Чжао Юньлань накрутил на палец мягкую прядь Шэнь Вэя. Он улыбался, но взгляд его оставался холодным. Через некоторое время он мягко сказал:

— Малыш, расскажи мне, что случилось после нашей встречи в персиковом лесу.

Шэнь Вэй тихо рассмеялся:

— Ничего особенного. Тогда я ещё ничего толком не знал, а ты хорошо обо мне заботился. Взял меня посмотреть на горы и реки. Но Нюйва ещё не починила небеса, и ты всё повторял, что даже самые прекрасные пейзажи теряют своё очарование, когда постоянно идёт дождь. Но я не возражал; всё равно это были самые прекрасные пейзажи, которые я когда-либо видел.

— Даже самые прекрасные пейзажи теряют своё очарование, если всё время идёт дождь, — рассеянно повторил Чжао Юньлань, жалуясь больше по привычке. Он нахмурился и подумал, что если бы действительно втайне планировал погрузить мир в хаос, то, скорее всего, сконцентрировался бы на более важных делах, а не на том, как бы умыкнуть красивого незнакомца в тур по родным землям.

— Ну, а потом я сделал тебя богом, — сказал, наконец, Юньлань.

Шэнь Вэй улыбнулся.

— Не сожалей об этом. Я был рождён в скверне, а ты спас меня из глубин подземного мира. Ты не сделал мне ничего плохого. Я вечно буду тебе благодарен. — Он наклонился и мягко поцеловал Чжао Юньланя в висок. Взяв его ладонь в свои, Шэнь Вэй прошептал: — За те дни, что мы провели вместе, стоило умереть.

— Чушь какая, — перебил Чжао Юньлань. — После того, как Нюйва восстановила небо, я запечатал небесные столпы, использовав четыре святыни, а потом оставил тебя одного… Я умер, ведь так?

Руки Шэнь Вэя вмиг заледенели, и он порывисто обнял Юньланя.

— Но почему, — пробормотал Юньлань. — Из-за Нюйвы?

На лице Шэнь Вэя промелькнула грусть, и Юньлань, заметив это, тут же позабыл о своих размышлениях: подцепил его подбородок пальцами и заставил посмотреть на себя.

— Не грусти. Я так спросил, к слову. Ты, конечно же, намного прекраснее Нюйвы. Давай, красавчик, расскажи своему супругу, как соблазнял его в прошлом при помощи свого миловидного личика.

Шэнь Вэй накрыл его одеялом и наградил возмущённым взглядом, собираясь отчитать за болтливый рот*. Но потом увидел засос, красующийся на ключице Юньланя, и разом вспомнил о вчерашней невероятной ночи. Шэнь Вэй отвёл взгляд, и его уши отчаянно покраснели. Наконец, он сумел выдавить:

— Мне нужно пройтись.

Он вскочил с постели, схватил со столика квитанцию из прачечной и вылетел из квартиры.

Чжао Юньлань потёр ноющую поясницу. Внутри у него вскипала целая буря эмоций.

Через некоторое время он встал, чтобы умыться. Нашёл приготовленную Шэнь Вэем тарелку с едой, разогрел её и принялся есть одной рукой, второй набирая знакомый номер.

— Привет, пап, ты свободен завтра? Познакомлю тебя с Шэнь Вэем.

Лицо его при этом не выражало никакой радости, оставаясь отстранённым и ледяным.

Примечание к части *Идиома 满嘴跑火车 (Mǎnzuǐ pǎo huǒchē) “вертеться во рту, словно поезд” - много говорить, преувеличивать, хвастаться.

Глава 80.

Как и ожидалось, отца не было дома. Мама Чжао Юньланя явно чувствовала себя виноватой, а потому всё пыталась объяснить, что «отца правда вот только что вызвали на работу по какому-то ужасно важному делу».

Шэнь Вэй не возражал, а Юньлань нацепил на лицо улыбку, оставаясь странно невозмутимым, и они даже разделили с его мамой обед, прежде чем вернуться в машину.

После случившегося внутри священного древа Юньлань всё ещё не пришёл в себя и не сразу обратил на это внимание, но что за отец откажется встречаться с любовником сына под предлогом, что «у него ещё ничего не готово, и лучше перенести встречу на следующий раз»?

К чему там готовиться? Ему что, прибраться захотелось? Или пересдать экзамен на государственного служащего?

Ему просто не хотелось встречаться с Шэнь Вэем.

Но почему? Может, он просто не смеет этого сделать?

Прямо перед уходом Чжао Юньлань заглянул в свою детскую спальню и вернулся оттуда с маленькой деревянной коробочкой.

— Зачем тебе эта старая игрушка? — растерялась его мама. — Разве ты её давным-давно не выбросил? Ты же с ней играл, когда был совсем маленьким!

— Хочу поделиться детскими воспоминаниями с партнёром. Старикам вроде вас, что давно разлюбили друг друга, не понять.

За это мать силком выставила его из дома.

Из-за весеннего фестиваля только вчера улицы были пустынны, но с наступлением дня Святого Валентина город полнился людьми. Девушка-цветочница прошла мимо Юньланя, не удостоив его и взглядом, но тот живо замахал рукой, подзывая её поближе.

— Эй, милая девушка, вернитесь! Сколько у вас всего цветов?

Та воззрилась на него с удивлённой улыбкой.

— Сколько захотите: я работаю в цветочном магазине, и если этого недостаточно, то я могу вернуться и принести ещё…

— Тогда, — заявил Юньлань, — я возьму пять тысяч!

— Простите нас, — вмешался Шэнь Вэй, закрыв Юньланю рот и оттаскивая его в сторону, — он шутит, не обращайте внимания.

Юньлань завозился в его руках, пытаясь отвоевать свободу:

— Какие шутки! Я должен купить тебе подарок!

Шэнь Вэй молча открыл дверь и запихнул его в машину.

Смирившись, Юньлань полусерьёзно проворчал: