Воинов четвертого аванпоста на главной базе встречали в абсолютной тишине. Не только потому, что не знали о свершенном подвиге, но и из-за огромного количества смертей.

Солдаты перетаскивали раскушенные, обезглавленные, пожеванные, и растоптанные тела товарищей в одну кучу. В глазах тех, кто потерял близких друзей и членов семей, стояли слезы, бессильные, наполненные горечью и злобой.

Раненные жалобно стонали, пытаясь стерпеть боль от утраты конечностей, или рваных дыр от гарпунов арнантов.

Служители панецио милитарис всеми силами пытались спасти тех, кого могли. Однако большая часть умирала до того, как до них успевала дойти помощь.

Обезболивающие из личных аптечек срабатывали после того, как наступал анафилактический шок. Обволакивающий гель останавливал кровотечение, но редко кто применял его прежде, чем сознание обволакивал сладкий туман от обильной кровопотери.

Уродливое лицо войны казалось Владу необъяснимо привлекательным и завораживающим. Как для кота, смотрящего на мясную вырезку, которую вегетарианцы посчитали бы ужасной. Он не совсем понимал, откуда это чувство, но оно явно не принадлежит оригинальному Краусу.

Выжившие офицеры из группы, выдвинувшейся на поиск потусторонних, лично доложили обо всем командеру. При этом их все время держали на мушке собственные товарищи. Как оказалось, за время отсутствия, на базе едва не случился переворот, возглавляемый группой зараженных офицеров.

Предателей быстро перебили, однако к тому моменту пришли арнанты. А еще, куполообразное здание НИК, вместе со всеми сотрудниками, исчезло. Испарилось, будто его и не было.

— Подходите по одному, и без резких движений. Майнорд первый. — Нимброс Лайон, выслушав доклад Ульгена, приказал строгим тоном. Он достал из потертого деревянного ящика человеческую голову, с металлическими выемками на затылке под пять пальцев. — Артефакт Аспектума Шоа, он определит, есть ли в вас психическая энергия, или паразиты.

Зрачки Влада расширились, как только он услышал это.

«Откуда?… Откуда ты достал эту херню?…»

Сердце пропустило глухой стук, он обвел взглядом окружение, одеревеневшими ногами делая шаг вперед. Тридцать шесть офицеров, все в экзоскелетах, пятеро носят именную серию, они же — обладатели экзоплазменных лучеметов.

«Смещение и призыв змея? Немедленная атака? Нет, стоит сначала разобраться с командером. В ближнем бою он мне не противник».

Решившись, Влад предстал перед главой двенадцатой очистительной армии, слегка напрягая ладонь и готовясь в любой момент выбросить лезвие сильвера.

— Опусти оружие. Если я действительно заражен, оно не поможет. — Вдруг Влад повернулся к нервно сжимающему плаз-винтовку двухзвездному, тонко улыбаясь. — Окажись я потусторонним, вы все умрете с вероятностью девяносто девять и девять десятых процента.

От таких заявлений у офицеров все внутри перевернулось. Пальцы подсознательно крепче сжали винтовки. Последний доклад и знания о битве в поселении манункти возвело образ Крауса в нечто ужасное. Только сейчас, когда друг мог оказаться врагом, они по-настоящему поняли, насколько не хотели бы сходиться с этим парнем в бою.

Даже Нимброс замер в нерешительности. Он вообще не верил, что Майнорд, внесший такой огромный вклад, может оказаться зараженным, или потусторонним. Проверка была лишь фарсом для того чтобы убедить других офицеров, столкнувшихся с предательством бывших товарищей.

Майнорда вызвали первым, дабы во время проверки остальных, кто с большей вероятностью мог подвергнуться порче Шоа, тот оказал огневую поддержку. Но теперь Нимброс чувствовал, что ситуация выходит из-под контроля… Тем не менее, то что должно быть сделано, будет сделано.

Командер вставил пальцы в затылочные пазы человеческой головы.

Артефакт представлял собой голову псионика, чей мозг сам по себе является прекрасным проводником энергии шоа. А после обработки и имплантации специальных устройств, он способен обнаруживать мельчайшие колебаний психической силы в окружающем пространстве. В том числе и в живых организмах.

Влад прищурился, ожидая неизбежного. Рука сжата, клинок готов выскочить из предплечья. Лишь любопытство, каким образом работает артефакт, останавливало от действия.

«После того, как убью здесь всех, нужно забрать эту макушку с собой и изучить…»

Веки иссохшей головы открылись, являя черные пустоты, в глубине которых тускло горели зеленые огоньки. Неожиданно они усилили свечение, и Влада окутало туманное излучение изумрудного цвета. Особый спектр словно рентген подсвечивал внутренности.

Офицеры увидели, как быстро и мощно бьется сердце в груди Майнорда, как кровь пульсацией несется по невероятно развитой системе сосудов, как по полупрозрачному мозгу проскакивают яркие импульсы.

В этот критический момент пульс у всех, кто находился в помещении, подскочил до ненормального уровня. Однако то, чего все боялись, не произошло. Свечение прекратилось, втянувшись обратно в глазницы артефакта.

— Чист. — Нимброс, наконец, смог тихо вздохнуть.

Огорошенный Влад, которого будто развели на пустой лотерейный билет, остался стоять на месте. Он с неописуемым недоумением смотрел на командера, гадая, то ли лысый решил сохранить свою жизнь, то ли артефакт сломан…

Проверка на паразитов Шоа завершилась совсем не тем, чем ожидалось. Однако обрадоваться, или в данном случае, огорчиться от нереализованных намерений, Влад не успел. Следом шел черед других проверок.

У командера завалялось целых шесть артефактов различных аспектумов Элистократума: рука омоника, проверяющая наличие духовной энергии, и паразитов измерения Омонис. Сердце калтаури, для обнаружения жизненных эманаций, и паразитов Кал’дур. Мочевой пузырь саланита, для поиска в зловонного и разлагающего излучения измерения Слагхрис. Но самое странное — высушенные яйца искаженного — мутанта, что подвергся порче Экстагниса — измерения похоти.

Ни один из артефактов не среагировал на Влада, оставив его с пустым лицом.

«Меня разыграли? Или артефакты — подделка?».

Такие мысли сохранялись ровно до того момента, как голова псионика взвопила при проверке пятого офицера, в чьем мозгу на просвете, виднелся копошащийся червь. Зараженного обвинили, доказали, приговорили, и привели к исполнению за доли секунды, превратив пол тела в пепел кривым лучом экзоплазменной пушки.

«Я вообще ничего не понимаю…»

Влад, стоя в стороне проверенных, пребывал в довольно странном расположении духа. С одной стороны, он чист, и может наслаждаться покоем. С другой… разве все это время он не бегал зря? Неужели аниму не могут обнаружить средства для проверки составляющих, входящих в нее?

«Свалил из уютной твердыни… записался в суицидальную очистительную армию… влип во все это дерьмо с потусторонними…»

Так или иначе, проверка продолжилась. К облегчению командера и зама, больше зараженных не обнаружилось. Офицеры были отправлены к своим личным составам, а Влад… он оставался с Форготтом и Нимбросом до поздней ночи, проверяя офицеров из других подразделений.

Личный охранник и палач в одном лице. Лысые братья, которых называли львами, вот только не добавляли слово «плешивые», отпустили других подчиненных. Похоже, они не видели необходимости привлекать личный состав к тому, что мог сделать один Влад.

Впрочем, он не был против еще понаблюдать за действием артефактов. В течение шести часов Влад снес почти двадцать голов зараженных, и все они были расквартированы вблизи НИК. Сомнений в том, кто причина всех несчастий, больше не оставалось.

Ученые… Их следов не нашли ни системы обнаружения, ни разведчики. Однако в то, что потусторонние убегут обратно в свое измерение, не верил никто.

Монстры с той стороны, если находят проход в реальность, делают все возможное, чтобы прорваться. Забрасывают бесчисленными ордами, подкупают, пугают, и порабощают людей. Они давят до победного, и чаще всего, выигрывают, а награда за успех — великий пир. Все живое, что только попадает в их вкусовые предпочтения, оказывается на столе. И дело не только в гастрономическом интересе.