– Невероятно, – сказал Келкад.

Клит улыбнулся.

– Ещё как.

Затмение произошло в среду в полдень. Тосоки и их свита только что покинули Страсбург, где им показывали знаменитый готический собор. Чтобы без помех видеть всю небесную полусферу, их специально модифицированный туристический автобус остановился в сельской местности среди виноградников.

Солнце было в пятидесяти пяти градусах над горизонтом, когда силуэт луны начал медленно вгрызаться в его сияющий диск. Люди надели специальные очки с флюоресцирующей розово‑зелёной картонной оправой и пластиковыми линзами; тосоки на улице днём всегда носили свои очки‑раковины, но сейчас сменили их на усиленные модели, так что тоже могли наблюдать за зрелищем.

Круглая чёрная тень медленно и неотвратимо закрывала всё бо́льшую часть солнца. Небо постепенно темнело. Всё вокруг затихло – даже птицы перестали петь и в изумлении уставились в небо. Когда диск луны накрыл солнце почти полностью, на мгновение на его краю стал виден ряд чёток Бэйли – ярких точек, образованных солнечными лучами, проникающими между неровностей лунной поверхности

А потом…

Полная фаза.

Ощутимо похолодало. Небо стало совсем тёмным. Те, кто смог оторваться от главного зрелища текущего момента, могли ясно увидеть яркую Венеру ниже и левее солнца и не такой яркий Меркурий над солнцем справа, а также редкие звёзды: солнце было на полпути между Львом и Раком.

Вокруг чёрного диска луны появилась розовая корона, словно взлохмаченные волосы или нимб дикого ангела.

Это было потрясающе, совершенно бесподобно. Фрэнк был поражён до глубины души, и он заметил, что Клит вытирает слёзы из уголков глаз. Пучки щупалец на головах у тосоков беспорядочно метались.

Всё закончилось слишком скоро: луна продолжила свой путь, и небо стало светлеть.

Келкад шагнул к Клиту.

– Спасибо, – сказал он; щупальца на голове всё ещё отражали эмоциональное потрясение. – Спасибо за то, что показали нам это.

Клит улыбнулся.

– Как вы и сказали, у нас тут неплохая планета.

В конце концов пришельцы вернулись в США и совершили тур по Калифорнии. Они посетили сухое озеро Роджерс, где наблюдали за посадкой шаттла «Дискавери» (его запускали для фотосъёмки и радарного сканирования базового корабля для оценки повреждений). После этого они приехали в Лос‑Анджелес – в город, в котором сейчас проживал сам Клит, деля своё время между съёмками своего шоу и преподаванием астрономии в UCLA[175]. Диснейленд привёл их в недоумение. Они поняли, что Микки, Гуфи и Дональд – это мышь, собака и утка – они уже видели этих животных во время своего путешествия. Но они пришли в полнейшее замешательство от идеи изображать их в виде прямоходящих разумных существ, способных к членораздельной речи. Большинство аттракционов также их потрясли – идея о том, что можно получать удовольствие от того, что тебя пугают, казалась им внутренне противоречивой. Впрочем, карусель «Чайный сервиз»[176] им понравилась.

Вечером состоялся приём в Китайском театре Манна[177] с приглашёнными знаменитостями. Здесь был Стивен Спилберг, гордый – и, вероятно, заслуженно – своим вкладом в подготовку человечества к визиту мирных дружественных инопланетян[178]. Капитану Келкаду предложили оставить отпечаток ноги в цементе. Эта концепция пришельцам оказалась понятна: оставить свой след, сделать что‑то, что будут помнить после твоей смерти.

Три главных контракта на изготовление деталей для звездолёта пришельцев получили компании « TRW»[179], « Рокуэлл Интернешнл»[180] и «Хьюз»[181]. Ректор Университета Южной Калифорнии почуял золотое дно – ведь все три располагались в пределах пятнадцати минут езды от его головного кампуса в Юнивёрсити‑Парк. Он немедленно предложил разместить тосокских гостей в Пол‑Валкур‑Холле, новеньком шестиэтажном жилом комплексе. Строительство завершилось позже намеченного срока, слишком поздно для заселения студентов этого года, так что ему всё равно предстояло пустовать до сентября.

Это было идеальное расположение – на отшибе от остальных зданий кампуса, что означало возможность контролировать доступ. Тосоки приняли предложение и вместе со своей научно‑охранной свитой въехали в здание. Даже Клит, у которого в Лос‑Анджелесе был собственный дом, тоже поселился здесь, чтобы как можно больше времени проводить с пришельцами.

– Спасибо за помощь в организации ремонта, – сказал как‑то вечером капитан Келкад Фрэнку Нобилио, который также поселился в Валкур‑Холле. – Мы это очень ценим.

– О, не за что, – сказал Фрэнк. Хаск и Торбат – ещё один тосок – сидели вместе с ним и капитаном пришельцев в гостиной шестого этажа. – Вы, конечно, понимаете, что на изготовление нужных вам деталей уйдёт много времени. Говорят, до двух лет…

– Двух лет! – воскликнул Келкад, его головные щупальца шокировано заколыхались. – Да не может быть, чтобы так…

Хаск сказал ему несколько слов по‑тосокски.

– Ах… двух ваших лет, – сказал Келкад. Его щупальца затихли. – Это не так страшно.

Фрэнк подумал, не сказать ли ему, что ни на какие оценки земных инженеров нельзя полагаться, но решил не сеять заранее панику. Пока же, подумал он, сидя в гостиной и мило беседуя с бледно‑синим Хаском, тёмно‑синим Келкадом и серым Торбатом, первый контакт между человеческой расой и пришельцами проходит на удивление замечательно.

Пока не произошло убийство.

Колин Эллиот работал в полиции Лос‑Анджелеса уже десять лет. Он был одним из офицеров, дежуривших посменно в Валкур‑Холле в кампусе Университета Южной Калифорнии.

Было три часа ночи. Здание Валкур‑Холла имеет Г‑образную форму; там, где его крылья смыкаются, на каждом этаже находится большая гостиная. Даже в такой поздний час двое тосоков сидели в гостиной четвёртого этажа; в университетских мастерских наделали несколько десятков специальных тосокских стульев. Хотя перед Рождеством кампус практически опустел, большинство тосоков, а также бо́льшая часть их сопровождающих ходили сегодня вечером на лекцию Стивена Джея Гулда[182] в Дэвис‑аудиториум на западной краю кампуса, у самой Макклинток‑стрит. Впрочем, все вернулись несколько часов назад.

Двое тосоков подняли передние руки, приветствуя Эллиота. Он отсалютовал им по‑вулкански[183]. Остальные тосоки, надо полагать, в своих комнатах. Поскольку корпус очень большой, каждый мог выбрать себе жилище на приличном расстоянии от остальных. Дальше по коридору Эллиот прошёл мимо пары комнат с распахнутыми дверями. Сквозь одну из них он увидел тосока, работающего на инопланетном компьютере, привезённом с базового корабля. Во второй комнате другой тосок смотрел телевизор – старый эпизод из «Барни Миллер»[184], одного из любимых телесериалов Эллиота. Тосокам, похоже, ситкомы особенно нравились – возможно, закадровый смех помогал им понять, что именно люди считают смешным. Он отметил, что у тосока включены субтитры. Все они могли разговаривать по‑английски с помощью своих карманных компьютеров; возможно, с помощью субтитров тосок учился читать.

Длинные коридоры разделялись на секции тяжёлыми стеклянными дверями – они не были огнеупорными, но обеспечивали некоторую звукоизоляцию. У тосоков, по‑видимому, был чуткий слух, однако окружающий шум их нисколько не тревожил. На трёх этажах, где жили тосоки, эти двери, как правило, стояли открытыми; только на этажах, заселённых людьми, их закрывали на ночь.