— Как они?.. — дрожащим голосом уточнил Го Чанчэн.

— Я сам их убил, — сказал Ван Сянъян. — Затушил пламя на плите, которым они грелись. Стояла ночь, и они оба крепко спали. И не проснулись. Газ сделал своё дело. Без боли и страха.

— Как… Как вы могли?

Ван Сянъян слегка улыбнулся.

— Я считаю, что жить на этой земле гораздо страшнее, чем умереть. А ты как думаешь?

Глава 56.

Теперь Линь Цзин, наконец, понял, почему душа Ван Сянъяна не вознеслась на небеса. При жизни он не совершил ничего плохого и выживал, как мог, а в итоге, несмотря на все свои старания, умер трагической и абсурдной смертью.

Когда ненависть достигает наивысшей точки, она выжигает все остальные эмоции в человеческом сердце. Отрезав все свои связи с миром живых, Ван Сянъян позаботился, чтобы ничто и никогда не вызвало в его душе теплоту и радость.

Если бы он выжил, время помогло бы ему мирно залечить эту рану. Но он умер.

А умерев, он лишился всего, что имел, и всего, что мог потерять. Его душа оказалась навечно заперта под колёсами, что забрали его жизнь, а сам он опустился в глубины тьмы.

Чжао Юньлань нахмурился. Ситуация была не из простых… Разве кража апельсина может караться смертью? Карманник должен отправиться в тюрьму, никто не приговорит его к расстрелу. Подобные преступления не заслуживают смертной казни, ведь так?

Верно.

Таким образом в голову шефу Чжао и пришла чудесная идея: отправить Ван Сянъяна прямиком в ад, а его дело передать в суд. Если короли преисподней единогласно решат предоставить ему право на отмщение, Ван Сянъяну выдадут специальное разрешение, оправдывающее его поступки на земле. И тогда спецотдел будет не при делах, и случись что-нибудь, вина за это будет лежать на плечах выдавших разрешение судей.

Но Шэнь Вэй снова заговорил — прежде, чем Юньлань успел огласить своё решение.

— Присвоение чужого без разрешения есть кража, вне зависимости от природы украденного, будь то золото или яблоко. Не говоря уже о том, что эта кража привела к чьей-то гибели. Моё мнение: подобный проступок равнозначен убийству ради владения собственностью. Твоё отмщение полностью оправдано.

Его слова прозвучали, и назад их было уже не вернуть. Чжао Юньлань, обычно не имеющий никаких проблем с красноречием, застыл, чувствуя, что ничего не может сказать.

А Ван Сянъян обнаружил, что связывающие его талисманы потеряли силу.

Другие могли этого не знать, но Чжао Юньланю было прекрасно известно, что за личностью Шэнь Вэя на самом деле скрывался Палач Душ. Тот, кто с самого начала времён судил Зло и Добро своим верным клинком. Задолго до появления суда преисподней.

А значит, авторитет его решения превосходил всё остальное: никакому суду не суждено было изменить подобный вердикт. Высказав подобное в допросной комнате спецотдела, Шэнь Вэй своей властью предоставил Ван Сянъяну разрешение на совершение возмездия.

— Однако, кровная месть не имеет конца и края: она, как обоюдоострый клинок, ранит тебя самого. Если отпустишь своих обидчиков, карма всё равно их настигнет. Даже если они умрут раньше, совершённое вернётся к ним в следующих жизнях. А ты всего лишь человек, и ненависть привела тебя во тьму, заставила убить собственную жену и ребёнка. Свершив свою месть, ты окажешься заперт навечно в глубинах преисподней. Возражения?

Ван Сянъян и Чжао Юньлань были единственными в этой комнате, кто знали о том, какой вес кроется за словами Шэнь Вэя на самом деле. Испытующе взглянув ему в лицо, Ван Сянъян кратко кивнул.

— Нет.

Шэнь Вэй обернулся к Чжао Юньланю.

— Как желаешь поступить дальше?

«Ты всё решил сам, зачем же теперь задаёшь мне такие вопросы?» Чжао Юньлань сухо кашлянул, понимая, что от него требуется обеспечить Шэнь Вэю достойное прикрытие. Вытащив талисман из декрета Хранителя, Юньлань бросил его на стол и пододвинул к Ван Сянъяну.

— Жди здесь. На закате за тобой явится страж преисподней и доставит тебя к королям ада, получишь своё разрешение.

Когда Ван Сянъян сомкнул пальцы на талисмане, руки у него отчётливо дрожали.

— Напоминаю, — спокойно добавил Чжао Юньлань, — разрешение, как он и сказал, даёт тебе право получить своё возмездие, но наказание впоследствие будет соразмерно твоим поступкам. Думай, прежде чем делать.

Ван Сянъян, не отводя глаз от талисмана, покачал головой.

— Я уже убил больше десятка людей, хуже не будет. — Горько улыбнувшись, он сказал: — Не думал я, что после смерти кто-то сможет меня понять. Благодарю вас.

Пока все присутствующие отходили от шока, Чжу Хун быстро спросила:

— Погоди, ты сказал, что уже кого-то убил? Тем же способом? И они все мертвы?

— Разумеется. Их никчёмные жизни окончились безвременной и ужасной смертью. Такой, что никогда не позволит им переродиться.

Чжу Хун изумлённо посмотрела на Чжао Юньланя. Они жили в густонаселённом, большом городе, где не всегда можно было вовремя заметить, что злобный дух убил парочку ни в чём не повинных людей. Но когда количество убийств растёт, это становится заметно не только спецотделу, но и многочисленным жителям, способным ощутить взлетевшую до небес тёмную ауру зла.

И при этом никто из них, даже Шэнь Вэй, до этого момента не догадывался, что Ван Сянъян успел расправиться с дюжиной своих обидчиков!

Шэнь Вэй сразу подумал о Кисти Добродетели.

— Скажи, не менял ли ты случаем свою метку добродетели?

— Менял, — кивнул Ван Сянъян. — Сразу после того, как убил свою жену и сына… Кое-кто заключил со мной сделку.