– Это оттуда? – кивнул на его повязку полковник.

– Да. И дыра в ноге, – поморщился якудза, и достав оранжевую пластиковую тубу с таблетками, выудил оттуда белый кружочек и проглотил насухую.

– Вам надо в больницу, – сказал полковник.

– Такие, как я, в больницу не ходят, – усмехнулся Нобуо. – Ничего, лепила подлатал, переживу, не впервой.

– Так что же случилось с вашим кланом?

– Как и говорил, нет больше клана. Уничтожен Тора‑кай. Почему они на нас взъелись – не знаю. Никто не знает, даже глава десяти семей. По крайней мере, Мацубара‑гуми не стали вмешиваться в разборки, оставив нас наедине с этими дьяволами.

– Дьяволами? – переспросил полковник.

– Ну, по крайней мере, не все из них люди, хотя двух я знаю точно. Бывший мусор Такэда и наемный убийца на службе кланов Ронин, – Нобуо машинально потрогал повязку на лице.

– Значит, вы утверждаете, что Тора‑кай существует? – спросил Хикимори.

– Ничего я не утверждаю, – сказал Нобуо. – Мои раны говорят сами за себя. А получил я их не далее, как несколько часов назад, когда эти двое вломились на нашу территорию и перебили всех подряд, не разбираясь.

– Всего двое? Людей? – немного иронично спросил полковник.

– Тут – да, а вот до этого была разборка на складе, когда оябун пытался выйти на Тора‑кай и захватил известного их члена. – Тогда те двое были не противники, против них два клана выдвинули лучших оставшихся бойцов. Был большой бой, один захвачен, второй зажат в угол. И тут приехали остальные из их синдиката.

– И что же случилось дальше?

– Дальше? Большинство мертвы, некоторые пропали. Я сам там не был, поэтому сказать не могу.

– Но тогда что вы можете еще сказать?

– Что все операции против нашего клана были хорошо скоординированы и четко проведены, чувствуется армейская подготовка. Хотя там один Ронин, бывший вояка по слухам, чего стоит. Но там не только он, и вот оставшиеся – чертовы маги, которые валят всех направо и налево, даже не прикасаясь к ним.

– Маги? Вы уверены? – спросил полковник. В задачи агентства входило и это, как перспективные оборонные технологии.

– По слухам тех, кто чудом уцелел.

– То есть сами вы этого не видели? – уточнил полковник.

– Я видел, как этот чертов Ронин использовал фокусы, которые кроме как магией объяснить невозможно.

– И все? Расскажите мне о вашей лаборатории, где было устройство нейростимуляции.

– Дрочилка что ли? – усмехнулся Нобуо.

– Вы ее так использовали? – удивленно поднял брови Хикимори.

– Ну а как еще? – хмыкнул Нобуо. – Гонять порнуху прямиком в мозги – это здорово.

– Пробовали?

– Нет, куда там, – махнул рукой Нобуо. – Во‑первых, нас к ней не подпускали, а во‑вторых столько дешевого влажного мяса вокруг – только свистни. Суррогаты не люблю. Они, похоже, тоже – уничтожили наш заводик по производству секс‑кукол.

– Что еще?

– Да много чего. Почти все имущество клана и почти всех его членов. Клана больше нет, как я уже сказал.

– Может быть, это вовсе и не Тора‑кай?

– Они. Также расправились и с кланом Тамуро, так же как с Ивамото и Сэки. Не знаю, чем они помешали.

Полковник скривился под маской. Эти отбросы, борёкудан, и должны уничтожаться. Нечего всяких уродов плодить, чтобы они засирали все подряд, как кучка мух. Но вот редкая избирательность заставляла задумываться о целях этой группы людей – в синдикат Тора‑кай он не верил, больше клуб по интересам.

– Ладно, – сказал полковник, поправляя маску. – Я вас услышал. Как с вами связаться в случае чего?

– А никак, – оскалился якудза. – Меня вы никак не найдете, только через Кумагаи‑сан, и то не всегда.

– Этим и объясняется беспомощность кэйсацу по борьбе с кланами, – пробормотал себе под нос Хикимори.

– Не только этим, – усмехнулся якудза, услышав его бормотание. – А еще и тесным сотрудничеством на общее благо. Где кончается кэйсацу и начинается якудза – никто не знает. И потом, оказание друг другу мелких услуг помогает поддерживать порядок вот в таких вот районах. Беспредел и реки крови не нужны никому… кроме Тора‑кай.

Якудза потянул ручку двери, и, хромая, вышел из машины.

– Убедились? – спросил Кумагаи.

– Пока нет, но надо все проверить.

– Ну проверяйте, проверяйте, – хмыкнул Кумагаи, сдавая машину задом. В свете стоп‑сигналов осветилась грязная кирпичная стена с наскальной живописью аборигенов, стоящих на низком уровне развития. – Когда проверите, сообщите мне, прикроет ли все‑таки ваше агентство «Комисаки», оказавшее вам такую услугу.

Хикимори промолчал – он не любил, когда ему напоминают об одолжениях.

– Ну что, все благополучно забыли о главной цели? – сказал я. – Я понимаю, что благополучие команды играет основную роль, но что‑то мы подрасслабились в последнее время.

– Сам понимаешь, какие дела тут творились, – сказала Кошка. Да и последнее дело с Такэдой…

– Ронин там уже зачистил концы, как я его и просил. Теперь продолжим вытаскивать грязное белье и вытряхивать скелеты из шкафа императора. Так?

– Так, сэнсей, – сказал мне Ронин.

– Вы сделали все, что я вас просил?

– Заканчиваем. Переходим на нелегальное положение. Но дом свой я не брошу, пусть остается в режиме пассивной обороны и консервации. Тот, что вы мне купили, подходит, сейчас я почти полностью перевез туда свой схрон.

– Раньше надо было, – выразил я свое «фи». – Теперь, когда ты известен как ренегат и член Тора‑кай, к тебе уже не стадо озверевших якудза нагрянут, а скинут армейский спецназ, с которым ты при всем желании не справишься.

– Завтра уже заканчиваю, – заверил меня он.

– Сегодня, – сказал я. – Ноги в руки, бери Такэду и вперед. Пока не пошла запись шоу. И да, старый дом лучше взорвать, чтобы не оставлять следов.

– Жалко, конечно, – вздохнул тот. – Но скорее всего придется. Я просто его заминирую, и тогда тот, кто войдет, гарантировано отправится к Аматэрасу.

– Все, я вас больше не задерживаю, господа. Реми, прикроешь их по камерам?

– Да. Их соципы таинственным образом больше не фиксируются, то есть их как бы и не существует – маленький сбой в базе данных, бывает, – повела плечиком наша киберкрасавица.

– С этим разобрались. Теперь основное. Что дала шумиха, устроенная вокруг дрочильни?

– Ну мы сделали хороший вброс. Раскрутили историю с момента появления аппарата на вечеринке, потом прошлись обратно и вытащили на свет божий связь «Комисаки» с Кикути‑кай, обратили внимание на запрещенные опыты на людях, и заклеймили позором все руководство «Комисаки».

– Результат, прямо скажем, хреновый. – Мизуки поморщилась. – Кэйсацу щемит «Комисаки», те ссылаются на секретность и Минобороны, но в области связи с якудза им отмазаться нечем. То есть максимум, что мы сделали – это убрали одну не самую крупную дзайбацу с пути. А максимум, что сделали власти – заставили полицейского комиссара прочитать лекцию перед камерами о вреде цифровых наркотиков и о неотвратимом наказании тех, кто виновен в коррупции и связях с мафией. Короче пшик, и мы опять вернулись к отправной точке.

– Как будем шатать режЫм, предложения? – спросил я.

– Ну сначала оценим обстановку еще раз, – сказала Хитоми. – Нам нужно поссорить дзайбацу, якудза и императора. Первые две задачи мы выполняем на раз, у нас уже персональное кладбище из двух первых категорий растет как на дрожжах. Дзайбацу удалось только с «Синто», император и спецслужбы ее выпотрошили, вывернули и высушили, но опять же, особого шороха это не вызвало, рынок не терпит пустоты, и на провале «Синто» ее место заняли другие игроки. И всю эту задачу надо решить в условиях активного противодействия спецслужб, полиции, Сил Самообороны и правительства. Система инертна, и парой‑тройкой ударов ее не свалить, она как неваляшка – ткни пальцем, и она наклонится, а потом выпрямится и будет себе стоять дальше.