Парня как ветром сдуло.

– Мощно, – прокомментировал Такэда. – Я тебя знаю не первый день, а сам чуть не обосрался.

– Годы тренировки, – отшутился Ронин.

Минут через пять из здания вышли пятеро в кожаных прикидах и красных банданах. Один, судя по тому, как держался, носил прозвище Кани, остальные на подхвате.

– Ну и что ты за эмиссар, руль тебе в зад? – поинтересовался Кани.

– Ты за базаром‑то следи, дорогой, а то неровен час дара речи лишишься, – посоветовал Ронин. – Вы у нас в девять утра брали товар?

– Ну, брали. Мы имеем дело с Комори, а тебя знать не знаем. Вали к херам, пока цел.

– Я уже сказал вашему дрессированному щеночку, что могу свалить в любую минуту, но вам от этого лучше не станет.

– Ладно, давай к сути, – сразу остыв, сказал Кани.

– Мудро. Суть в том, что утром вы взяли товар, но Комори не знал, что цена уже выросла. Поэтому я уполномочен взять еще двадцать процентов.

– Ты совсем крышей поехал? – с подозрением спросил Кани. – То есть, ты считаешь, что любой педагог может сюда заявиться, типа он от Кикути, и ломануть меня на бабки на одном гнилом базаре?

– А мне что, номерной жетон тебе показать?

– В жопу его себе засунь, – посоветовал Кани. – Я позвоню кому надо и выясню.

– Это вряд ли, – произнес Ронин, молниеносно выхватил пистолет, и одной очередью срезал всех пятерых, затем произвел контрольный в голову Кани и начал рыться у него в карманах.

– Автоматы в нише под сиденьем, – бросил он Такэде. – Шевелитесь, господин инспектор, или ваша прабабушка согрешила с финном?

Он вынул что‑то из кармана Кани, забрался в кабину, взял штурмовой автомат тридцать восьмого калибра, дождался, когда толпа, слышавшая выстрелы, вывалит из здания, и опустошил в нее свой магазин, а затем еще один, из второго автомата.

Кому посчастливилось не поймать пулю, залегли, а Ронин на ручном управлении выкатил фургон с территории и направил его на шоссе, нажав кнопку над рулевой колонкой.

– Может, поднажмешь? – нервно спросил Такэда. – Они сейчас вскочат на мотоциклы, и нам мало не покажется.

– Если я поднажму, они нас хрен догонят. Придется сыграть в поддавки.

Лишь через минуту позади послышался рев мотоциклов.

– О, наконец‑то! – с облегчением произнес Ронин и нажал кнопку дистанционного детонатора.

В толпе байкеров полыхнула ослепительная вспышка, и все они разлетелись в разные стороны, как пыль от упавшего камня.

– Ты что, мину оставил? – вытаращился на него Такэда. – Когда?

– Вот ряд кнопочек над рулем, – пояснил Ронин. – Они запускают разные сюрпризы. Дымовую завесу вы уже видели, можно масло на дорогу пролить, можно мину оставить, можно заграждение из шипов, ну и еще есть секретики. Так, кто у нас вторым номером?

Вторым номером оказалась банда наркодилера по прозвищу Обувщик.

– Эту тварь я лично знаю, – сказал Ронин. – Работал одно время на Кубота‑кай, совращал девочек в своем квартале, потом снимал компромат и шантажом принуждал позировать голыми перед камерами для богатых любителей извращений. Потом прокололся на чем‑то, в качестве извинения отрезал себе мизинец, и с тех пор сколотил свою банду.

– Почему Обувщик? – спросил Такэда.

– Он реально умеет обувь чинить, такое у него хобби. За это ему местные разрешают поставить лавку в квартале, а он в ней наркотой торгует.

Ронин остановил фургон на перекрестке, напротив небольшой лавки обувщика, вышел из машины, потянулся. Дверь лавки открылась.

– Ронин? – удивленно воскликнул Обувщик. – Что ты тут делаешь?

– Работаю на Кикути. Ты брал партию сегодня утром, но Комори дал неправильную цену. Цена выше на двадцать процентов, разницу надо доплатить.

– Да уж прямо. Сейчас все брошу и пойду доплачивать. – Обувщик рассмеялся. – Делать мне больше нечего. Я ничего из утренней партии еще не продал. Возьми и верни Комори, а деньги мне привези, раз нанялся на побегушки. Зачем мне у него брать за такую цену, если я у гайдзинов в порту дешевле найду? В жопу такой бизнес и такие правила, когда сначала товар берешь за один прайс, потом тебе сверху навешивают.

– Ну, давай. – Ронин пожал плечами.

Обувщик вернулся в лавку и вынес оттуда увесистый пакет с расфасованным порошком.

– На.

Он протянул пакет, но Ронин, вместо того, чтобы его взять, выхватил из‑под плаща вакидзаси и отсек Обувщику руку до середины предплечья. Кровь ударила фонтаном, Обувщик вскрикнул и пошатнулся. Ронин подскочил, сбил его подножкой, схватил его за волосы и с размаху ткнул лицом в валяющиеся на земле пакеты с наркотиком. Удар вышел такой силы, что пакеты лопнули, забив ноздри Обувщика его же отравой. Ронин тут же отшвырнул его за волосы в сторону, чтобы не словил передоз.

Тут же из лавки, прямо через стену, несколько человек открыли автоматный огонь. Пули глухо защелкали по плащу Ронина, пришлось Такэде прикрыть его из автомата через окно. Через пару секунд в лавке все стихло.

– Отличная работа, – похвалил Ронин. – Погнали отсюда.

Они отъехали и Такэда с недовольством произнес:

– Хватит уже втягивать меня в убийства!

– Да по фигу. Одним больше, одним меньше. Или вы боитесь на пару пожизненных сроков больше получить? Хватит уже целочку из себя строить. В полиции вы не тем же занимались, не стреляли в наркодилеров?

– Только если они оказывали сопротивление.

– Да зашибись вообще! – Ронин рассмеялся. – А если не оказывают, так пусть подсаживают подростков на наркоту, а девочек принуждают позировать голыми.

Такэда глянул на Ронина с подозрением и сказал:

– Погоди. Наш покровитель упоминал, что тебя уволили из сил самообороны за невыполнение приказа. Что ты был командиром группы спецназа… Ты знаешь, у меня развитая интуиция. Вас задействовали в полицейской операции? У тебя какие‑то личные счеты с якудза, поэтому ты к ним нанялся ради мести, а когда нашел более сильного, переметнулся к нему? У тебя была младшая сестра?

– Ага, мне только сеанса психотерапии сейчас не хватало. Засуньте свою интуицию подальше, и не лезьте в мое темное прошлое. Целее будете. У нас на сегодня запланировано еще четыре визита. Чем сильнее мы разозлим клиентов Комори, и чем их будет больше, тем лучше. Надо еще посеять семян, а завтра наступит сбор урожая. Следующая точка у нас, как вы сказали, массажный салон «Шелковая перчатка».

– Да, это их грузовичок подъезжал к складу, – подтвердил Такэда. – Мы несколько раз пытались доказать, что у них там бордель, а не салон, но ни разу не получилось. Они девочек подсаживают на наркоту, и те за руководство стоят горой, потому что боятся вылететь на улицу и остаться без дармовой дозы. В результате ни одного заявления, ни одного свидетельского показания.

– Отличная тема! – обрадовался Ронин. – Как раз в моем вкусе. И тут мы выполним главный пункт нашего плана.

Он достал из кармана визитку клана Кикути.

– У Кани из кармана спер? – догадался Такэда. – Как ты понял, что она у него есть?

– Ну, он собрался звонить кому‑то. Номера телефонов якудза редко держат в смартфоне, это же галимый компромат. А визитку с номером в любой момент можно скинуть, и никто не докажет, что она была у тебя в руках.

– Да, якудза на них делают покрытие, поглощающее жировые следы отпечатков пальцев, – согласился Такэда. – Ну и там с десяток степеней защиты, чтобы никто не наклепал и не смог действовать от имени клана.

– Но мы действуем от имени клана, и нам надо это подтвердить подлинной визиткой. Лучшего места, чем полулегальный бордель, для этого не найти.

– Ну и зачем его было так лупить кочергой? – Хитоми отложила в сторону противно жужжащую черепную пилу, и, сняв верхнюю половину черепной коробки, обнажила желто‑красную поверхность мозга. – Если бы ты действительно хотел его исследовать, то не херачил бы железякой, а аккуратно бы придушил. Не думаю, что последствия асфиксии были бы разрушительней.