– Доброе утро, судья, – ответила присяжная 209.

– Присяжная 209, здесь присутствует ваш адвокат, – сказала Прингл. – Вы можете прервать меня в любой момент, чтобы проконсультироваться с мистером Вонгом, и вы, мистер Вонг, в любой момент, когда вы пожелаете высказать возражение или задать вопрос, вы имеете право это сделать.

– Спасибо, – ответил Вонг.

– Итак, присяжная 209, возникли кое‑какие вопросы. – Прингл вскинула руку, предупреждая возражения. – Я не говорю, что вы сделали что‑то плохое, однако когда возникают вопросы относительно действий присяжного или формирования состава жюри, апелляционные законы Калифорнии требуют от меня провести расследование, чем я сейчас и занимаюсь. Перед тем, как исполнять обязанности присяжного на этом процессе, вас попросили заполнить анкету, не так ли?

– Да.

– Вы заполняли её правдиво?

– Возражение! – сказал Вонг. – Самооговор.

Судья Принг нахмурилась.

– Хорошо. Присяжная 209, у нас проблема. В вопросе номер 192 анкеты присяжного спрашивалось, видели ли вы когда‑либо летающее блюдце. Вы помните этот вопрос?

– Я не помню вопроса, в котором упоминался бы этот термин, нет, ваша честь.

Судья Прингл помрачнела ещё больше.

– Хорошо, я зачитаю вам этот вопрос. – Она пошарила на своём столе в поисках анкеты. Линда Зиглер поднялась на ноги с копией анкеты в руке. Прингл жестом подозвала её к своему столу. Судья перелистала пачку листов, нашла нужную страницу и зачитала: – «Видели ли вы когда‑либо НЛО?» Вы помните этот вопрос?

– Да.

– Теперь вы вспомнили, – сказала Прингл.

– Я всегда его помнила – но вы спрашивали меня про летающее блюдце, а не про НЛО.

Прингл, судя по её виду, начинала закипать.

– В чём разница?

– НЛО – это неопознанный летающий объект. По определению, это нечто, чья природа неизвестна.

– И вы указали в анкете, что никогда не видели НЛО.

– Это так.

– Суд получил письмо от члена северокалифорнийского отделения СОНЛО. Это…

– Сообщество Очевидцев НЛО, – сказала присяжная 209.

– Да, – сказала Прингл. – От члена северокалифорнийского отделения Сообщества Очевидцев НЛО, который сообщает, что вы выступали на одном из их собраний около восьми лет назад. Это правда?

– Да. Я тогда жила в Сан‑Рафаэле.

– Какова была тема вашего выступления?

– Я рассказывала о том, как меня украли.

– Вы стали жертвой похищения? – спросила Прингл.

– Не в том смысле. Меня взяли на борт корабля пришельцев.

Судья Прингл заметно отстранилась от женщины, перенеся свой вес на заднюю сторону стула.

– Взяли на борт корабля пришельцев, – повторила Прингл, словно не смогла понять с первого раза.

– Именно так, ваша честь.

– Но в анкете вы указали, что никогда не видели НЛО.

– Так и есть. То, что я видела, было легко опознать. Это был корабль пришельцев.

– Пришельцев – из другого мира?

– Ну, я лично считаю, что то были пришельцы из другого измерения – из параллельного мира, так сказать. Это подтверждается множеством мелких деталей.

– То есть вы делаете различие между НЛО – чем‑то неизвестным, и кораблем пришельцев?

– Да.

– Вы занимаетесь казуистикой, присяжная 209.

– Ни в коей мере, мэм.

– То есть вы считали, что поступаете совершенно правильно, когда указывали в анкете, что никогда не видели НЛО?

– Да.

– Но ведь совершенно, понятно, что вопрос подразумевал…

– Я не могу судить, что подразумевал вопрос, а что нет. Я просто ответила на вопрос, который мне задали.

– Но вы знали, какого рода информация нам была нужна.

– При всём уважении, ваша честь, в самой в вашей анкете сказано… можно посмотреть? Можно посмотреть в анкету? – Прингл протянула ей анкету. – Вот здесь, прямо на первой странице сказано: «Здесь нет правильных и неправильных ответов. Не пытайтесь угадать, какой ответ с большей вероятностью приведёт к вашему включению в состав жюри или исключению из него. Просто отвечайте на вопросы, как они были заданы, правдиво и в соответствии с тем, что вам известно».

Прингл вздохнула.

– И вы считаете, что дали правдивые ответы?

– Возражение! – сказал Вонг. – Самооговор.

– Ладно, – сказала Прингл. – Вы когда‑либо…

– Нет‑нет, я могу ответить, – сказала 209‑я. – Да, я считаю, что ответила правдиво.

– Но вы же знаете, что суду нужна правда, вся правда, и ничего, кроме правды.

– Простите меня, ваша честь, но на протяжении всего процесса было ясно как день, что вам нужно совсем не это. Я видела, как мистер Райс и миз Зиглер обрывают ответы свидетелей, потому что те говорят больше, чем они хотели донести до присяжных. Всё, что я видела на этом процессе, говорит о том, что суд хочет получить совершенно определённый ответ на заданный свидетелю конкретный вопрос – и я дала суду то, что он от меня хотел.

– У вас были какие‑то особые причины желать попасть в состав жюри?

– Возражение! – сказал Вонг. – Снова самооговор.

– Хорошо, хорошо, – сказала Прингл. – Присяжный номер 209, я глубоко в вас разочарована. Начиная с этого момента вы исключены из состава жюри.

– Пожалуйста, не делайте этого, – сказала 209‑я.

– Вы не оставили мне выбора, – сказала Прингл. – Радуйтесь, что я не обвиняю вас в неуважении к суду. Помощник шерифа Гаррисон отвезёт вас домой. Мы постараемся сделать это прежде, чем пресса разнюхает, но я подозреваю, что к вечеру они будут вокруг вас кишмя кишеть. Я не могу приказать вам хранить молчание, но я прошу вас задумываться над тем, какое влияние окажут ваши заявления на дальнейший ход процесса. Договорились? Можете быть свободны. – Прингл вздохнула, потом повернулась к юристам. – Мы назначим вместо неё одного из запасных присяжных. Жду вас в зале суда через… – она взглянула на часы, – двадцать минут.

Юристы встали и вышли из кабинета судьи. Фрэнк пристроился сбоку от Дэйла.

– Такое часто случается? – спросил он.

– Часто ли люди, преследующие личные цели, оказываются в составе жюри? – Дэйл пожал плечами. – В делах, подобных нашему, когда присяжных отбирают из большого количества кандидатов, это происходит сплошь и рядом. Очевидно, что вы не можете пойти в присяжные добровольцем, но если приглашают достаточно большое количество людей, то среди них наверняка окажется кто‑то, кто хочет стать присяжным.

Фрэнк подождал, пока Зиглер отойдёт достаточно далеко.

– Эта женщина – она ведь была бы на нашей стороне, не так ли?

Дэйл кивнул.

– Вероятно. Настоящая любительница пришельцев. Но, так или иначе, её заменит один из запасных.

– Будем надеяться, что это кто‑то, симпатизирующий нам, но при этом не чокнутый.

Дэйл хрюкнул.

– Что? – спросил Фрэнк.

Дэйл понизил голос.

– Я до сих пор ещё не решил, что делать с информацией доктора Эрнандес, но, вполне возможно, что только чокнутые нас и поддержат.

Фрэнк выглядел так, словно собрался возразить, но через секунду кивнул.

– Да уж.

Дэйл Райс вошёл в зал суда. Он оглядел нового присяжного. Конечно, тот присутствовал в зале с самого начала процесса, но сегодня был его первый день в качестве полноправного члена жюри. Это был мужчина азиатской внешности лет двадцати пяти или тридцати. По его лицу невозможно было определить, как он станет голосовать. Дэйл улыбнулся ему – тёплой, доверительной улыбкой, словно говорящей «мы вместе сидим в этом болоте». Не повредит.

Этот день был посвящён опросу менее важных свидетелей и спорам о трактовках правовых норм.

Дэйл добрался до дома лишь после девяти вечера, совершенно без сил. С каждым днём он уставал всё больше и больше – годы брали своё.

Когда‑то давным‑давно, после вручения ему награды округа Лос‑Анджелес «Адвокат года», репортёр спросил Дэйла, гордится ли он сегодня тем, что он афроамериканец.

Дэйл смерил его своим убийственным взглядом, обычно приберегавшимся для полицейских, лгущих под присягой, и ответил, что он гордится этим каждый день своей жизни.