Словно зомби, что неожиданно появляется за спиной у героя в кино, один из призрачных зверей сиганул на спину Чу Шучжи с ближайшей крыши и открыл было пасть, чтобы вонзить в него зубы, но Чу Шучжи, стиснув в кулак онемевшую руку, с силой вмазал ему по морде. От удара зверь покатился по земле и даже не успел испустить дух к тому моменту, как остальные призрачные звери бросились на него и разорвали на части, торопливо заглатывая куски плоти и костей.

Уродливые, жадные, они лезли и лезли из-под земли — без конца и края.

У Шэнь Вэя от ярости перехватило дыхание. Он сам явился из призрачного племени, а потому ненавидел каждого из них до глубины души… А эти твари осмелились напасть на глазах у Чжао Юньланя!

Глефа Палача Душ со свистом взвилась в воздух. Завидев её, Чжао Юньлань крикнул:

— Шэнь Вэй, постой, дело не в Великой Печати! Теневая Армия…

Но было уже поздно. Глефа вытянулось на несколько метров вперёд и с силой взрезала воздух: бесчисленное множество призраков с воем растворились в воздухе. Следя за побоищем ледяным взглядом, Шэнь Вэй развернул запястье, и его глефа с жаркой яростью обрушилась на землю, разметав плотный чёрный туман. Этот удар оставил на земле длинную узкую рану, десятки метров глубиной, и Шэнь Вэй, глядя перед собой, леденящим душу голосом произнёс, раскатившись тяжёлым эхом:

— Убирайтесь прочь!

Его действия были столь стремительны и разрушительны, что Чжао Юньлань только теперь сократил разделяющее их расстояние и схватил Шэнь Вэя за руку.

— Дело не в Великой Печати! Это ловушка! Не делай глупостей!

Откуда-то сверху раздался пронзительный, резкий смех.

— Какая жалость, что разум и язык Хранителя не в силах поспеть за глефой Палача Душ!

Оставленная Шэнь Вэем трещина в земле разорвала её на две половины. Шэнь Вэй прижал Чжао Юньланя к себе, а Чу Шучжи и Да Цин остались на другой стороне, и разрыв между ними вырос так неумолимо и резко, словно сама земля вздыбилась вверх дном, и вскоре они уже потеряли друг друга из виду.

Шэнь Вэй вдруг застонал сквозь зубы и обнял Юньланя крепче, словно что-то пыталось их разлучить.

Вихрь тёмной энергии обвился вокруг его руки, словно липкая паутина.

Глава 98.

Последнее сообщение от Чу Шучжи на телефоне Го Чанчэна предупреждало его ни при каких обстоятельствах не ходить в курортный городок и, что было ещё важнее, никого туда не пускать.

К тому времени, как Го Чанчэн сообразил, что надо бы уточнить, каким образом он должен «никого туда не пускать», и заодно доложить, что Чжу Хун от него сбежала, сигнал на его телефоне окончательно пропал.

Го Чанчэн с ужасом ощутил, что остался в этом мире совсем один. Оглушённый своей беспомощностью, он какое-то время просидел в припаркованной машине, собираясь с силами, а потом включил навигатор и поехал в ближайший полицейский участок.

Ещё на подъезде он увидел перед участком огромную толпу, перекрывающую вход и заодно — целый перекрёсток. Го Чанчэн нерешительно посигналил, но никто не обратил на него внимания. Открывая дверь, он заметил выходящую из участка седую старушку: ноги её, видимо, не слушались, а потому с обеих сторон её поддерживали другие люди, а сзади сопровождала девушка в полицейской форме.

И несмотря на это, старушка всё равно запнулась и упала, схватившись за капот машины Го Чанчэна. Он торопливо выбрался наружу, но окружающие старушку люди и родственники уже подняли её на ноги.

А она вдруг отчёго-то горько расплакалась, словно никого рядом не было.

Люди вокруг неодобрительно загудели.

— Чем вообще занимается наша полиция, — прошипел кто-то, — если им плевать на наши дела? Ни с чем разобраться не могут! За что им вообще платят деньги?

— Ага, — зашептал кто-то в ответ, — посмотрите, как жалко эту старушку. Единственный сын у вдовы! Если с ним что-то случилось, она и сама долго не проживёт!

Услышав эти слова, старушка зарыдала громче — видимо, зеваки угодили прямо в цель.

Девушка в полицейской форме выглядела не старше самого Го Чанчэна: должно быть, она совсем недавно выпустилась из академии. Под всеобщими взглядами она потупилась, не зная, как поступить, и промямлила, отчаянно краснея:

— По закону, мы обязаны выждать сорок восемь часов, прежде чем…

Её тихий голос быстро утонул в многоголосом осуждении.

— Какие ещё сорок восемь часов? Плевать нам на закон, люди важнее! Через сорок восемь часов её сына уже может не быть в живых! Если что-то случилось, будет уже слишком поздно! Вам что, плевать на людей? Эй ты, а ну говори, в чём разница между вами и безжалостными убийцами?

Молодая полицейская была с ними полностью согласна, но ей было прекрасно известно, что полиция не может действовать в обход закона: несмотря на все аргументы, забыть о правилах она не могла. Нервно теребя край пиджака, она потупилась, пряча покрасневшие глаза и готовые пролиться слёзы.

Вперёд пробрался мужчина средних лет и взмахнул рукой:

— Хватит, хватит, вы же видите, что она не может ничем помочь. Хватит наседать! Позвольте мне сказать: моя младшая сестра вчера должна была вернуться с работы, но её до сих пор нет. Вы с ней одного возраста, так что можете себе представить моё волнение. Обычно она очень послушная, а потом ни с того ни с сего взяла и не явилась ночью домой, и ни звонка, ни сообщения! Мы беспокоимся не просто так! Как бы поступила ваша семья, если бы такое случилось с вами? Ваши родители? Я понимаю, что у вас правила, но позвольте нам поговорить с вашим начальником? Передать наше…

Наблюдая за этой сценой, Го Чанчэн отчётливо чувствовал, как наваливается головная боль. Соскребая в кучку всё своё мужество, он прислушался к окружающим: люди обменивались историями, обрывочной информацией, повторяли, что кто-то не вернулся домой — не зная контекста, можно было предположить, что все они собрались перед полицейским участком просто от скуки.