– И кем оказался мёртвый мужчина?

– Неким Клетусом Робертом Колхауном.

– Детектив, это вы произвели арест Хаска?

– Да.

– Ордер на арест был выписан под вашу ответственность?

– Да.

– Ваша честь, мы хотим приобщить к делу этот ордер как вещественное доказательство номер 31.

– Мистер Райс?

– Не возражаю.

– Приобщается к делу, – объявила Прингл.

– Детектив, можно ли исходя из этого утверждать, что именно вы установили, что Хаск является наиболее вероятным подозреваемым в этом преступлении?

Райс подтолкнул локтем Митико Катаяму.

– Возражение! – сказала она. – Предвзятость.

– Я перефразирую: это вы приняли решение арестовать Хаска, не так ли?

– После консультации с окружным прокурором Монтгомери Эйджаксом, да.

– Мы уже представили убедительные доказательства того, что преступление совершил тосок, поэтому…

Митико была готова к этому.

– Возражение! Обвинение аргументирует свою версию.

– Ваша честь, разве миз Катаяма…

– Не пройдёт, миз Зиглер, – сказала Прингл. – Принимается.

– На земле семь тосоков, детектив. Почему вы обвинили именно Хаска?

– По трём причинам. Во‑первых, Хаск и Колхаун проводили вместе значительное время. Они взаимодействовали в иной манере, чем другие тосоки, которые никогда не оставались с ним наедине.

Во‑вторых, отметина, которую я посчитал кровавым отпечатком ноги тосока, меньше и несколько иной формы, чем отпечаток, оставленный капитаном Келкадом на Голливудском бульваре – это исключает Келкада из списка подозреваемых. Мы также смогли исключить Доднаскак, у которой, как каждый может видеть, ноги гораздо крупнее.

– Возражение. Этот факт не подтверждён свидетельствами.

– Принимается, – сказала Прингл. – Присяжные должны считать не доказанным то, что кровавый след на месте преступления является отпечатком ноги тосока.

– О чём вы говорили, лейтенант?…

– О, да, тот факт, что Хаск сбросил кожу. Убийца…

Снова Митико:

– Возражение: не доказано, что произошло убийство, а не причинение смерти по неосторожности.

– Поддерживается.

Перес наградил азиатку неодобрительным взглядом.

– Преступник мог испачкаться кровью; сбросив весь свой внешний кожный покров, он решил бы эту проблему.

– Вы предприняли какие‑то действия, чтобы разыскать старую кожу Хаска?

– Да, вместе с моими коллегами. Хаск сказал, что просто свернул её и положил в мусорный контейнер.

– И вам удалось её найти?

– Нет.

– Вы поверили словам Хаска о том, что он просто выбросил сброшенную кожу?

– Возражение! – крикнула Митико.

– Отклоняется.

– Нет, не поверил. Будь она запачкана кровью, он наверняка захотел бы избавиться от неё более надёжным способом. Он мог бы порезать её на мелкие части и смыть в унитаз, закопать в землю, съесть, сжечь…

Очередь Дэйла:

– Возражение. Чистейший домысел. Нет никаких свидетельств того, что кожа тосоков горит.

– Принимается, – сказала Прингл. – Присяжные должны игнорировать рассуждения лейтенанта Переса; он не является квалифицированным специалистом по… по тосокской дерматологии.

– Помимо того факта, что он много времени проводил с жертвой наедине, а также сброшенной кожи, были у вас ещё какие‑либо причины подозревать из всех тосоков именно Хаска?

– Да. У него нет алиби. Большинство остальных в то время, когда наступила смерть доктора Колхауна, были на виду у широкой публики, посещая лекцию Стивена Джея Гулда в университете.

– Спасибо. – Зиглер собрала свои записи. – Свидетель ваш, мистер Райс.

Дэйл Райс выкарабкался из‑за стола защиты и прошёл к месту задающего вопросы.

– Детектив Перес, является ли грабёж единственным мотивом, толкающим людей на совершение убийства?

– Нет.

– Правда ли, что грабёж является лишь одной из множества причин, по которым одно человеческое существо может убить другое?

– Это существенная причина, но…

– Но она составляет меньшинство, не так ли? – сказал Дэйл. – Человек может убить другого человека по очень многим причинам. Вы согласны?

– Да.

– Вы сказали, что доктор Колхаун и Хаск значительное время проводили наедине.

– Да.

– Вы даже утверждали, что больше никто из тосоков не оставался с доктором Колхауном наедине. Вы это точно знаете?

– Ну…

– Нет, не знаете, не правда ли? Вы вообще этого не знаете.

– Между Хаском и Колхауном сложились особые отношения; они вместе летали с «Китти Хок» на звездолёт пришельцев.

– Но у вас нет доказательств того, что в течение последних нескольких месяцев Колхаун не оставался на длительное время наедине с другими тосоками?

– Полагаю, что нет.

– Вы полагаете. Понимаю. Теперь относительно кровавой отметины, которую вы назвали отпечатком ноги. Вы сказали, что она не совпадает с отпечатком, оставленным Келкадом возле Китайского театра Манна, не так ли?

– Да.

– Но это единственные отпечатки тосокских ног, с которыми вы могли работать, и вы дали показания о том, что отметина на месте преступления не совпадает с ними формой или размером.

– Ну, они не совпадают в точности, но…

– Не того же самого размера, сказали вы. Не той же самой формы.

– Не в точности той же.

– Таким образом, кровавая отметина на месте преступления может вообще не быть отпечатком тосокской ноги.

– О, перестаньте…

– Она не соответствует единственному образцу для сравнения, который есть в вашем распоряжении. Самое большее, что вы можете утверждать, это что она похожа на след тосокской ноги.

– Очень похожа.

– Примерно так же, как, скажем, Канада очень похожа на Соединённые Штаты. Похожа, но не тождественна. Кстати, об отпечатках ног у Китайского театра: там есть следы ног Гаррисона Форда. Вы сравнивали отпечатки его ног в цементе с реальными следами ног мистера Форда?

– Что? Нет.

– Там есть и Эдди Мерфи. Вы проследили за Эдди Мерфи и сравнили размеры и форму его реальных ног с отпечатками в цементе?

– Нет.

– Дик Ван Дайк? Том Круз? Джордж Лукас? Пол Ньюман? Вы проверили, насколько реальные следы их ног похожи на отпечатки в цементе?

– Нет.

– Цемент расширяется на жаре и сжимается на холоде, мистер Перес; именно поэтому в жаркую погоду тротуары иногда вспучивает. Даже если отметина на месте преступления и правда след ноги – в чём я сомневаюсь – тот факт, что её размер меньше измеренного вами на цементе у Китайского театра Манна, ничего не доказывает. Вы с этим согласны?

Помощница Зиглер, Трина Даймонд, решила, что пришло время и ей вступить в игру.

– Возражение! Риторика!

– Снимается, – сказал Дэйл, отвешивая короткий поклон в сторону миз Даймонд. – Теперь к вопросу о том, что случилось со сброшенной кожей Хаска. Вы заявили о том, что он вам сказал, что просто выбросил её.

– Это так.

– В мешок для мусора, вместе со всем остальным мусором.

– Так он сказал.

– Вы установили, на какую свалку вывозится мусор из Университета Южной Калифорнии?

– Да.

– Вы посетили эту свалку и попытались найти мешок, в котором находится сброшенная кожа?

– Да.

– Но вы сказали, что не нашли её.

– Я её не нашёл.

– Давайте секунду порассуждаем, лейтенант. Если бы вы нашли кожу, и она была бы чиста и без следов крови, ваше дело, надо полагать, просто испарилось бы, не так ли?

– Вовсе нет.

– На самом деле то, что старая кожа Хаска не была найдена – это лучшее, что могло случиться, не так ли? Вам не требуется проверять, соответствуют ли найденные на месте преступления ромбовидные объекты какому‑нибудь отверстию на старой коже, возможно, оставленному выпавшей чешуйкой. И вам нет необходимости объяснять, почему она осталась чистой и без следов крови.

– Возражение, – сказала Зиглер. – Защита аргументирует свою версию.

– Отклоняется, – ответила Прингл, – но будьте осторожны, мистер Райс.

– Какого числа вы были на свалке, детектив?