– Так лучше? – спросил он?

– Пожалуй, да, – критически оглядел Ямахито собеседника. – Морок?

– Да, не отличимый от оригинала. Ну если конечно не на ощупь. – сказал японец средних лет с обветренным лицом побитого жизнью и привыкшего к физическому труду человека.

– И какую должность вы теперь хотите занять? – поинтересовался Ямахито.

– У вас же есть огромный парк? И в нем укромный уголок, в который вы время от времени водите придворных дам, чтобы показать им цветение сакуры? – усмехнулся собеседник. – Особенно из гостевого домика.

Все ведь знает, гад, подумал Император. Да, цветки сакуры за окном особенно хорошо видны из горизонтального положения, когда руки дамы обвивают его плечи.

– Вы хотите стать придворной дамой? – окинул взглядом собеседника Император. – А, как бы, вы на это способны? Ну, вы понимаете…

– Нет. Интим мне можете не предлагать, я к нему совершенно равнодушен. Да и высокая должность мне совершенно ни к чему. А вот садовника или флориста, как раз для вашего уголка игры в Тучку и Облака мне подходит. Незаметная, тихая, ничем не примечательная. Обычный рабочий муравей, которых во дворце среди слуг полным‑полно. Чем незаметнее, тем лучше.

– Ну, я надеюсь, вы не вуайерист? – спросил Ямахито.

– Нет, и не потенциальный шантажист. Тем более наши занятия, хоть и менее приятны, не должны быть никем записаны, я об этом позабочусь.

– Хорошо, с сегодняшнего дня вы будете ухаживать за этим моим укромным уголком. Кстати, за все время нашей беседы, вы так себя и не назвали. Зовут‑то вас как?

– Ну если вы имеете в виду мое настоящее имя, боюсь, для вас оно непроизносимо в силу разницы нашего речевого аппарата, – ящер издал череду шипений, щелчков и присвистов. – Понимаете?

– Так как же?

– Зовите меня Хокураи. Пусть это будет моим человеческим именем.

И с тех пор Хокураи стал верным и бессменным советником Императора. Только вот о нем никто, даже молочный брат и конфидент, не знал. Да и зачем кому‑то знать, что у Императора есть тайный советник и наставник, который, как настоящий сэнсей, не столько учит его, сколько показывает путь, по которому нужно пройти, чтобы стать не просто властителем, но и магом? Никому. Это тайна для двоих… или не только для двоих. По просьбе Хокураи Император передал ему право пользования купленными Управлением Дворца объектами недвижимости от квартир до земельных участков. Зачем? А Хокураи его знает. Насколько Ямахито понял из обмолвок сэнсэя, тут он был не один. Ну и ладно.

Во всяком случае, Ямахито был доволен. Связь с древним магом из другого мира приносила свои плоды – как материальные, так и другие. Для начала Хокураи изучил все, что предоставил ему Император из области исследований магии. И на следующий день, наведавшись в беседку, Ямахито получил подробный план работ, где было указано, какие направления развивать, а какие – нет, полностью расписаны пункты, которые следовало выполнить в определенном порядке, не отвлекаясь на тупиковые пути и ложные выводы. Это было как фонарь, зажженный в пещере, даже как прожектор и путеводная нить. И вновь построенные после разгрома террористами лаборатории начали работать по уже проторенному древними пути. Точно так же произошло и с технологиями, как имеющимися, так и перспективными – сэнсей безжалостно черкал напечатанное для наглядности на листах бумаги, сопровождая пометками и примечаниями почти каждую строку иероглифов. Не доверяя вначале суждениям гостя, Ямахито тайком показал нескольким профессорам и главным инженерам дзайбацу выкладки ящера, и наблюдал непроизвольные открывания рта и возгласы – некоторые вещи поражали даже умудренных жизнью и утомленных наукой людей.

Ну а кроме того… Когда подвернулась возможность и Акайо подбил его взять реальную власть в свои руки, все это было заранее просчитано, у Ямахито был подробный план на этот случай. Он просто реализовал разработки, которые предоставил ему Хокураи, немного адаптировав их под текущую обстановку. Хотя, надо сказать, тайный советник угадал почти все, что, надо сказать, было почти невозможно – любой брейнфрейм бы споткнулся на многофакторном анализе сложившейся ситуации. И все удалось.

Ну а враги… Немало хлопот доставил так называемый «Клан Тора» или Тора‑кай, которым одно время пугали всех непослушных обывателей Токио. Неуловимый клан якудза, который вредил самому Императору и заставлял его советника шипеть от злости – они добрались до интересов Императора, попутно уничтожив соплеменников Хокураи, как тот мимоходом упомянул. В последнее время, проведя большое число террористических актов, клан – или даже не клан, а просто мистический жупел для власти – затих, за последние три месяца ни одной силовой акции. Клан был котом Шредингера, который был и жив, и мертв одновременно. То ли он есть, то ли его нет, то ли он собирается в нужный момент для проведения операции и потом распадается, то ли это действовали разные не связанные между собой одиночки – понять было нельзя. Но вот Хокураи был почему‑то уверен, что клан жив и продолжает действовать, только перешел с тупой тактики боевиков на более изощренный и высокий уровень. Ямахито не стал его переубеждать Пусть этим делом занимается кэйсацу и контрразведка, это не их дело. Тем более, что можно просто приказать найти и уничтожить тех, кто так себя называл, официальной группировки якудза с таким названием не было.

Ямахито вошел в аллею, утопающую в белом покрывале цветущей сакуры, запретное для посещения другими место. Вот и маленький домик, и Хокураи, стоящий на пороге с кама в руках.

– Здравствуйте, сэнсэй! – поклонился ему Ямахито.

– Они вернулись! – со страхом сказал Хокураи, крепко сжимая рукоять кама.

– Кто – они? – не понял Ямахито.

– Тора‑кай!

Ронин находился на грани бурной развязки, сжимая бедра охающей проститутки, когда голос Реми в дужках очков его отвлек.

– Сладенький, я, конечно, не ревнивая, но оторвись на минуточку. – Попросила она. – Я думаю, откладывать на завтрашний вечер главное представление не надо. В доме господина Накамы уже собирается весь гадючник, включая главу правления «Котсу‑Себун», господина Андо. Последний еще не прибыл, но я веду по шоссе его бронированный робокар. Для маленькой фирмы, кстати, они слишком хорошо упакованы. Как бы не вышло, что не мы одни любители напустить тумана.

– Сей‑час, до‑ро‑гая! – не переставая двигаться, ответил Ронин.

– Жена звонит? – с удивлением спросила проститутка, свободная от непосредственной работы.

– Романтическая подруга. – Ронин шумно выдохнул и откинулся на спинку сиденья. – Лучшая в своем роде. Так, девочки, все молодцы всем спасибо, все свободны. Папе надо поработать.

– Но ты же обещал нас покатать на своей шикарной машине по ночному Токио, – напомнила проститутка.

– Пока хватит того, что я не слабо прокатил вас на своем красном байке, – с усмешкой ответил Ронин.

– Фи! – проститутка поджала губы. – Мужчины все одинаковые. – Хоть бы до трассы довез, где такси можно вызвать.

– Вам фигуру надо поддерживать в форме, для этого нужны физические нагрузки. Так что ножками, ножками, тут не далеко.

– А то у нас мало физических нагрузок, – пробурчала другая, натягивая розовые лосины. – Пока, сладкий. Байк у тебя основательный, а вот все, что выше – полный отстой.

Проститутки выбрались из машины и вскоре скрылись за придорожными кустами.

– Спасибо за «лучшую в своем роде», – сказала Реми.

– У меня такое ощущение, что ты с каждым днем все больше очеловечиваешься, – признался Ронин. – Если бы не твоя полимерная киска…

– Она не полимерная, а из высококачественного гипертактильного углеродного геля. От настоящей не отличить, уж поверь моей человеческой составляющей.

– Придержи коней, солнце! – Ронин рассмеялся.

Эта игра начинала доставлять ему настоящее удовольствие. Он вдруг подумал, что Реми тоже Есида, как и Мизуки. С Мизуки ему не светит ни при каких обстоятельствах, а вот пофлиртовать с «тоже Есида» оказалось весьма забавно.