— Ты живешь там? — потрясенно уточнила Джесс.

— Теперь там живет только мой жених, — вздохнула я. — Ну и грязь он там развел…

— А где он сам?

Зеркало послушно показало нам несколько других комнат. Видимо, само не знало, где мой суженный. Я с удовольствием смотрела на картинки моей прошлой жизни. Вот казан — папкин! — и сервиз от мамы. Вон там ловец снов, что мне удалось отхватить на ярмарке мастеров. Все такое родное, любимое. Маленькие вещи, создающие уют.

Зеркало вернулось в прихожую.

— Стесняется из квартиры выйти наша магия, — задумчиво произнесла я. — Ну и ничего страшного, хотя бы дом свой увидела.

Как по заказу, ручка входной двери повернулись. Мы с Джесс чуть ли не носом уткнулись в бедное зеркало. Ее мучило любопытство, а я надеялась наконец-то увидеть жениха. Казалось, столько времени прошло, что будто все в другой жизни было.

На пороге появился Пашка.

У меня все затуманилось перед глазами от слез. За все это время у меня ни разу не получилось толком вспомнить его лицо. А теперь вот оно — родное, любимое…

— Что происходит?

Удивленный возглас Джесс вернул меня к реальности.

— Что? — удивленно спросила я, вглядываясь в мутную картинку на воде.

Появился Пашка. Он был одет необычно: рубашка, пиджак. Неужели Пашка теперь настолько при параде в качалку ходит? А это кто?

Я прищурилась. Мой жених включил в прихожей свет, пнул мои сапожки под тумбочку, словно прятал от кого-то бардак…

И в комнате появилась девушка. Я запоздало заметила в руках жениха букетик, женское пальто… Да что вообще происходит? Он маман свою привел для уборки? Да вроде свекровь моя ни разу не брюнетка и в таких развратных платьицах не ходит.

Пашка заговорил. Звук зеркало не передавало, но я по жестам догадалась, что он оправдывается. Девица рассмеялась и повисла у него на шее. Я с замиранием сердца ждала, что Пашка ее как-то оттолкнет, возмутится, скажет, что он без месяца чей-то муж.

Этого не произошло.

Они поцеловались. Да так смачно, что я даже по безмолвной картинке поняла, что там происходит активный обмен слюнями с чавканьем и хлюпаньем. Меня перекосило. Джесс, про которую я и думать забыла, отшатнулась от зеркала, не в силах смотреть на такое.

— Он же обручен с тобой!

— Наверное, в моем мире прошло очень много месяцев, — сухо возразила я.

От шока у меня даже не получалось расплакаться, излить душу. Просто перехватило горло. И грудь так сдавило, что дышать не могла. А глаза оставались сухими, будто в них песка насыпали.

Мой мозг продолжал напряженно работать. Ну не мог же Пашка больше года не трогать мои сапоги? Да и за компьютерном столом стояли все те же кружки. Даже в спальне прикроватный коврик остался сдвинут, как тем вечером.

Получается, на Земле и пары дней не прошло, а он уже притащил в наш дом какую-то марамойку? Погодите, я сказала наш? Мой! Мой дом! Что они там делают?!

— Смотри, — воскликнула Джесс. — Он прячет вашу совместную фотографию! А она… Она что, раздевается?

Не в силах смотреть на это безобразие и дальше, я плеснула на зеркало еще воды, размывая картинку. Зеркало покрылось рябью, символы у ободка размылись. Черные кляксы затянули картинку и все исчезло. Я равнодушно протерла все тряпкой и принялась снова наносить узор, чтобы снова сотворить заклинание.

— Ты хочешь перепроверить? — спросила Джесс, сочувственно тронув меня за плечо. — Наверное, магия просто ошиблась и показала тебе что-то не то.

Я помолчала, собираясь с духом. А что тут можно сказать?

— Пашка-какашка, — наконец выдала я, натянуто улыбаясь. — Сам дурак. А мы еще к тебе в гости не заглядывали. Разве ты не хочешь посмотреть, как там дела у тебя дома?

Джесс сочувствовала мне, но радость перед встречей с родными перевесила все остальное. Она радостно взвизгнула, кинувшись мне на шею, и тут же отскочила, чтобы не мешать. Второй раз мы снова напевали заклинание. Как назло, оно хорошо работало лишь на мне, поэтому нас несколько раз перекидывало на картинку постельных утех Пашки.

Наконец перед нами предстала огромная равнина с алыми реками из лавы. В центре был выложен круг из черных плит, на котором расположились элементали. Я уступила Джесс место у зеркала, а сама лишь заинтересованно заглядывая ей через плечо.

Элементали выглядели поразительно. Их рыжие и алые волосы развевались на сильном ветру. Я с трудом различала, где заканчивался локон и начинался язычок пламени. Элементали собрались в круг и с грустными лицами о чем-то переговаривались. Самый высокий мужчина, у которого в волосах уже появилась седина, что-то кинул в центр круга. Взвилось пламя.

— Они думают, я погибла, — прошептала Джесс. — Они решили, что меня забрало пламя…

Подруга чуть не плакала. Может, жизнь в Аду не сахар, но всяко лучше, чем окончательное забвение. Я кинулась листать книгу сказок в поисках подсказки. Как передать весточку родителям Джесс?

Однако детские книжки не баловали нас готовыми рецептами. Немного покумекав, я решила попробовать самый рискованный вариант. Достала словари древнедемонского и на коленке написала новую часть заклинания, затем сверила его с теми текстами, что мне давала магистр Берск.

После небольших правок по стилю заклинание было готово. Внутренний критик подсказывал мне, что это просто не может сработать. На Земле я слушала его каждый день, и к чему это привело? К серой скучной жизни. А теперь я в Аду. Дальше уже некуда.

Я продекламировала получившиеся строчки. Пламя свечей взвилось вверх, и от меня протянулись радужные нити во все стороны. Плато вдруг возникло вокруг нас, и рядом появились полупрозрачные элементали. Я даже почувствовала жар нагретого солнцем камня.

— Джесс, поздоровайся с родственниками, — прошептала я, инстинктивно удерживая радужные ниточки.

Все казалось таким зыбким, что я решила на всякий случай продолжить читать мое заклинание. Если брать перевод, то это была банальная просьба всему миру дать Джесс повидаться с семьей. И все. Желательно без травм и трагедий.

Раздался треск пламени. Элементали удивленно загалдели. Джесс подскочила на ноги и кинулась обниматься с родственниками. Ее руки проваливались в текстуры, но и такого подобия прикосновений им хватало.

Соседка затараторила про Академию, про обучение, про добрую соседку, про свои способности и как она случайно навредила огромному количеству демонов. Тот седой дядька погладил ее по голове и велел впредь быть аккуратнее.

Я с трудом удерживала заклинание и оборвала его в тот же момент, как Джесс отошла от элементалей. В глазах потемнело.

Я очнулась от того, что Джесс поливала меня чаем. Точнее, это была сильно нагретая вода, хоть пока еще и не кипяток. В комнате стало невыносимо жарко, а свечи плавились с ужасной скоростью.

— Джесс, — поморщилась я, — ты чего паникуешь?

— А ты чего сознание теряешь? — возмутилась она, скидывая мою голову со своих колен на пол. — Я уже пять минут пытаюсь до тебя докричаться. Уже собиралась за лекарями бежать.

— Ужас. И пяти минут подремать не дают.

Джесс только закатила глаза и начала ликвидировать последствия своей нервозности. За пять минут у нас почти прогорели все ритуальные свечи и частично оплавились другие, купленные мной для красоты. В комнате стало душно, и появился тяжелый запах тлеющих прямо в коробочке благовоний.

Первым делом мы открыли окна. Дышать сразу стало легче. Затем Джесс убрала все испорченные огнем вещи, которые умудрилась случайно подпалить на нервах, а я оттерла зеркало и расставила по местам всякие мелочи вроде мелков и угля.

Вскоре мы уже расселись на полу, подпихнув под спины подушки, и принялись пить чай. Ритуал-ритуалом, а традиционные девичьи посиделки по расписанию. День оказался настолько перегруженным событиями, что я просто смотрела в стену, пытаясь переварить произошедшее. Смешно сказать, но вурдалак казался сущей мелочью на фоне измены Пашки.