А минуту назад он случайно выкрутил горячую воду слишком сильно, и в окружении тёплого влажного пара алкоголь мгновенно ударил ему в голову. Поскользнувшись на скользком дне, Юньлань упал и едва не заработав сотрясение мозга.
За звоном в ушах, шумом воды и звёздочками, лезущими в глаза, он не услышал голоса Шэнь Вэя.
А тот, не дождавшись ответа, решительно распахнул незапертую дверь.
Глава 75.
Разумеется, никто не ходит в душ в одежде.
Дезориентированный после падения, Чжао Юньлань вслепую нащупал край ванной и с трудом сел, тяжело дыша. Горячая вода хлестала сверху, заливала глаза; на согнутой спине отчётливо выделялись острые лопатки, и тёплые струи соблазнительно стекали с его плеч к узкой талии, а ещё ниже… Шэнь Вэй не решился смотреть ниже. Ему хватило запятнанных синяками запястий, где тонкая кожа успела покраснеть от жары.
Здесь было слишком жарко даже для Шэнь Вэя. На мгновение ему показалось, что он зашёл прямиком в разогретую духовку.
Схватив самое большое полотенце, он торопливо накинул его на плечи Чжао Юньланя и только потом осознал, что нужно выключить воду. Шэнь Вэй закрутил оба крана и, стараясь сохранить приличия, помог Юньланю подняться и завернул его в полотенце, а затем аккуратно вывел его из ванной. Уши у него пекло от смущения.
К счастью, сам Юньлань не пытался воспользоваться положением: его привычное бесстыдство отключилось вместе с мозгом, до сих пор плавающем в алкогольных парах и обжигающе горячей воде.
Полотенце быстро промокло, пропитавшись влагой, и сквозь его толстую ткань Шэнь Вэй всё равно отчётливо видел контуры длинных, красивых ног. Сердце колоколом звенело у него в висках, пока Шэнь Вэй бережно укладывал Юньланя на кровать. Тот сразу сжался в тревожный комок и закрыл ладонями голову.
Шэнь Вэй отдёрнул руки, словно прикоснулся к раскалённой сковороде, и беспомощно застыл рядом, не зная, что делать дальше.
Однако он быстро заметил, как расползается влажное пятно по подушке под головой Юньланя, и поспешно накрыл его одеялом, а затем, придержав за край, попытался осторожно вытащить из-под него мокрое полотенце.
И Чжао Юньлань воспользовался этим, чтобы крепко сжать его руку.
Для пьяного человека у него была хорошая хватка, пусть пальцы и были ещё влажными и очень горячими. Приоткрыв глаза, он явно пытался сосредоточиться, но взгляд у него был ещё более растерянный, чем когда он был полностью слеп. Щёки Юньланя горели румянцем.
Шэнь Вэя ошпарило жаром, и он сухо сглотнул.
Чжао Юньлань неразборчиво что-то пробормотал, и Шэнь Вэю пришлось склониться к нему поближе, чтобы расслышать, что это было.
— Что ты хочешь сказать?
Юньлань стиснул его крепче, и в этот раз Шэнь Вэй услышал всё до последнего слова.
— Прости, — шептал Юньлань, тяжело дыша, — прости меня…
Сердце Шэнь Вэя дрогнуло от жалости.
Пальцы Юньланя сжались почти до боли.
Шэнь Вэй присел на край кровати и осторожно приобнял его поверх одеяла, погладил по дрожащей спине.
— За что ты извиняешься?
Юньлань порывисто сел, прижавшись к нему, и одеяло сползло с его плеч и осталось где-то у пояса. Шэнь Вэй замер на месте, неловко задержав в воздухе обнимающую руку, и отчаянное сердцебиение гулко отдавалось у него где-то в висках.
То, что Юньланя колотит дрожь, он заметил далеко не сразу.
Шэнь Вэй попытался было отстраниться, но Юньлань только крепче стиснул пальцы, прижимая его к себе так сильно, что рубашка Шэнь Вэя тоже очень быстро пропиталась водой.
Потянувшись ближе, Шэнь Вэй бережно приподнял лицо Юньланя за подбородок и посмотрел в сухие покрасневшие глаза. Слёз на его щеках не было.
— Ты…
Не будь Юньлань пьян, он сумел бы выкрутиться, но сейчас он едва только пришёл в себя после падения и не до конца ещё протрезвел, а потому не слишком хорошо контролировал свою речь. Всё, что срывалось с его губ, было нервными дрожащими извинениями.
— Прости, прости…
Пламя в сердце Шэнь Вэя разгоралось всё ярче. Вода из всех рек и озёр на земле не смогла бы затушить этот пыл.
Его рука медленно, но верно опустилась на голую спину Юньланя. От его кожи веяло соблазнительным жаром, и глаза Шэнь Вэя стремительно потемнели.
— Ты единственный человек в этом мире, — хрипло прошептал он, склонившись к шее Юньланя, — которому не нужно передо мной извиняться.
Юньлань покачал головой и зажмурился. Он чувствовал, как намокают от подступающих слёз ресницы, и ему хотелось разрыдаться, хотелось хотя бы так выпустить, позволить пролиться своей печали, но у него попросту не было на это сил. Даже на разговоры сил не осталось. Никогда ещё за свои тридцать лет жизни он не испытывал подобных страданий, и Шэнь Вэй… Он ведь никогда не видел его плачущим. Никогда, хотя втайне следил за ним все эти долгие годы — и даже сейчас Юньлань сумел удержать свои чувства внутри, не позволив им вырваться наружу.
Шэнь Вэй бережно поцеловал его зажмуренные веки.
— Ты даровал мне жизнь, мои глаза, всё, чем я обладаю… За что ты извиняешься? — тихо спросил он, чувствуя привкус соли на своих губах.
— Если бы я знал, — едва слышно прошептал Юньлань, — если бы я только знал, чем всё обернётся, лучше бы я убил тебя сам, чем…
Продолжить он не сумел. Позволив одеялу раскрыться окончательно, Шэнь Вэй обнял Чжао Юньланя и толкнул его на постель, прижал к ней, склонившись сверху. Ему, кажется, удалось перевести дух, но грудь его всё ещё тяжело вздымалась.
