– Впереди штыри на въезде! – крикнула Мизуки.

– Херня! – я опять нажал на спуск револьверника. Но вот тут, когда граната упала у проволочного забора, ударная волна хорошо хлопнула по машине. Зато поваленные и порванные секции забора того стоили.

Мы подскочили на поваленном заборе, аж зубы клацнули, и Мизуки, сделав полицейский разворот, тормознула точно у входной двери. А зачем нам двери? Есть же окна! И пускай они оклеены брюксафолем, заряд из гауссовки выносит их вместе с рамой, и тем, что за ней.

Я подставил спину Хитоми и Мизуки, с серийникам наперевес влетевшими по мне в окно. А затем уже перемахнул раму сам.

В коридоре уже были слышны хлопки серийников, перемежающиеся звуками выстрелов. Я вылетел из проема, и дал короткую очередь из гауссовки вдоль коридора, ни в кого не целясь.

– Двое готовы, чисто – раздался в шлеме голос Хитоми, державшей за спиной противоположную часть коридора.

– Трое готовы, – ответила Мизуки, поводя у меня над головой серийником.

– Внимание, цель над вами! Второй этаж! – Аямэ вывела на экран метку.

Я, стоя на колене, дал пару коротких очередей из гауссовки прямо через потолок – ей эти перекрытия пофигу, только вспышки кинетической энергии и посыпавшаяся бетонная пыль.

– Чисто, – сказал я, проследив угасание точки.

– Все чисто. Сейчас вам в подвал – скорее всего, его держат там, – сказала Аямэ. – Камер в здании нет, так что ориентируетесь по дронам.

– Принято. Мизука, держишь тыл, если что, мы с Хитоми вниз, извлекать нашего пленного.

– Принято.

Мы с Хитоми спутились по короткой лесенке вниз, ко входу в подвал.

– Не заперто, – аккуратно двинула дверь она.

– Подожди, – я кинул в дверь мячик с камерами. – Нет, не заминировано, можно открывать. Ну‑ка…

Я открыл дверь для Хитоми, готовой влететь туда с гауссовкой наперевес.

– Пошли! – крикнул я, и мы с Хитоми залетели в подвал, готовые открыть огонь.

Вот только стрелять было не в кого. Не в голого до пояса Ронина же, примотанного к стулу скотчем.

– Долго же вы, – разлепил он единственный глаз, меньше подбитый, чем другой, заплывший полностью.

– Как могли, – пожал я плечами, а Кошка взмахнула лезвием ножа, освобождая его от пут.

– Прикройся, – она кинула ему валявшийся в углу плащ. – Ты меня и так не возбуждаешь, а уж синий и с пупырышками – тем более.

– Умеешь ты подбодрить, Зверюга, – шевеля разбитыми губами сказал Ронин.

– Я такая какая есть, – она протянула ему руку. – Вставай.

– Надо обыскать здесь все, – кривясь от боли сказал он. – Здесь найдется много интересного.

– Обыщем, – пообещал я. – Но в темпе вальса, а то неизвестно, когда у них пересменка и доклад. Да и персонал с утра появится.

– Ну что тогда ждем? – попытался храбриться Ронин, хотя был видно, что далось ему это с трудом. – Погнали!

– Погнали, погнали, – я повернулся к двери.

Когда генералитет собрался без посторонних, Ронин доложил о деталях произошедшего.

– Они двигались с нечеловеческой скоростью, эти твари, – пояснил он. – В глазах размазывались. Но вообще мне такие фокусы по фигу. Если держать правильную стойку, то чем быстрее противник налетает, тем быстрее нанизывается на меч. Хуже то, что они с трех сторон непрерывно долбили заклинаниями.

– Плащ выдерживал? – заинтересовался Такэда.

Хитоми фыркнула. На ее взгляд вопрос был идиотским, особенно из уст Ищущего. Впрочем, человеку, столкнувшемуся с мощью высшей магии совсем недавно, такую детскую наивность можно было простить.

– Пока был на мне, выдерживал, – пробурчал Ронин. – Но долбаные ящеры вообще страха не имеют. Один бросился на меня, размазавшись в глазах. Естественно, мой клинок ему при этом пузо навылет пробил, но у твари еще хватило сил схватить плащ за ворот, и провести толчок. Короче, я из плаща вылетел, как кусок говна из пращи.

Мизуки хихикнула, прикрыв лицо ладошкой.

– Сразу после этого другой метнул в меня чем‑то вроде Оглушения. Очнулся я в машине. Там тоже было кое‑что интересное, но лучше по порядку. Все же понимают, что фирма Накамы не тот объект, за который наги станут кишки на пол вываливать? «Котсу‑Себун» – это самый кончик одного из щупалец «Канэка дэйнэмикс». Накама – подставное лицо. Но и «Канэка дэйнэмикс» не пуп мира. Это оболочка вокруг главного центра.

На этот раз рассмеялся Такэда.

– Я рад, что смог вас развеселить, господин инспектор, – пробурчал Ронин.

– Так, Ронин, давай, каждый своим делом будет заниматься, – сказала Мизуки. – Твои бараньи мозги прекрасно подходят для обработки первобытных рефлексов, не надо их перегревать попытками анализа. Для анализа лучше подойдет Такэда. Любого нормального человека на твоем месте наги бы порвали на куски, а ты убил одного и сильно ранил другого.

– Только благодаря этому мы успели засечь машину, – подтвердил Такэда. – Если бы второй наг не был ранен в живот, они бы сработали так быстро, что даже мне было бы затруднительной выйти на след. И это спасло тебе жизнь, кстати.

– В каком смысле? – не понял Ронин.

– В самом прямом, – ответил Такэда. – Если бы ты не был упакован по самое некуда, наги бы убили тебя, перемочили наших «кабанов» вместе с Кабаяси, устранили бы внешнюю угрозу и забыли о неприятном инциденте. Но ты сработал идеально, так дал лоха, что руководство «Канэка дэйнэмикс» реально в этот спектакль поверило. Именно поэтому вместо кучи боевиков прибыли трое нагов. Они были уверены, что за пять минут перебьют всех, без шума и пыли, так быстро и без потерь со своей стороны, что на «Котсу‑Себун» вообще не упадет никаких подозрений и ниточка оборвется. Но они столкнулись с сопротивлением, которого не просто не ожидали, а которое в этом мире считали невозможным. Поэтому они не стали продолжать бой, не вышли мочить «кабанов» на лужайке.

– Они не вышли, потому что у них один боеспособный остался из троих. – Ронин поморщился.

– На всю вашу гоп‑компанию хватило бы и одного нага, – уверенно заявил Такэда. – Он бы пустил волну оглушения во все стороны, а затем прошелся по телам и вырвал всем кадыки. Причина в другом, в том, что они обалдели от твоих возможностей, и посчитали важнейшей задачей взять тебя в плен, даже осознанно получив при этом тяжелое ранение. Это очень, очень, очень важный факт. Они поняли, что столкнулись с противником не из этого мира. Или, как минимум, не из этого времени.

– Миленько, – пробурчала Хитоми. – Только жить нормально начали, а тут такое.

Он выразительно посмотрела на свои безупречные ногти, прокрытые модным лаком с бриллиантовым блеском.

– В данной ситуации я считаю произошедшее наилучшим ходом событий, – добавил Такэда. – Если бы можно было убрать нагов из уравнения, тогда нам выгодно было бы и дальше прятаться за чернильным пятном созданных Ронином и Кабаяси мафиозных групп, которые бы сами с радостью изображали «Тору», а мы бы за их спинами действовали тайком. Но нагов из уравнения нельзя убрать. Они часть сложившейся ситуации. Более того, хоть это и смешно, но Ронин в своих умозаключениях тоже прав. «Котсу‑Себун» – лишь кончик щупальца «Канэка дэйнэмикс», а мозгом Канэка дэйнэмикс«…

– Является императорский двор, – закончила за него Мизуки. – По этой логике, по факту, страной уже управляют наги.

– И всем капец. – Хитоми со скрежетом провела уголком ногтя по краю стола и щелчком отбросила образовавшуюся стружку. – Если армия и полиция выступят на стороне нагов, если сам Император под их влиянием, то мы будем немножко замучиться всей этой силище противостоять.

– Есть еще одна сила, – заметил Такэда. – Якудза. Они, в отличие от армии и полиции, не подвластны новому правительству. И у них есть одно важное качество – древний махровый снобизм, не позволяющий даже поколебать существующую клановую систему. Это делает решительно невозможным вторжение нагов в систему управления криминальными кланами.