Прислонившись к машине, он поджёг сигарету, не спеша выкурил её и укатил прочь.

Дома его встретил Да Цин, возмущённо сидящий рядом с холодильником.

— Где мой корм? — потребовал кот, размахивая хвостом. — Мы ведь только недавно виделись, а ты уже выкинул мою еду? Предатель! Предательство!

Чжао Юньлань молча переобулся в тапочки, игнорируя кошачьи вопли, нарезал и разогрел парочку сосисок и налил в мисочку молока для Да Цина. Всё это изобилие водилось в холодильнике только благодаря Шэнь Вэю.

Изумлённый Да Цин шнырял у него под ногами.

— Что с тобой не так? — спросил он, втягивая носом воздух. — Выглядишь так, будто крысиной отравы наелся.

Юньлань упал на диван, с наслаждением вытянул ноги и посадил чёрного кота себе на живот.

— Ты нашёл меня, когда мне было десять, и передал мне декрет Хранителя, — сказал он, глядя в изумрудные кошачьи глаза.

Да Цин медленно кивнул, недоумевая, с чего это на шефа нахлынула ностальгия.

— До того момента я был обычным наивным ребёнком и понятия не имел, что ждёт меня впереди. Твоё появление заставило меня вообразить себя эдакой мужской версией Сейлор Мун, — невесело засмеялся Чжао Юньлань и погладил кота по голове. — Скажи мне правду, Да Цин, кто я такой?

Да Цин удивлённо хлопнул глазами.

— Ты представился служителем декрета, задачей которого был поиск Хранителя в каждом новом поколении. Я всегда представлял себе декрет неким духовным оружием, которым способны владеть только достойные подобной чести люди, но… Хранитель ведь на самом деле — всегда один и тот же человек?

Да Цин смотрел на него своими круглыми глазами, и в его взгляде проглядывало что-то откровенного нечеловеческое, пробивалось сквозь облик чёрного кота.

— Что произошло с истинным огнём в моём левом плече? Какое преступление я совершил?

Шёрстка Да Цина встала дыбом.

— Как ты узнал?

— Простая догадка, глупый ты кот, я надул тебя. Такой же доверчивый, как… — Замолчав, Чжао Юньлань вытащил сигарету и устало откинулся на подлокотник. — Бумаге огня не спрятать, когда-нибудь я всё равно узнал бы правду, чего ты злишься?

Да Цин мяукнул и свернулся у него на животе пушистым клубочком. Юньлань ласково провёл кончиками пальцев по его мягкой шёрстке.

— Я не знаю, — тихо начал Да Цин. — Я тогда был ещё совсем котёнком, который ничего не понимал в самосовершенствовании. Дурачился целыми днями, а ты… Ты был таким же, как сейчас: бесстрашным и несносным придурком. Но однажды ты просто… Ушёл. На несколько десятков лет. Никто не знал, где ты был, но когда ты вернулся, истинного пламени в твоём левом плече уже не было. И ты изменился: держал меня на руках, жарил мне рыбку — обычно такого не случалось. А ещё ты превратил свой кнут в деревянную дощечку с талисманами и передал её мне.

В тёплых руках Хранителя Да Цин медленно прикрыл глаза.

— Как я это объяснил? — тихо спросил Чжао Юньлань.

— Ты сказал, что совершил ужасную ошибку… И больше не вернёшься. А я остался сторожить декрет Хранителя, совершенствовать свои умения и искать тебя. Повсюду. Сотни и сотни лет…

Голос Да Цина дрогнул, будто на грани слёз. Юньлань тихо вздохнул, но сказать ничего не успел: Да Цин вывернулся из его рук, встряхнулся и уселся у него на бёдрах.

— Так что обращайся со мной получше! — важно потребовал он. — Всё давно уже согрелось, неси мне мою еду!

Юньлань не нашёлся с ответом и молча стряхнул наглого кота с колен.

Глава 46.

Из центра помощи детям с аутизмом Го Чанчэн вышел поздно вечером. Улицы были забиты битком: в городе Дракона только что выпал снег, и Чанчэн только и мог, что ползти, как улитка, поглядывать в тёмное небо и надеяться, что успеет до закрытия почты.

Его машина была под завязку набита книгами: учебниками и художественной литературой, и каждая из них была обёрнута в несколько слоёв бумаги и пупырчатого пластика. На сидении они стояли ровными рядами и на первый взгляд выглядели как какая-нибудь доставка из книжного интернет-магазина.

Го Чанчэн собирался пожертвовать их одной из школ, которые поддерживал материально, и желательно до нового года.

Однако его умение водить оставляло желать лучшего, а если добавить к этому тот факт, что Го Чанчэн был слегка трусоват, то получалось, что на скользкой дороге его машина ползла, как здоровенная черепаха.

И всё равно он умудрился во что-то врезаться: какой-то человек в сером бросился ему прямо под колёса.

Машины вокруг резко затормозили, но к счастью, поток двигался слишком медленно, чтобы это привело к ещё одной аварии. В соседней машине опустилось стекло, и кто-то ворчливо крикнул:

— Свихнулся, что ли? Для таких трюков надо было выбирать улицу потише!

Однако Го Чанчэн подобной бездушностью не отличался: от шока у него взмокли ладони, и он торопливо выбрался из машины.

— Вы в порядке? — голос у него дрожал. — Простите, мне очень жаль.

Тот, кого он чуть не сбил, оказался очень тощим мужчиной, который словно долгое время голодал. Его морщинистое лицо наполовину скрывал край шляпы, а кожа болезненно пожелтела, и выглядел он так, словно находился на грани смерти.

— Парень, езжай отсюда! — завопил ворчливый водитель. — Не видишь, что он дурной? Не уйдёт — так это его проблемы!

Го Чанчэн нерешительно махнул ему рукой и снова с ужасом посмотрел на лежащего на земле человека.

— Можете встать? — спросил он, протягивая руку. — Подвезти вас в больницу?