– Зачем надо вмешиваться? – удивился Такэда, с надрывом поднимая тяжелую трубу контейнера. – Сами же справятся, их до фига.

– Справятся, нет сомнений, – согласился Ронин. – Но, справившись, они растащат тонн пять наркоты по всему городу. Вам, как бывшему полицейскому, это не кажется достойным пресечения?

Через минуту от склада остался только столб огня и вонючего дыма, и только тогда до нападающих дошло, что мощный ракетный огонь, который они поначалу приняли за огневую поддержку одной из банд, совсем не в их интересах, и полностью лишил их вожделенного товара.

Но момент, когда можно было выявить скрытую огневую точку, был упущен. Ронин прекратил стрелять, и они с Такэдой, снарядив последнюю ракету, оттащили комплекс обратно в багажник машины, бросив пустые футляры транспортно‑пусковых контейнеров.

– Теперь ходу, – произнес Ронин, разгоняя фургон на ручном управлении. – Проедем краями, может обойдется и нас не заметят.

Но не обошлось. Запущенный в небо дрон показал, что бронированные внедорожники, один за другим, сорвались с места и, растянувшись колонной, устремились следом за ними. При этом из верхнего люка головной машины высунулся стрелок с реактивным гранатометом.

– Плохо, – констатировал Ронин. – Наша броня на принципах неньютоновской жидкости совершенно беззащитна перед кумулятивными снарядами. Прошибут нам зад с одного выстрела, и весь дух из нас выбьют, если догонят.

– Машины у них тяжелые, может не догонят, – прикинул Такэда.

– Я не склонен строить предположения, – ответил Ронин. – Лучше расставлю минное заграждение.

Чтобы мины на проселке не бросались в глаза, он проехался по кювету, едва не опрокинув фургон на бок, скинул три мины там, а затем, метров через пятьдесят, еще с другой стороны дороги.

– Теперь надо еще разок поднапрячься.

Они с Такэдой вытащили снаряженный противотанковый комплекс и, переключив его на дистанционное управление, спрятали в кустах у дороги.

– На вас подсветка цели, – сообщил Ронин и снова погнал машину вперед, переключив визор противотанкового комплекса на дисплей.

Когда броневики выскочили из‑за поворота, Ронин активировал первые три мины, и те, рванув, опрокинули первый внедорожник на бок ударной волной. От удара гранатометчик вылетел из люка, как ядро из пушки, уронив оружие и переломав себе половину костей. Второй броневик вильнул, чтобы не врезаться в первый, проехал по гранатометчику, и попал под взрыв следующих трех мин. Он устоял на колесах, в отличие от первого, но водителя контузило, он не справился с управлением и на полном ходу влетел в кювет, впечатав машину капотом в землю. Водитель третьего броневика заметил препятствие издалека, без труда обогнул его и резко прибавил скорость.

– Прицелились! – приказал Ронин, и когда Такэда, высунувшись из окна, подсветил цель лазером, нажал на дистанционный спуск.

Снаряд вырвался из ствола, на лету произвел по маркеру коррекцию траектории, и угодил в броневик, разворотив его буквально в клочья, как заряд гранаты разносит на осколки ее стальную рубашку.

– Ну, тоже нормально, – рассмеялся Ронин. – Теперь можно и по пивку.

– Нет, мне это начинает нравиться, – признался Такэда. – Я за всю службу не убрал с рынка столько наркотиков, сколько сегодня за один день.

– И бандитов чутка уменьшилось, – хохотнул Ронин.

Такэда поморщился, но в дискуссию на темы морали вступать не стал.

– Ну тут прямо все, как по учебнику по диверсионной подготовке, – я рассматривал спутниковый снимок, данный Реми. На нем угадывались контуры Печати Дракона, и довольно большой.

– Как они смогли его сделать на всем игровом поле? – задумчиво сказала Кошка. – Да еще так, чтобы не привлекало внимание?

– Скорее всего, когда недавно меняли покрытие на стадионе. Заглубили элементы печати, а сверху наложили искусственный дерн или еще проще, – сказала Мизуки. – При должном умении это сделать легко. Достаточно нанести на сами листы элементы, листы пронумерованы, и ложатся точно на место. Раз‑два, и печать готова.

– И видимо этот ритуал был спланирован уже давно, слишком много времени должно было уйти на подготовку. Кто там играет? – спросил я.

– Сейчас сверюсь с таблицей чемпионата. «Кавасаки Фронтале» и «Иокогама Ф. Маринос». Сильные клубы, – прочитала она.

– Ну я вообще в этом не разбираюсь, – я сцепил пальцы. – Двадцать два человека гоняют один мяч.

– Странный ты какой‑то. Неужели ни разу не играл? – спросила Хитоми.

– Только в детстве, в лагере для беженцев с такими же пацанами. У одного был мяч, это было признаком богатства. Пусть и старый, потрепанный, но настоящий, – я углубился в воспоминания. – А не из иглобрюха, набитого сушеными водорослями. И когда он выносил этот мяч, все издавали вздох зависти и восторга.

– И что?

– Да ничего, – сказал я. – Поиграл я в этот ногомяч, но что‑то меня не затянуло. Да и вспомни, когда у нас проводились хоть какие‑то матчи?

– Ну почему же, солдаты в ППД играли, хоть какое‑то развлечение.

– А вот меня почему‑то не зацепило. Ладно, отвлечемся от спорта, тем более у нас другая задача. Дано – стадион, Печать Дракона, потенциальные жертвы, как раз около пятидесяти тысяч. Задача – как их всех принести в жертву разом и гарантированно? Как бы сделали это мы?

– Тут и гадать нечего, – сказала Кошка. Магия отпадает, Волну Смерти такого уровня напряженности может создать только один из Царей‑Драконов.

– Слава Аматэрасу, их пока здесь нет, – хмыкнул я.

– Остается ОМП, древнее, стандартное, освященное веками – ни одно другое оружие не подойдет. Ядрену бомбу им взять неоткуда, после наших художеств они так глубоко захованы, что только лично император может ее достать и подвесить под крыло самолета, а он этого делать не будет. Ранцевый боеприпас бы подошел, но это тоже дорого, неэффективно и громоздко, а значит при повышенных мерах безопасности при проведении Национального Чемпионата мусора заметут его сразу, не успеет и ойкнуть. Тем более, Детонатор должен остаться в живых, чтобы инициировать печать и направить некро на пробой Сфер. При ядреной бомбе такой возможности нет, значит остается «атомная бомба для бедных» – зарин, зоман, или еще что‑то из обширного арсенала юного маньяка‑отравителя. Тем более при использовании индивидуальных средств защиты, спастись можно, или, по крайней мере, пережить время ритуала.

– Оставим это как наиболее возможную версию. Единственный минус – это то, что мы не знаем квалификацию их варщика, что они там забодяжат. Или даже возьмут где‑нибудь готовый заряд с ОВ, что выглядит наиболее вероятно. Еще про средство доставки – как отравить всех разом и гарантированно, ОВ‑то надо распылить.

– И опять же ответ ты знаешь, – покачала головой Хитоми.

– Я сейчас прорабатываю все возможные версии, – сказал я. – Вдруг кроме хрестоматийной классики в голову что придет?

– Что пришло, то и выйдет, – отмахнулась она. – Если не брать экзотическую версию вроде комментаторской кабины, подвешенной сверху, остается гарантированное и надежное средство. Стадион полукрытый, крыша только над трибунами. А следовательно, на ней есть спринклеры системы пожаротушения. Заряжаем водичку, потом легко и просто устраиваем одновременный пожар в нескольких местах на трибунах – и вуаля! Система распыления сама разобьет жидкость на микронные капсулы, пара минут – и весь стадион готов в облаках ядовитого пара и дыма. Все довольны, все смеются, Детонатор отчаянно ржет и запускает Печать.

– Да, пожалуй, это самый верный вариант.

– Я представляю, если бы они обладали нашей подготовкой, что бы было, – сморщилась Мизуки.

– Не беспокойся за их резюме, там тоже небось звания от разных контор указаны с простынями перечисления проведенных спецопераций. Так что их подготовка вряд ли уступает нашей, а, следовательно, шаблон мышления тот же. По одним книжкам учились.