И на одном из домов он увидал знак, то был циркуль и угольник.

Что такое циркуль он знал не очень хорошо, знал о нем только то, что это инструмент строителей. На многих лучших крепостях в южных войнах он видал такой символ.

Он сразу понял, кто тут живет. Волков уже думал найти время и поискать в городе такого человека, а тут само провидение его привело сюда. Другое дело, что праздник вокруг, найдет ли мастер время для него сейчас? Подумав чуть, он, не слезая с коня, стал стучать в большие и крепкие двери рукоятью плети.

Скоро окошко в двери открылось, и из него, выглядывая и стараясь увидать, кто там стучит, баба спросила:

— Кто там, чего вам?

— Мастер дома ли? — громко произнес Волков. — Скажи, заказчик к нему. Примет или нет?

— А кто вы? — донеслось из окошка.

— Заказчик, говорю, — рявкнул Волков раздраженно.

— Сейчас узнаю, — пообещал баба.

Вскоре дверь растворилась, и они с Максимилианом въехали в большой и красивый двор. Точно, что мастер был человеком не бедным.

Максимилиан остался при конях, а баба провела кавалера в дом, где его ждал сам хозяин. Он был крепок, хоть и невысок, не стар еще, носил платье до пят, какие носят ученые мужи, а рубаха под ним была совершено чиста. Комната была немала, вся в шкафах, а в них все книги, книги. В углу был стол с тремя подсвечниками, огромный, и на нем опять книги да еще широкие листы бумаги. Да на всех рисунки домов и дворцов. Нарисованы на удивление хорошо.

— Кавалер Фолькоф, — представился Волков, оглядываясь.

— Магистр архитектуры, член гильдии вольных каменщиков земли Ребенрее архитектор Драбенфурс, — представился хозяин с поклоном.

— Извините, что отвлекаю вас в праздник, просто увидал знак на вашем доме… — начал Волков, с интересом глядя на рисунок красивого дворца.

— Ничего-ничего, гость в дом — Бог в дом. Велю вина подать, думаю, что вы не от праздности пришли, разговор будет не скор.

Пока служанка принесла вино и разливала его с серебряные стаканы, Волков объяснял архитектору, зачем пожаловал:

— Думаю замок себе поставить, вы ж замки строите?

— И замки, и дома, и дворцы, и церкви, и аббатства, — говорил Драбенфурс, предлагая Волкову вино.

— Сейчас покажу вам.

Он стащил с полки огромный рулон бумаг, кинул его на стол, развернул:

— Вот, этот замок будет недорог, но хорош. Просторный двор. Складов в достатке. На сколько людей и лошадей вы думаете строиться?

— Нет, — сразу отверг предложение Волков, едва взглянув на рисунок. — Стены тонки, башни только по углам, слаб замок.

— А этот как вам? — архитектор открыл новый рисунок.

— Слаб. Мне нужен на пятьдесят солдат и на тридцать лошадей конюшни. Хлев большой. Пакгаузы вместительные.

— Вот этот?

— Нет, все не то, на этом башни малы, где пушки ставить?

— Этот?

— Нет, опять не то, на юге так уже не строят.

— Вы, видно собираетесь воевать от души, — говорил Драбенфурс, показывая новый замок.

— Нет, не то. Я собираюсь спокойно жить, но чтобы жить спокойно, нужно иметь хороший замок.

Магистр перевернул лист и показал ему новый замок.

— Вот! — сказал Волков и ткнул пальцем. — Он! Только тут перед воротами нужен будет равелин[21]. И тогда это будет то, что ищу.

— Это замок на сто солдат, — отвечал ему архитектор.

— Пусть на сто, сколько это будет стоить?

— Ну, ежли вы пожелаете еще и равелин, так будет это…

Магистр Драбенфурс задумался. Сам водил пальцем по эскизу замка. Словно узоры рисовал. Волков его не подгонял, смотрел на него и ждал, пока тот все подсчитает. И тот, наконец, кивнул головой, словно соглашался с кем-то и, оторвавшись от рисунка, произнес медленно, отстраненно глядя в стену:

— Девятнадцать тысяч…

Девятнадцать тысяч? Кавалер все еще изучающе разглядывал загадочное выражение лица архитектора, он отчего-то не был уверен, что речь идет о серебряных талерах земли Ребенрее. И его сомнения оправдались.

— Флоринов, — закончил архитектор.

— Флоринов? — переспросил кавалер в надежде, что магистр говорит о небольших и легких монетах южного, славного города.

Он ошибся.

— Девятнадцать тысяч папских флоринов, — уточнил архитектор.

Здоровенные, тяжелые монеты из прекрасного золота, что чеканятся при дворе Его Святейшества.

— То есть, это… — Волков быстро вычислял в голове. — Это примерно двадцать шесть тысяч золотых гульденов еретиков.

— Да, где-то так. Или двадцать восемь тысяч эгемских крон, — кивал ему архитектор и тут же пояснял эту огромную цену. — Но вы же выбрали, хоть и небольшую, но мощную крепость, это же не простой замок на холме. Вы желаете угловыми бастионами. И башни с площадками для пушек. Да равелин еще. Да крепкие просторные приворотные башни с решеткой и коридором за воротами. Простой замок стоил бы всего шесть с половиной тысяч.

— Флоринов, конечно же? — язвительно интересовался кавалер.

— Флоринов, — опять кивал архитектор. — И то, нужно еще выехать к вам в землю и посмотреть на месте, где ему лучше встать и не нужно ли еще каких работ под него делать. Вы же из графства Мален? Тут собираетесь строить?

— Из графства Мален. Да, — задумчиво отвечал кавалер, понимая, что затея его невыполнима.

— А из какой же вы земли, кавалер? — интересовался архитектор.

— Я? Я из Эшбахта, — ответил Волков. — Я господин Эшбахта.

— Ах, вот как, — сказал архитектор, да не просто сказал, сказал он это разочарованно, не будь он вежлив, так еще бы и скривился, как от чего-то надоедливого или скучного.

Его разочарование было так очевидно, что задело Волкова. Он не мог понять, что это значит.

— Кажется, вам не мила та земля? — спросил он сухо, едва сдерживаясь, чтобы не начать грубить.

— Нет, не так бы я сказал, — тут же стал поправляться магистр Драбенфурс, — просто вы третий из господ Эшбахта, кто приезжает ко мне говорить про замок, первый приезжал лет эдак пятнадцать назад. Я же ездил туда многократно, и место отличное нашел, где можно сэкономить на фундаменте, но все было тщетно. Земля та скудна, господа те были плохи, не рачительны. Так что ничего с ними не выходило. Пусты были хлопоты мои.

Опять, опять архитектор невольно кольнул Волкова, сравнивая его с прежними господами, последний из которых, так просто сбежал из земли своей.

— А где же вы место приглядели под замок? — спросил Волков все также холодно.

— Там, где река поворачивает на запад.

Кавалер припоминал то место.

— Там прямой угол получатся. Замок с двух сторон будет защищен рекой. С третей стороны овраги идут до самого прибрежного песка, тоже место неудобное. Один путь к нему, только с севера будет. Там ворота сделать, равелин там же ставить. К тому же в том месте и фундамент не нужен будет сложный. Прямо на скалу и поставил бы. Встал бы на века.

— Раз фундамент не нужен будет, так и цена ниже должна быть, — сразу считал в уме Волков.

— Да. Две тысячи отнимайте, — говорил архитектор.

— Двадцать четыре тысячи гульденов? — уточнил кавалер.

— Да, еще в те же деньги я поставлю мебель, — обещал Драбенфурс.

Волков понимающе покивал, чуть постоял, поставил стакан с почти не тронутым вином и пошел к выходу, уже на пороге сказав:

— До свидания.

Больше ничего.

Они ехали по праздничному городу, уже стемнело. Кабаки и трактиры — двери настежь. Там свет, гул, музыка, танцы, бесстыдный смех разгоряченных вином женщин. Одна из бабенок, кажется, кричала ему что-то, но не поглядел на нее даже.

Отчего-то Ярослав Волков, сын пропавшего в море шкипера, был грустен. Задел, задел его этот архитектор своим пренебрежением.

Казалось ему совсем недавно, что он рыцарь, что он господин, что земля у него своя есть, людишки какие-никакие имеются, в свет он выезжает, при дворе графа его принимают ласково, а вот архитектор какой-то морду от него кривит. Отчего так? А оттого, что достоинство у него имеется, земля имеется, а вот третей части, что надобна, для того, чтобы зваться нобилем, у него нет. Нет замка? Так построй. Не на что строить? Так спесь свою прикуси да знай свое место. Да не злись, когда всякий архитектор при тебе губы кривит.