Нервы у якудза не выдержали, они разбились на группы, принадлежащие разным кланам, и устроили между собой знатную перестрелку.

– Вот теперь время делать ноги! – Аямэ хихикнула в эфире.

Кабаяси развернул фургон и как следует поддал ходу стараясь побыстрее покинуть место побоища. За ним тут же ринулось с десяток машин с площади, но стоило им въехать на эстакаду, все они были остановлены из гауссовки и загорелись, образовав непреодолимый затор.

– Стоп! – приказала Аямэ. – Теперь вы в безопасности. Убираем пулемет, чтобы не привлекать ненужного внимания, готовим ПЗРК и ждем полицейские вертолеты.

Когда в небе над площадью показались два ударных вертолета полицейского спецназа, Ронин и Хитоми сбили их двумя ракетами. Вертолеты рухнули, загорелись, внеся еще больше сумятицы, а Кабаяси спокойно направил фургон в городские кварталы.

– Ну, теперь пойдет, как лавина в горах, – заявила Аямэ. – Подтянется полиция, потом новые отряды якудза, затем и до ввода войск недалеко. Так, выходите в точку отхода, надо забрать Рика и Мизуки.

Она оказалась права. Через несколько часов конфликт между кланами якудза принял неуправляемый характер. Центр города охватило несколько крупных пожаров, и городские службы не справлялись с ситуацией ни в каком виде. И Император сделал свой ход…

– Неплохо мы пошумели, – Хитоми с хлопком открыла банку «Асахи», и смачно, со звуком сделала глоток.

– Ага, пошумели, – пробурчал я, глядя на голостену.

На картинке, передаваемой по всем новостным каналам, были бронемашины Сил Самообороны, пардон, теперь уже Императорской Армии и вооруженные патрули.

– Ну, это было ожидаемо, – сказала Мизуки. – Если уж пошла криминальная война, то жди введения чрезвычайного положения. И войск. Что мы сейчас и наблюдаем.

– Я надеюсь, Синигами с нашим куратором от богов понимают, что делают, – заметил я. – Сама понимаешь, что в этих условиях наша работа только осложнится.

– Ну а что? – Хитоми повела банкой. – Можно подумать, когда‑то было иначе. Стойко переносим тяготы и лишения.

– По тебе это незаметно, – подколола ее Мизуки. – Ты преодолеваешь только алкоголизм и нимфоманию.

– Я не страдаю сексуальными извращениями, я ими наслаждаюсь, – промурлыкала Хитоми, вытянув свои безупречные ноги.

– И прекрати на кухонном столе сидеть, после тебя столешница воняет, – заметила Мизуки. – А то осталось только еще на нем потрахаться.

– А что, мысль интересная, – Хитоми искоса поглядела на меня. – Люблю всякие нестандартные места.

– Хватит, – одернул я распоясавшихся подчиненных. – Реми, что по анализу «кубика»?

– Тебе списком дать, или по карте показать? – спросила она.

– Лучше карта, так нагляднее, – сказал я.

– Ну смотри, – Реми переключила на экран карту Токио.

– Херасе, – Хитоми чуть не подавилась пивом.

Да, это точно. Вся карта была испещрена красными точками, в некоторых местах было даже их скопления, сливающееся в пятна.

– Это точно? – спросил я. Даже самому выпить захотелось.

– Абсолютно, – сказала Реми. – Аямэ подтвердит.

Наш аналитик, изображающая из себя девочку‑припевочку кивнула головой.

– Я сама пару раз проверила, – сказала она. – Хотя проверять Реми – бесполезно, ее возможности по обработке информации значительно превосходят мои.

– И не поспоришь, – сказал я. – Сколько всего нагов сейчас в Токио?

– И в нем, и в префектуре целиком – сто четырнадцать.

– Твою же мать, – с чувством сказала Хитоми.

– Именно, – подтвердил я. – А сколько по всей стране?

– Неизвестно, – сказала Реми. – В кубике только данные по префектуре.

– Явно их больше, – Аямэ тряхнула челкой. – Не говоря уже об адептах Нанда.

– С такой армией им и их безмозглые адепты не понадобятся, – Хитоми сделала трехочковый бросок, попав пустой банкой в корзину для мусора. – Достаточно своих.

– Вот она, гвардия нынешнего Императора, – сказала Мизуки. – Теперь многое становится понятным, в том числе и успех вторжения.

– Да. Теперь остается один вопрос – как всех зачистить? – сказал я.

За окном мелькнул свет фар подъехавшего к дому робокара.

– Кто‑нибудь ждет гостей? – рука машинально скользнула к кобуре.

– Нет, – Хитоми спрыгнула со стола и задрала платье, готовая мгновенно перейти в звериную морфу.

Открылась дверь, и, протопав по прихожей, в комнату влетел Ронин.

– Какого хера? – спросила Хитоми, одергивая платье.

– Может, уберешь пушку, детка? – спросил он Аямэ, прижавшей к его виску пистолет.

– Нет, спущу курок. Я тебе уже говорила про «детку». Грохну, чтобы не повторять, – зло сказала Аямэ, но пистолет от головы Ронина убрала.

– Вы тут что, группешник замутить решили, что ли? – он критически осмотрел взъерошенную Хитоми.

– Да, – сказала она. – Только в нем ты будешь пассивом. Щас огурец из холодильника достану вместо страпона…

– У меня собственно тот же вопрос, что и у Хитоми, – сказал я ему. – Докладывай.

– Беда, командир!

– Что за беда?

– Наги.

– Что наги? Я тут твои ребусы должен разгадывать?

– Короче, кто‑то принялся за зачистку рядовых членов «Тора‑кай». И это – не люди.

– Рассказывай.

– Короче, началось все с того, что бывшие «Токийские ёкаи» не вышли на связь, как предполагалось.

– Байкерская дисциплина, точнее, ее отсутствие.

– Если бы, – он умоляюще посмотрел на меня.

– Намек понял, – сказал я. – Кошка, ты ближе всего к холодильнику, достань оттуда бутылку «Сантори». Ронину надо выпить, я так чувствую.

– Страпонотерапию ему надо, вот что, – зло буркнула Хитоми, но послушно прошлепала голыми ногами к холодильнику и достала недопитую бутылку вискаря. – Тратить бухло на всякую гопоту.

– Спасибо, зверюга, ты как всегда сама любезность, – оскалился Ронин и взял стакан с мойки.

Он набулькал себе полстакана и махнул залпом.

– Пришел в себя? – заметил я, глянув на него.

– Нет еще! – он опять потянулся за бутылкой, но Хитоми предусмотрительно убрала ее за спину.

– Жрать потом будешь, докладывай! – потребовал я.

– Ну короче, когда «Ёкаи» не вышли на связь, Кобаяси отрядил туда бойцов, я поехал с ними.

– И?

– Бойня. Реально тупая бойня, в стиле «Торы».

– То есть? Они, что ли, кого забили?

– Их, в этом‑то все и дело.

– Ну ту шпану, которую ты назвал, я бы сама порвала, не напрягаясь, – сказала Хитоми, поморщившись.

– Ты – да, это в твоем стиле, – сказал Ронин, но осекся, когда она побарабанила длинными ноготками по столешнице. – Все, молчу. Короче, их всех зарезали, причем зверски. В клубе было, как в мясном цехе.

– Ладно. Мысли?

– Могла быть ответка конкурентов. Мы же только что кое‑кого прикончили… – сжал стакан Ронин.

– Реми, можешь что‑нибудь найти? – спросил я нашу железную леди.

– Попробую… – она замерла на пару секунд. – Извини, Рик, но напрямую – нет. Сам понимаешь, в таких районах местные не очень хорошо относятся к полицейским камерам, особенно со считывающими соципы. Поэтому камеры там работают пару часов после установки, и то, только пока рядом с ней стоит патрульный. Попробую провести поиск по косвенным признакам.

– Ищи записи кэйсацу, – посоветовала ей Аямэ.

– Там и роюсь… Что‑то нашла. Аналогичные преступления зафиксированы во всех районах города согласно рапортам полиции.

– Выведи на экран места преступлений, – сказал я.

– Вот, смотрите.

Подобными местами была усеяна вся префектура Токио.

– Кажется, я знаю, по какому признаку искать, – оживился Ронин. – Схема мне знакома.

Я вопросительно воззрился на него.

– Реми, солнышко, выведи пожалуйста зоны действия кланов якудза в Токио и привяжи к известным штаб‑квартирам.

– Ну если так вежливо просишь, что с тобой нечасто, то…

Экран моментально покрылся цветным лоскутным одеялом. Судя по раскраске, Реми использовала теорему четырех цветов.