Юньлань стиснул зубы.
— Ни одному из твоих предков не избежать моей благодарности.
Однако Линь Цзин упёрся и наотрез отказался меняться местами, так что Юньланю нехотя пришлось весь трёхчасовой полёт провести в невыразимых мучениях.
А уже в городе оказалось, что Шэнь Вэй не подумал о том, как будет возвращаться: в прошлый раз в аэропорт его привез один из его студентов. Но в этот раз Линь Цзин живо сообразил, что к чему, и отправил их всех по домам, а сам обратился к Шэнь Вэю, сияя, словно опытная сваха:
— Профессор Шэнь, вы ведь живёте недалеко от шефа Чжао? Он вас подвезёт.
Юньлань не стал возражать, мысленно продолжая с наслаждением, одна за одной втыкать в Линь Цзина иголки, пока тот окончательно не превратился в огромного ежа.
Ощутив его злость, Линь Цзин поёжился и громко чихнул.
— Я могу вызвать такси, — улыбнулся Шэнь Вэй.
— Вот ещё, — поморщился Чжао Юньлань и повёз их багаж к выходу. — Я тебя отвезу. Уже поздно, так будет…
Он хотел сказать, что так будет «безопаснее», но осёкся, вспомнив, как совсем недавно «спас» Шэнь Вэя от хулиганов. Он ведь не просто их всех уложил, он ещё и перья распушил, как павлин, выделываясь перед красавчиком-профессором. А на деле только опозорился — хуже некуда.
Улыбка невольно сползла с его лица. Шагая к машине, Юньлань тихо материл свой идиотизм, недоумевая, как можно быть таким глупцом.
Ехали в полной тишине, и Юньлань остановил машину прямо перед подъездом.
— Приехали.
Шэнь Вэй не сдвинулся с места.
— Откуда ты знаешь, где я живу?
Чжао Юньлань только усмехнулся.
— Хранитель, — мягко продолжил Шэнь Вэй, глядя на него, — должно быть, у тебя много вопросов.
Юньлань ничего не ответил, глядя на него в зеркало заднего вида.
Шэнь Вэй отвёл глаза первым.
— Почему бы тебе просто не спросить?
Помолчав, Юньлань медленно произнёс:
— Если вам пришлось использовать облик человека, значит, ваши цели не так просты. Вы заняты сейчас чем-то важным, не так ли, Ваша Честь?
— Не «чем-то», — отозвался Шэнь Вэй, опустив глаза. — Кем-то.
После всего произошедшего… Юньланю не требовалось уточнять, о ком идёт речь.
Глава 45.
Стоило этим словам сорваться с губ, и Шэнь Вэй мгновенно о них пожалел. Он сам не знал, чего хотел добиться этим почти признанием, и на что надеялся. Выставил себя настоящим идиотом.
Шэнь Вэй привык прятать истинные чувства за искусными речами, но теперь сказанное словно оставило его нараспашку, выдернуло сердце из груди, выставив напоказ. Не следовало ничего говорить: у него не было никакого права на откровение, и теперь он мучительно ждал реакции Юньланя.
Всю жизнь он был палачом без тени нерешительности в движениях, и ничто до этого не приводило Шэнь Вэя в подобное смятение. Правду говорят, что лишь особенные люди способны одной простой улыбкой выбить из равновесия, тронув самые сокровенные сердечные струны.
Опустив голову, Шэнь Вэй открыл дверь.
— Спасибо, что подвёз. Я пойду.
А Чжао Юньлань тем временем разрывался на части. Полгода он провёл, добиваясь Шэнь Вэя со всем своим арсеналом. Если бы его попросили описать всё это в нескольких словах, Юньлань бы сказал, что растерял всяческий стыд и с радостью преподнёс бы профессору Шэню луну, если бы тот заикнулся о звёздах. И он ведь оказался так близко к цели, готов был поклясться, что к тому моменту даже гетеросексуальный парень обернулся бы геем ради него… Но вести себя подобным образом с Палачом Душ Юньлань не осмеливался.
Они знали друг друга много лет; никогда не были друзьями, но этим отношениям и не следовало заходить дальше профессиональных. Любому разумному человеку хватило бы ума относиться к фигуре, подобной Палачу Душ, с должным уважением.
Вдобавок к огромной, жуткой силе, сравнимой с божественной, его превосходство корнями уходило в саму его суть, характер и силу воли.
Есть логика в том, что кромешная темнота порождает самое ужасное зло: когда не за что цепляться, когда нет надежды, тьма подчинит себе любого, даже самого светлого человека, не говоря уже о рождённых в глубинах преисподней жутких голодных тварях.
С начала времён Палач Душ был единственным исключением этому правилу. Рождённый в грязи, он вознёсся до уровня божества, а подобное невозможно провернуть, не имея железной решимости и стального сердца. Чжао Юньлань ни секунды не сомневался: существо, подобное Палачу Душ… Шэнь Вэю, даже если ему будет суждено умереть, сорвавшись с небес — это будет невыразимо прекрасная картина.
Чудесный профиль Шэнь Вэя, вцепившегося в дверную ручку, омрачала горькая тень. Не зная, о чём он думает, Чжао Юньлань торопливо придержал его дверь:
— Никогда не был в гостях у Палача Душ, разрешишь?
У Шэнь Вэя мягко сверкнули глаза, и он аккуратно посторонился.
— Разумеется.
Юньлань запер машину и в смятении пошёл за Шэнь Вэем.
Его квартира, конечно же, была в идеальном состоянии — в особенности по сравнению с грязной конурой самого Юньланя. Телефон и телевизор были аккуратно прикрыты от пыли, в корзине для белья было пусто, а на столе ровными стопками лежали книжки и тетради. Дверь в спальню была закрыта, ни щёлочки: оставалось только гадать, что там внутри.
