— Какого Кезинера?

— Какого в устье Сосны на кресте распял.

— Я никого не трогал!

— Позвать и его?

— Живой?.. — вырвалось у Буни.

— Живой! — засмеялся Тяпка. — Ну вот ты, гад, и попался! Всё, хватит лясы точить, на дыбу его! Рус, Пыряй, забирайте эту падаль!

Рус и Пыряй заломили Маркелу руки за спину и потащили из землянки. И вдруг пленник закричал:

— Стойте! Я всё скажу!

— Стой, Рус! — приказал князь. — Пущай говорит. Ну, иуда, оправдывайся.

— А не в чем мне оправдываться, — утёр слезу Буня. — Я ни в чём не виноват, меня заставили...

— Кто заставил?

— На Керженец напали люди Трофима, а я нечаянно в эту шайку попал.

— Трофима? — обомлел Порфирий Пантелеевич.

— Да. Он и организовал нападение.

— А зачем это ему надо было?

— Ему татары заплатили за поимку князя Даниила.

— А откуда он узнал, что князь в Керженце?

— Никодим и Козьма с Фомой сообщили.

— А ты как туда попал?

— Трофим заставил... — тяжело вздохнул Маркел.

— Трофима в Керженце не было! — закричал Пыряй. — А ты приходил дважды. Первый раз твою свирепость урезонивали твои же дружки-разбойники — Козьма и Фома. Но мало показалось, и ты снова явился, с татарами. Ты разбойниками командовал!

— Трофим заставил! — опять заголосил Буня. — Он пригрозил, что убьёт, ежели князя Даниила не отыщу!

— Брешешь, поганец! — вспыхнул молчавший до того Прокоп Селянинович. — Я знаю Трофима, он не способен на такие деяния.

— Не вру! А ты ещё Трофима не знаешь. За деньги он мать родную продаст.

— Ты, правда, не защищай его, — нахмурился Порфирий Пантелеевич. — Душа у Трофима тёмная, и я не удивлюсь, что он и за князем охотился, и Керженец разорил. А знаешь, что у него ещё и какие-то подозрительные делишки с Порфирием Платоновичем? Тут вот недавно Исай...

— Какой Исай?! — замер Прокоп Селянинович.

— Такой! Холоп Порфирия.

— Он был здесь?

— Был.

— И куда подевался?

— Ушёл.

— Как ушёл?!

— Его Порфирий Пантелеевич с князем отпустили, — деланно равнодушно пояснил Тяпка.

— Зачем отпустили? — побагровел купец.

— А сжалились, — пожал плечами Тяпка. — Дюже сердобольные оба.

— Да он же Аристарха преследует по приказу Порфирия Платоновича! — воскликнул Прокоп и ткнул пальцем в грудь ушкуйника: — И между прочим, за какие-то твои грехи Аристарх расплачивается. А ну как Порфишка велел Исаю и тебя порешить?

— Вот так-так! — помрачнел Порфирий Пантелеевич. — И что ж делать?

— Что делать? Сперва казнить Маркела, — сурово заявил Тяпка. — Или ты и его защищать будешь? Одного уже защитил, а он сейчас небось нож на тебя точит.

— Я никакого Исая не знаю! — истово перекрестился Маркел.

— Ты и Вепря, Пыряя и Кезинера не знал! Князь Даниил! Принимай решение. Маркел — враг, и, если ты его отпустишь, принесёт не меньше горя, чем Рвач, когда его проворонил Дёжкин.

В землянке воцарилась тишина, которую нарушил резкий голос князя.

— Приказываю: Маркела Бушо лишить жизни.

— Рус, Пыряй, тащите ворога на улицу! — велел Тяпка.

Услышав приговор, Маркел попытался что-то сказать, но не смог. Ноги подкосились, и его выволокли из землянки, точно пьяного.

— Как будем казнить? — спросил товарищей князь.

— Разорвать между деревьями, — предложил Тяпка.

— Не надо, — поморщился Прокоп Селянинович. — Просто повесить.

— А отдайте его мне! — подскочил Аристарх.

— Так он работать не приучен! — засмеялся Тяпка.

— А зачем мне его работа? — удивился ушкуйник.

— Ну, ты его в холопы, что ли, решил забрать?

— Какие холопы! — рассердился Аристарх. — Я с ним сразиться хочу! Казню татя в честном поединке.

— Это ему и меч давать? — возмутился Тяпка.

— А как же. Я безоружных не убиваю.

— А если он тебя убьёт?

— На всё воля Божья.

— Послушай, малый, — стал отговаривать юношу Тяпка. — Маркел — враг нам и достоин, как кот шкодливый, позорной смерти. Поединок — слишком большая честь для него.

— Атаман, ну позволь! — настаивал на своём Аристарх. — Я его и близко до себя не допущу. Разреши, князь! Я враз лишу его жизни.

— Дозволяю, — кивнул князь.

— Тьфу! — в сердцах плюнул Тяпка. — Что ж вы творите?! — И отошёл в сторону.

Маркела встряхнули и сунули в руки меч. До этого он слабо стоял на ногах, вихлялся, но, взяв оружие, просто преобразился: появилась надежда на спасение. Маркел подумал, что, если победит Аристарха, его отпустят, и в воспалённом сознании нарисовались сладостные картины мести: как он после освобождения приведёт сюда татар Вагиза, уничтожит этих разбойников, а затем расправится и с липецким отпрыском князем Афанасием, и всем его окружением, особенно ненавистным Дорофеем Космачовым. Да и Аристарх не казался Буне опасным противником.

У Маркела был уже меч, такой же дали Аристарху и стали в круг, а поединщики — в центре.

— Ты молодец, Аристарх! — крикнула парню Вазиха. — Настоящий воин! Победишь этого верзилу, и я твоя навеки!

Соперники начали сходиться. Сначала оба дёрнулись навстречу друг другу, но почти одновременно отпрыгнули назад, нащупывая ложными движениями слабые места у противника. Маркел чуть пригнулся, держа меч в обеих руках и выставив остриё вперёд. Аристарх стоял прямо и меч держал в правой руке.

— Бей его, Аристарх, бей! — подбадривали товарищи. У Маркела сторонников не было.

Но Аристарх не спешил с атакой, и первым не выдержал Маркел. Как дровосек топором, он начал размахивать мечом, пытаясь нанести страшный удар. Однако юноша ловко увёртывался, словно играючись отпрыгивал то назад, то в сторону, не предпринимая никаких активных действий.

— Не рискуй, мальчишка! — крикнул Прокоп Селянинович.

Но Аристарх никого не слушал, а Маркел явно вошёл в азарт поединка: его меч со свистом рубил воздух, и вдруг... И вдруг, перехватив меч за рукоять, как копьё, Маркел метнул острый клинок в Аристарха. Лишь молниеносная реакция спасла парня: он отпрыгнул в сторону, а меч пролетел мимо и со звоном вонзился в толстое дерево, чудом не поразив никого из зрителей.

Маркел бросился бежать, но его догнали и повалили на землю.

— На осину гада! — крикнул Тяпка. — Где верёвка?

Маркел пришёл в ужас и уже пожалел, что швырнул в противника меч. Надо было биться честно...

— Верните ему оружие! — послышался уверенный голос Аристарха. — Поединок ещё не закончен.

— Жить надоело, сопляк? — взъярился Тяпка. — Какой он поединщик? Он убийца. Ты что, ослеп? Не видал, как он сражается?

— Это его дело, — пожал плечами Аристарх. — Отдайте ему меч!

— Ну и чёрт с тобой! — махнул рукой Тяпка. — Раз жизнь не дорога, полезай в омут!

С трудом вытащили из ствола дуба меч. Возвратили оружие Маркелу, и поединок был продолжен. Однако теперь нападал Аристарх, а Маркел ушёл в глухую оборону, едва успевая отбивать удары юноши. Наконец Маркел устал, задышал тяжело и часто, и... И, воспользовавшись этим, Аристарх, изменив направление движения своего клинка, мгновенно вонзил его противнику в грудь.

Оба замерли, глядя друг на друга. Один — глазами, полными предсмертного ужаса, другой — как торжествующий победитель. Потом Аристарх вырвал из груди Маркела свой меч. Брызнула алая с хлопьями кровь, Маркел пошатнулся и рухнул навзничь, уставив остекленевший взор в небеса.

Зрители восторженно заревели.

— Ты настоящий богатырь Земли Русской! — радостно обнял Аристарха Прокоп Селянинович.

— Я горжусь тобой, — шепнула ему на ухо Вазиха. — Я люблю тебя и до конца дней своих буду с тобой!

— Как будто у тебя есть выбор, — залихватски подкрутил ус Аристарх. — Всё, милая, как ни верти, а после похода покрестишься, а потом обвенчаемся, понятно?

Вазиха кивнула:

— Подумаешь, напугал! Мать моя христианка, и я буду. Так-то, милый!

Афанасий Хитрых вбежал в гридницу княжеских хором и тревожно уставился на Дорофея Космачова. Перевёл дыхание и выпалил: