, увидев его. И когда Юньлань попросил «Записи древних тайн», она просто назвала цену в бумажных деньгах. А затем притащила огромную бухгалтерскую книгу и заставила Юньланя вписать туда своё имя.