У Ефима почти оторвалась одна нога, вырвав из живота часть внутренностей. Он был ещё жив и, уже не имея сил кричать, только хрипел, выкатив единственный глаз.

— Добейте его! — истошно завопил Кирилл.

Но все стояли как вкопанные, и вдруг...

И вдруг Пантелеймон, точно ужаленный, подскочил к искалеченному телу Ефима, выхватил меч и одним ударом отсёк стремянному голову, которая покатилась под гору, подпрыгивая на кочках и оставляя на золотистых осенних листьях кровавый след.

Все стояли в оцепенении. Даже Кунам был поражён такой казнью: он не мучил своих врагов, он просто убивал их. В оцепенении был и Демьян. А Пантелеймон отшвырнул меч и, бросившись на землю, зарыдал как ребёнок, вздрагивая всем телом.

Демьян же бросил свой окровавленный нож и ушёл в избу Кунама.

— Пора нам, Евтей, домой, — буркнул он вошедшему следом другу. И они стали собираться в дорогу.

— Подними Пантелеймона, — приказал Кириллу отец Макарий. — Я сам провожу вас к князю, Демьяну я теперь не доверяю.

Пантелеймон встал, и они беспрепятственно поехали в Дубок, где их сразу же принял князь, которому отец Макарий поведал о печальных событиях в Поройской пустыни и о произошедшем в разбойничьем логове.

— А почему Шумахов оказался в шайке Кунама? — спросил вдруг князь.

— Не знаю, — удивлённо пожал плечами монах. — Я думал, ты его послал.

— Эй, Симон! — кликнул Александр холопа. — А ну-ка Семёна Андреевича ко мне.

— Звал, Александр Иванович? — шагнул в горницу Семён Андреевич.

— Ты посылал к разбойникам Демьяна? — нахмурил брови князь.

Боярин преувеличенно тяжко вздохнул.

— Так посылал или не посылал, старый мошенник?! — разозлился князь.

— Посылал, Александр Иванович, посылал! Да токмо ведь за-ради общего нашего дела!.. — сбивчиво стал объяснять боярин.

— Но я же приказал, чтоб никто из моей дружины с разбойниками не якшался! Ты что, за ослушанье на плаху захотел?

— Виноват! — опустил голову боярин.

— «Виноват-виноват»! — передразнил Александр. — Вот отдам тя Дёжкину, будешь знать. Смотри! Чтоб в первый и последний раз, понял?

— Понял, Александр Иванович, понял! — торопливо закивал Семён Андреевич.

— Видишь этих людей! — показал на воргольцев князь.

— Вижу.

— А Ефима ты знаешь? Стремянного Олега Воргольского?

— Как не знать, княже, знаю!

— Так вот он с этими молодцами по приказу Олега, будь тот трижды неладен, вылазку к нам сделал и убил игумена Поройской пустыни.

— Что?!

— Отца Зосиму, говорю, негодяй убил!

— И сбежал?!

— Да нет. Эти ребята его связали и везли ко мне на суд, но Демьян Шумахов их перехватил и казнил Ефима, а разбойники ему помогли. Разодрали злодея пополам промеж берёз.

— Вот это да-а-а! — не скрывая удовлетворения, протянул боярин. — Хор-рошую казнь Демьян ироду учинил!

— Да учинил-то учинил! — снова засверкали грозно глаза князя. — И чёрт с ним, этим Ефимом! Но меня волнует ваше с Демьяном и Ломовым неповиновение. А если все в обход моей воли вытворять начнут кому что взбредёт в башку неотёсанную, что тогда? Знаешь, с удовольствием приказал бы в батоги тебя, но боюсь, стар и не выдержишь. Да и неудобно порку устраивать заслуженному боярину, хотя надо бы! А Демьяна я всё-таки накажу. Не батогами, конечно, и не дыбой. Я отстраню его от службы в дружине, пускай помогает Дымарю руду копать и возить. Да пускай ещё и молотом помашет — может, от грохота кувалды у него мозги на место встанут. Та-а-ак, ладно, — опёрся руками о колени князь. — Ну? Всё понял?

— Понял-понял, княже!

— А с этими героями что делать? — повернулся князь к Пантелеймону и Кириллу. — Примем их в нашу дружину?

— Можно, конечно, и принять, да только... не совсем в дружину, — загадочно промолвил Семён Андреевич.

— Ты говори яснее.

Семён Андреевич потеребил бороду.

— Я думаю поручить им одно дело и заодно испытать на преданность тебе, княже.

— И что за дело?

— Тебя Кириллом зовут, а тебя Пантелеймоном? — уточнил боярин.

Парни подтвердили.

— Ну слушайте. При князе Олеге состоит один человек. Такой толстый, с кротиными глазками, Рвачом кличут. Знаете его?

— Вестимо, знаем, — кивнул Кирилл. — Он из ваших, из липецких.

— Вот-вот. А дело такое: надо съездить в Воргол, захватить его и привезти сюда.

Ребята в замешательстве переглянулись. Первым обрёл дар речи Кирилл.

— А как же мы вернёмся без Ефима? Князь Олег за него спросит, и строго спросит.

— Ох и недогадливы вы, витязи! — усмехнулся Семён Андреевич. — Вы с Ефимом куда ездили?

— Дружину князя Александра искать.

— Ну так скажете — нашли, и напугайте Олега, что, мол, много народу в дружине его и она, кажись, уже готова выступить на Воргол. Мы, мол, по неосторожности напоролись на засаду, Ефима стрела скосила, сами еле ноги унесли. Думаю, Олег поверит и, поверив, со страху наверняка к Телебуге в Орду на нас жаловаться побежит. А вы некоторое время побудете в Ворголе, при удобном случае захватите Рвача — и сюда. И таким образом два полезных дела сделаете: Рвача на суд доставите и перепугаете князя Воргольского. А Александр Иванович вас за это щедро наградит, — искоса глянул Семён Андреевич на князя.

— Именно так, дружинники, — кивнул Александр. — Рвач — наш злейший враг. Он вместе с Олегом участвовал в убийстве князя Святослава.

Лица парней вытянулись.

— А мы и не знали, что князь Олег виновен в смерти вашего князя, — растерянно проговорил Кирилл. — Все говорили, что его убил охотник Самсон, липчанин...

— Эх, друзья, многого вы ещё не знаете, — вздохнул Александр. — Ну ничего, поживёте с наше — узнаете. А жизнь — это такая штука, что не ведаешь, где упадёшь и что сломаешь. И поднимут ли тебя, коли сам не поднимешься... Так что, выполните наше поручение?

— Конечно, Александр Иванович! — закивали Пантелеймон и Кирилл. — Обязательно выполним!..

Олег Воргольский встретил своих шпионов с недоверием и раздражением.

— Ефим — матёрый волк! — кричал он. — Как он мог погибнуть, а вы, молокососы, остались живы? На что вы мне нужны? И почему не вернулись и не забрали его труп? А вдруг он был ещё живой?

Кирилл и Пантелеймон, всё же не ожидавшие такого приёма, только успевали оправдываться.

— Вон из палат! — вдруг заорал Олег. — Во-о-он! Я ещё подумаю, что с вами делать!

Парни выскочили из терема, как кипятком облитые.

— Вот это да-а-а... — прошептал Кирилл. — Ну, Пантюха, жди беды. Уходить нам из Воргола надобно, сегодня же ночью.

— А как же поручение князя Липецкого?

— Ну, объясним ему, что оставаться было невозможно.

И, размышляя о побеге, друзья поплелись в гридницу.

А князь Олег задумчиво ходил от стены к стене.

— Ефима нету, не с кем посоветоваться, — бормотал он себе под нос. Потом остановился, почесал затылок и крикнул: — Митрофан!

— Слушаю, Олег Ростиславич! — вбежал в палату рыжий холоп.

— Трофима ко мне, Ермолая и Рвача. Да мигом — одна нога тут, другая там!

Вскоре все трое с поклонами вошли в палату.

— Что делать? — прямо с порога озадачил их князь. — Ефим убит. Пантелеймон с Кириллом утверждают, что разбойник Александр собрал большое войско и, похоже, собирается напасть на Воргол.

— В Орду надо ехать, княже, — вздохнул Трофим. — Я ж говорил, что Телебуга гневается...

— Да как я поеду? — чуть не плача, топнул ногой Олег. — Вон ведь сколь татар побил разбойник Святослав. Я думал, что со смертью его мы забудем о проклятом Липеде — ан нет. Александр ещё хлеще Святослава оказался, уже не только татар, а и наших бьёт. А его тати середь бела дня выкрадывают у нас из-под носа полонянника! Куда это годится, я спрашиваю! — засверкал бешеными глазами Олег.

— Телебуга милостив, — попытался успокоить князя Трофим. — Он выслушает тебя и поймёт. А поймёт — значит, поможет.