— Почему Палач Душ отправил письмо сюда? Что случилось? — спросил Чу Шучжи.

Чжао Юньлань, не говоря ни слова, сложил письмо и убрал в карман.

Обычно Палач Душ отправлял письма в офис спецотдела. Если не было ничего срочного, они не преследовали Юньланя и не падали прямо ему в руки. В конце концов, Палач Душ предпочитал, чтобы его не видели, и то же самое касалось и его писем.

Что же случилось сейчас?

И откуда Палач Душ знал, где Юньлань находится?

Оставаясь совершенно спокойным внешне, мысленно Чжао Юньлань прокручивал все возможные варианты. Поколебавшись, он сказал:

— Старина Чу, пожалуйста, проводи его к Линь Цзину и остальным.

— Что?

— Мы больше не будем искать Ван Чжэн? — спросил Го Чанчэн.

— Я пойду один, а вы — возвращайтесь. — Юньлань хлопнул его по плечу. — Держи шокер крепче и будь осторожен. Помогите Линь Цзину разрушить ритуальное место на горе и приглядите за Шэнь Вэем и его студентами. Дождитесь, пока спасательный отряд расчистит путь.

— Ты пойдёшь один? — обеспокоенно спросил Чу Шучжи

Юньлань кивнул.

Чу Шучжи нахмурился, но всё же решительно взял Го Чанчэна за руку.

— Пойдём.

— Но… — попытался возразить тот.

— Но что? — перебил его Чу Шучжи. — Не будем терять время. Наш шеф спешит покончить с делами и вернуться к своему парню. Пойдём уже.

С этими словами он потащил упирающегося Чанчэна прочь из пещеры. Тот всё оглядывался на Чжао Юньланя, пока они оба не скрылись из виду.

Зажав фонарик под мышкой и засунув руки в карманы, Юньлань проводил их взглядом. А после, услышав звук закрывающихся дверей, продолжил свой путь.

Но вскоре из такого же мерцающего дыма, в котором ранее явилось письмо, возник скелет размером с пятилетнего ребёнка. Широко раскинув руки, он преградил Юньланю дорогу.

— О, привет, маленькая марионетка. Тебя Палач Душ послал? — спросил Юньлань.

Видимо, из-за небольших размеров марионетки даже её взгляд казался невинным. Казалось, она вовсе не понимает, что говорит Юньлань. Но с дороги не ушла.

Юньлань поскрёб подбородок. Он и представить не мог, что Палач Душ так хорошо его знает. Если бы он отправил сюда чей-нибудь здоровенный скелет, Юньлань скорее всего проложил бы себе путь силой. Но это маленькое создание даже говорить не могло и было таким крошечным и хрупким, что Юньланю вовсе не хотелось причинять ему вреда.

— Отходить ты не собираешься, да? — спросил он, внимательно разглядывая марионетку.

Та дёрнула ртом и прокряхтела что-то в ответ.

Юньлань покачал головой, а затем поднял ногу и попросту перешагнул через неё.

Марионетка проследила за его движениями, запрокинув голову, и её череп едва не отвалился. Осознав, что Юньлань уже ушёл вперёд, она ринулась за ним и ухватилась за одежду, не давая пройти.

Юньлань так и пошёл дальше, не обращая внимания на вцепившийся в него скелет… Марионетка, в конце концов, была почти невесомой.

Если бы у неё были глаза, она наверняка бы тревожно плакала.

Чем дальше Юньлань продвигался, тем сильнее становился запах разложения. В воздухе тянуло сыростью. Потрёпанный лестничный пролёт сужался, и Юньлань, чтобы марионетка ему не мешала, поднял её на руки, словно ребёнка.

Он взглянул на часы — зеркало прозрения оставалось угрожающе спокойным.

Юньлань пялился на него с добрых пару секунд и вдруг резко остановился, осознав: стрелки шли в обратную сторону!

Но… не все из них. Секундная стрелка двигалась против часовой, но минутная — по часовой. Часовая стрелка замерла на двенадцати. Судя по всему, на них влияла какая-то сила.

Дойдя до двенадцати, все три стрелки остановились.

Юньлань соскрёб немного грязи со стенки пещеры и принюхался.

— Вероятно, это иллюзия, — пробормотал он скелету у себя на руках, — но такое ощущение, что меня заживо похоронили.

Примечание к части [1] Самадхи = 三昧 (sān mèi) = Буддийский термин для обозначения чистоты и спокойствия, достигнутых посредством медитативного транса; это также восьмой и последний элемент Благородного Восьмеричного Пути в буддизме.

[2] Бифан = 毕方 (bì fāng) = Огненная птица-предзнаменование в китайской мифологии, одноногий журавль с синим в красных пятнах телом и белым клювом.

Примечание к части Перевод возвращается с перерыва к привычному расписанию - две главы в неделю. Спасибо, что читаете! Глава 36.

Кукла засмеялась и ткнула Чжао Юньланя в щёку маленьким костяным пальцем. А затем указала ему на стенку неподалёку и засмеялась снова.

Чжао Юньлань вскинул факел и обнаружил на стене какие-то надписи.

— Глаз у тебя нет, но глазницы хоть куда… Это язык Ханьга, — сказал он, приблизившись, и осторожно коснулся стены. — Хотя… По правде говоря, своего языка у Ханьга не было. Должно быть, какое-то заклинание.

— Га… Га? — вякнул крошка-скелет.

— Я же не словарь, откуда мне знать, что тут написано? — пробормотал Чжао Юньлань себе под нос. — Однако мне известно, что круглые фигуры в культуре Ханьга приветствовались, как знаки мира и благополучия, а вот угловатые, по их мнению, навлекали зло. Треугольник — тюрьма души, и ещё здесь восьмиугольник, но я пока что не понял, что он означает… — Юньлань огладил восьмиугольный символ кончиками пальцев. — Вот он. Осталось самое страшное.