– Доктора по имени Люциус Джоно, – ответил Ранджип и отметил этот факт на схеме, которую составлял.

– А он читает агента по недвижимости по имени Никки Ван Хаузен, – сказала Сьюзан. Она жестом попросила блокнот и записала имя на схеме. – А Никки читает Эрика Редекопа, хирурга, который делал операцию президенту. Редекоп читает медсестру, Дженис Фалькони. – Она записала и эти имена. – Цепочка становится длиннее и длиннее – из чего возникает вопрос, а сколько всего людей подверглись воздействию. Агент Михелис не подвергся – он, похоже, был слишком далеко от вашей установки. Но сколько оказались поблизости?

– Хороший вопрос, – сказал Сингх. Он проконсультировался со стоящим на столе компьютером. – Ха, – сказал он. – Хмм…

– Что? – спросила Сьюзан.

Ранджип подошёл к своей установке, мягкому креслу и геодезической сфере двух футов в диаметре.

– Ну, – сказал он, – эта установка позволяет редактировать память, но зона её воздействия находится внутри этой сферы. Согласно диагностике, в момент электромагнитного импульса – а его определённо нельзя было предвидеть – поле расширилось, сохраняя свою сферическую форму. Оно должно было достичь тридцати двух футов в диаметре, так что можно предположить, что каждый, оказавшийся внутри этой сферы подвергся воздействию.

– Это получается радиус восемнадцать футов, – сказала Сьюзан. – Достаточно, чтобы дотянуться до четвёртого этажа и вниз до второго, верно?

– Именно, – ответил Сингх.

Сьюзан задумалась.

– Президент был там. – Она указала вниз и влево от себя. – А я была по соседству в смотровой галерее, – она указала влево от себя, затем повернулась к Сингху. – Вы уверены, что радиус воздействия не был больше? Уверены, что никто за пределами этого радиуса не подвергся воздействию?

– Мы мало в чём уверены, – ответил Сингх. – Но размер поля прямо пропорционален энергии, потраченной на его создание, а оборудование зафиксировало величину броска напряжения в системном журнале. Если принять, что мы правы и что моё оборудование стало причиной всего этого, то да, я бы сказал, что воздействие ограничилось людьми, которые находились внутри этого пузыря.

– Я не могу бесконечно удерживать сотни людей запертыми в больнице, – сказала Сьюзан.

– Принимая во внимание размер пузыря, в нём не могло находиться больше одной‑двух дюжин людей, – ответил Сингх. – Те, кто в этот момент находился в вестибюле или на пятом этаже и выше, вероятно, воздействию не подверглись. И тех на втором, третьем и четвёртом, что были более чем в паре комнат отсюда, также, вероятно, не задело.

– Предполагая, что никто не перешёл на другой этаж, – сказала Сьюзан.

– Э‑э… да, – согласился Ранджип.

– И всё же это сужает список подозреваемых, – сказала Сьюзан.

– Подозреваемых в чём? – спросил Кадим. Но потом посмотрел на Сьюзан и кивнул. – А. Это про того, кто читает память президента. Надеюсь, ты скоро поймаешь этого гада, а, Сью?

Дэррил Хадкинс и Марк Гриффин сидели в офисе охраны Мемориальной больницы Лютера Терри с Деанной Аксен, директором больничной охраны. Перед ними находился массив из двенадцати мониторов, расставленных в три ряда по четыре штуки в каждом. Одиннадцать мониторов занимались тем, чем обычно занимались: переключались между бесчисленными камерами наблюдения, установленными по всей больнице и прилегающей территории, включая площадь, соединяющую её на юге со станцией метро «Фогги‑Боттом». Но двенадцатый – нижний левый – показывал материал, отснятый непосредственно до и непосредственно после того, как погас свет. Дэррил и доктор Гриффин составляли список тех, кто был внутри критического радиуса машины Сингха в ключевой момент, начиная с тех, кто был в операционной. Дэррилу казалось почти невозможным идентифицировать членов хирургической команды – у всех видны были лишь глаза. Гриффин, который в той или иной степени знал всех этих людей, справился лучше, и Дэррил записал их имена:

Президент Сет Джеррисон

Ведущий хирург доктор Эрик Редекоп

Хирург доктор Люциус Джоно

Кардиолог доктор Дэвид Дженьюари

Аннестезиолог доктор Кристина Ли

Операционная сестра Энн Дженьюари

Агент Секретной Службы Дэррил Хадкинс

Далее они отсмотрели съёмку из коридоров рядом с операционной. Двое пациентов, чью операцию отменили, чтобы освободить операционную для Джеррисона, были там, как и медсестра, наблюдавшая за ними. Гриффин идентифицировал их как:

Реципиент пересадки почки Джош Латимер

Донор пересадки почки Дора Хеннесси

Медсестра Дженис Фалькони

Охранник Иван Тарасов

Затем они обратили внимание на третий этаж, начиная со смотровой галереи над операционной:

Главврач доктор Марк Гриффин

Старший агент Секретной Службы Сьюзан Доусон

И рядом с ней, в лаборатории Сингха:

Ранджип Сингх, Ph.D.

Рядовой Кадим Адамс

Они продолжили, идентифицируя других людей на третьем и четвёртом этажах, включая некоторых посетителей больницы. Им помогал журнал, который вёл охранник на посту в вестибюле: там проверяли документы и данные вносили в журнал. Потребовалось значительное время, чтобы сравнить сотни лиц, прошедших через различные входы, с лицами, замеченными рядом с установкой Сингха, но в конце концов им удалось составить полный список людей, подвергшихся воздействию. Как выяснилось, лишь Сьюзан и Дэррил из всех агентов Секретной Службы оказались внутри сферы; остальные агенты находились севернее или южнее по коридору на втором этаже или внизу, на первом, охраняя входы в здание.

Дэррил заговорил в рукав.

– Хадкинс для Доусон. Сью, мы здесь закончили.

– Здорово, – отозвалась Доусон. – Поднимайтесь в лабораторию Сингха. Комната 324.

– «Благословен будь Аллах», – произнёс Мэнни Чонг, читая с экрана компьютера в доме Гордо Данбери.

– Должно быть, Данбери был внедрённым агентом, – сказал Смит, худой федерал.

– Но он работал в Секретной Службе два года, – сказал Чонг.

Смит кивнул.

– Чего‑чего, а терпения им не занимать.

– Никто пока не взял на себя ответственность за подрыв Белого Дома, – сказал Чонг, – но взрывное устройство было того же типа, что и перехваченное в Лос‑Анджелесе, так что это, вероятно, Аль‑Саджада.

Кранц, второй федерал, посмотрел на него.

– Но как им удалось завербовать стопроцентного американца типа Данбери? – Они все изучили досье Данбери до того, как явились сюда: он родился в Лоренсе, штат Канзас, и в школе получал грамоты за бейсбол и кросс.

– Он бывший военный, – сказал Чонг. – Служил в Афганистане. Возможно, там его и завербовали.

– Должно быть, посулили семьдесят две девственницы, – презрительно произнёс Смит.

– Он не был бы первым солдатом, которого они обратили в свою веру, – сказал Чонг. – Многие из рядового состава чувствуют разочарование в США и не понимают, что они тут делают. Дайте им достаточно наркоты и денег, может быть, женщин, и… – Он указал на экран. – Но что бы Данбери ни собирался получить в раю, оно, по‑видимому, и подтолкнуло его к покушению на Джеррисона. Вероятно, он заложил бомбу на Белом доме в свою последнюю смену на крыше, установив таймер так, чтобы она взорвалась вскоре после запланированного окончания речи Джеррисона.

– Это была бы реально деморализующая акция, – сказал Смит, – после всех тех пинков по яйцам, что мы уже получили. Джеррисон произносит речь о том, как мы собираемся победить в войне против террора, и вдруг бац! – его убивают, а Белый Дом взрывают. Классика Аль‑Саджады.

– Ага, – согласился Кранц. – Но когда Джеррисон решил перенести свою речь к Мемориалу Линкольна…