Реми разблокировала двери робокаров, и спецы «Токубы» поспешили выскочить наружу, чтобы не стать бесполезными жертвами вместе с уже погибшими товарищами в смятых бронированных консервных банках. Пока их самурайская доблесть еще не была сломлена, и они грамотно залегли в естественных складках местности, еще не понимая, где находится противник, где засели стрелки, и сколько их.

– Накрою их из гранатомета! – произнес в эфире Такэда.

– Не вздумайте! – остановил его Ронин. – Не видите, у них в руках реактивные огнеметы? Стоит вам раскрыть свою позицию, они парой выстрелов из вас якитори с дымком сделают. Реми, подрывай среднюю мину.

Полыхнуло, подняв в воздух высоченный фонтан мусора, а ударная волна кольцом разлетелась из эпицентра, сминая тела, ломая кости, отрывая конечности и клочьями сдирая одежду с изуродованных дымящихся тел.

Ронин с удовольствием допил кофе, стряхнул остатки с крышки и установил ее обратно на термос.

– Ну там и фарш! – прокомментировал Такэда. – Похоже, кого не убило, того неслабо контузило.

– Вот и славно. Самое время теперь для вашего гранатомета, – ответил Ронин.

Те из спецов, кто получил контузию послабее, бросились наутек, другие ползали, полностью утратив ориентацию. Гулко хлопнули гранатометные выстрелы, и разогнанные гранаты, с воем прессуя воздух, принялись косить убегающих, как траву.

– Мне парочку оставьте, – попросил Ронин.

Хлопки гранатомета умолкли. Ронин вжал в плечо приклад крупнокалиберной снайперской винтовки, оснащенный двумя гидравлическими амортизаторами, поймал в маркерную сетку удаляющуюся фигуру и выжал спуск. Винтовка шарахнула пламенем из дульного тормоза, амортизаторы сжались, гася удар чудовищной отдачи, а фигурка в прицеле через секунду превратилась в облако алой кровяной взвеси и разлетевшиеся ошметки.

– У тебя там что, разрывные? – удивился Такэда.

– Нет, это гидравлический удар, когда пуля проходит через тело на сверхзвуковой скорости. Эффектно, да?

Последний спец «Токудо», утратив остатки самурайской доблести, запетлял, как заяц, но споткнулся, полетел кубарем и залег за кучей мусора.

– Ладно, добейте несчастного за укрытием, – со вздохом велел Ронин. – Юркий гаденыш, не достать мне его из винтовки.

Снова дважды хлопнул гранатомет, и из‑за кучи мусора полетели куски окровавленной плоти.

– Ну вот, холодная закуска съедена. Реми, не пора подавать горячую?

– Спортсмены приближаются, – ответила она. – Идут своим ходом, я их не блокировала, веду от имени почившего руководителя операции.

– Прямо аллегория. – Ронин хихикнул. – Человека уже нет, а голос его продолжает служить великому делу.

– Того, кто собирался руководить групповым изнасилованием, трудно назвать человеком, – произнес Такэда.

Скоростные робокары спортсменов из додзё «Яма» не были защищены даже легкой броней, а потому им нечего было противопоставить крупнокалиберной винтовке Ронина. Первым выстрелом он превратил в кровавое месиво водителя головной машины, после чего пуля, пробив сиденье и уже потеряв в скорости, разворотила грудь сидящему позади боевику. Робокар шел на ручном управлении, а потому вильнул, поймал кучу мусора на краю дороги, опрокинулся и полетел кубарем, открыв Ронину лобовое стекло следующей машины.

Ее водитель ударил по тормозам, но это его не спасло – пуля попала ему в лицо, не оставив от головы ничего, снесла верхнюю часть тела позади сидящего пассажира, затем по диагонали пробила модуль аккумуляторов, вызвав мощный взрыв.

Третья машина, тормозя юзом, промчалась через огненное облако взрыва, и ее водитель тоже схлопотал причитающуюся ему пулю. Дальше скоростной робокар отправился в неконтролируемый полет, впечатался передком в кучу мусора, аккумулятор сорвало с креплений и смяло электролит между пластинами электродов. Короткое замыкание тут же вызвало взрыв, разворотивший остатки машины.

Грохнуло еще два выстрела, и две оставшихся машины застряли поперек дороги.

– Господин инспектор, не спите! – пробурчал Ронин. – У меня магазин опустел.

Раздались хлопки револьверного гранатомета, посыпались боковые стекла машин, а внутри полыхнули взрывы, выбивая из окон снопы искр. Машины тут же охватило пламя, а когда оно добралось до аккумуляторов, грохнули два мощных взрыва.

– Остались «Загородные соседи». ‑ сообщила Реми. – Их веду я, так надежнее.

– Отлично, – ответил Ронин. – Доведешь до термобарических мин, дай им свободу управления, и двери разблокируй.

– Их много, десять машин, – предупредила Реми. – Рекомендую не играть с ними.

– Ну, ладно, ты права. Численное преимущество чего‑то да стоит. К тому же у них машины бронированные, винтовкой их не остановить, как спортсменов. Тогда веди колонну до конца, и первые пять машин на тебе, лупи из ПТРК. Хотела же пострелять.

– Да, принято.

Когда колонна бронированных фургонов приблизилась на достаточную дистанцию, Реми открыла прицельный огонь сразу из пяти ПТРК. Мощь кумулятивных снарядов, начиненных десятью килограммами взрывчатки, поражала воображение, разнося машины не просто на обломки, а на мелкие фрагменты, разогнанные ударной волной до сверхзвуковой скорости. Через пару секунд от пяти головных машин осталось лишь пять облаков дыма и пять оплавленных воронок в слое мусора, покрывавшего дорогу.

Остальные лицензированные защитники добрых фермеров продемонстрировали полное отсутствие самурайской доблести и без затей попытались броситься наутек, но Реми блокировала ходовые возможности их транспорта, вынудив бойцов к пешему отступлению.

Стоило им оказаться в зоне действия термобарических мин, Реми активировала боеприпасы, вызвав выброс в воздух смеси жидкого топлива с газом, а затем подорвала заряд. Вышло эффектно – словно сам воздух взорвался огромным сияющим пузырем, инициировав сначала обычную ударную волну, а затем, когда на месте взрыва остался вакуум, обратную ударную волну. Такой перепад давления не пошел на пользу противникам, буквально вывернув из них легкие и размотав кишки из разорванных животов.

Но десятку охранников удалось выжить, и они удалялись, по мере своих скромных сил, побросав оружие.

– Реми, активируй залповый миномет, – велел Ронин.

– Секунду, стабилизирую лазерное наведение. Готово.

Из‑за холма шарахнуло залпом сорока мин, подлетевших на сто метров под действием разгонных модулей. Отключив ускорители, мины еще какое‑то время двигались вверх по инерции, затем начали снижаться, выравниваясь за счет открывшихся стабилизаторов. Линзы их системы самонаведения поймали пятна лазерных маркеров, скорректировали траекторию, после чего включились маршевые двигатели. С воем разгоняясь, мины устремились точно к цели и легли так плотно, что не оставили десятку удирающих бойцов никаких шансов на спасение.

Через минуту ветер окончательно очистил свалку от дыма.

– Реми, ты хоть сняла это эпическое побоище? – спросил Ронин.

– Конечно. С нескольких живописных ракурсов. Пришлось подтянуть несколько муниципальных дронов, передающих мне данные о дорожном движении.

– Сэнсэю в коллекцию, – одобрил Ронин. – Да и я бы пересмотрел.

– Могу хоть сейчас кинуть видео на очки.

– Нет, сейчас я еще на адреналине. Лучше вечерком, на сон грядущий. Господин инспектор, кофе хотите? У меня термосок.

– Не откажусь, – ответил Такэда.

– Ну, спускайтесь тогда к грузовичку, я вас там встречу.

– Не пора ли провести ответку? – я прислушивался к звукам боя, доносившимся из коммуникатора Ронина. Вот черт, решил все сам сделать, герой хренов. Кому он доказывает, что силен – себе или нам? Ну так в нашем деле не надо ничего доказывать, а то ведь можно и надорваться, откусив кусок не по зубам.

– Пора, – сказала Хитоми. – Нас пока не ждут. Пока они играют в увлекательную игру «подергай тигра за хвост и останься в живых». Хотя тут они похоже решили потрогать его за муде, что он очень не любит.