– Нет, – сказала она внезапно охрипшим, но твёрдым голосом. – Никого.

Он почувствовал, как воздух задержанного дыхания устремляется наружу, и снова прижал её к себе.

– Слава Богу, – сказал он.

Помедлив мгновение, он мягко приподнял её лицо и поцеловал – и, к его восторгу, она ответила на поцелуй.

Внезапно послышался громкий звук, второй, третий. Он повернул голову и посмотрел наверх, и там…

И там, наверху у входной двери, стояла кучка студентов, ожидающих, пока аудитория освободится, и один из них начал аплодировать с широкой улыбкой на лице. Остальные присоединились к нему, и Дон почувствовал, как его лицо разъезжается в улыбке ещё шире, чем у них, и он повернулся к Леноре, которая густо покраснела.

– Если позволите, – сказал Дон студентам, взял Ленору за руку, и они вдвоём начали подниматься по ступеням, а студенты начали спускаться, занимая места, и один из них, проходя мимо, хлопнул Дона по плечу.

Ленора и Дон вышли на тёплый летний день, так восхитительно непохожий на оставленную им позади канадскую зиму. Он так много хотел ей сказать, но никак не мог придумать, с чего начать. Наконец, он произнёс:

– Новая причёска мне нравится.

– Спасибо, – ответила Ленора, всё ещё держа его за руку. Они шли вдоль берега маленькой речки, которая, как Ленора сказала, называется Эйвон; она приятно журчала. На другом её берегу виднелись здания кампуса и парковка.

Тропинка была вымощена и обсажена по бокам деревьями, породу которых Дон не мог определить. Ленора время от времени кивала встречным студентам и преподавателям.

– И чем же ты сейчас занимаешься? – спросила она. Пара птиц с чёрными телами, длинными загнутыми клювами и оранжевыми пятнами на щеках вспорхнули у них из‑под ног. – Нашёл… нашёл себе работу? – спросила она мягко, зная, как чувствительна для него эта тема.

Дон остановился; Ленора остановилась тоже. Он отпустил её руку и посмотрел прямо в глаза.

– Я хочу тебе кое‑что рассказать, – сказал он, – но ты должна пообещать, что будешь держать это в секрете.

– Конечно, – сказала она.

Он кивнул. Он полностью ей доверял.

– Сара расшифровала сообщение.

Глаза Леноры сузились.

– Не может быть, – сказала она. – Я бы знала…

– Это было личное сообщение.

Она смотрела на него, нахмурив брови.

– Серьёзно, – сказал он. – Оно было адресовано тому, чьи ответы на вопросы анкеты понравились драконианцам больше всего.

– И это была Сара?

– Это была моя Сара, да.

– И о чём же было сообщение?

К ним бегом приближались два студента, очевидно, опаздывающих на занятия. Дон дождался, пока они пробегут.

– Они прислали свой геном и чертежи оборудования, необходимого для создания двух драконианских детей.

– О Господи! Ты это серьёзно?

– Абсолютно серьёзно. Коди Мак‑Гэвин участвует в проекте. И я тоже. Я собираюсь стать… – Он помедлил, даже сейчас ещё не вполне свыкнувшись с этим, – …их приёмным отцом. Но мне нужна будет помощь в воспитании драконианских детей.

Она непонимающе смотрела на него.

– И да, я хочу, чтобы ты вернулась в мою жизнь. И хочу, чтобы ты стала частью их жизни.

– Я?

– Да, ты.

Она была потрясена.

– Я… э‑э… то есть, ты и я – это одно дело, и я…

Сердце Дона заколотилось.

– Да?

Она улыбнулась своей лучистой улыбкой.

– И я так по тебе скучала. Но… всё это насчёт воспитания – Господи, что за безумная идея – воспитания драконианских детей. Я… я вряд ли подхожу для такого дела.

– И никто не подходит. Но ты – специалист по SETI; это хорошая стартовая позиция.

– Но мне до Ph.D. ещё несколько лет.

– Ты уже выбрала тему для диссертации? – спросил он. – Потому что я могу предложить тебе такую …

Она потрясённо уставилась на него, но потом снова нахмурилась.

– Но я здесь, в Новой Зеландии. А ты наверняка планировал заниматься этим где‑то в Северной Америке.

– Про это не беспокойся. Когда об этом станет известно широкой публике – а это произойдёт сразу после рождения детей – каждый университет на планете захочет урвать от тебя кусочек. Я уверен, что нам удастся всё устроить так, что твоя степень не пострадает.

– Я даже не знаю, что сказать. То есть… так много всего сразу…

– Ты будешь мне рассказывать… – сказал Дон.

– Драконианские дети, – снова повторила она, качая головой. – Это будет потрясающий опыт, но в мире полно профессоров и академиков, которые…

– Речь тут не о регалиях; речь о характере. Инопланетяне не спрашивали участников опроса об их социоэкономическом положении или образовании. Они задавали вопросы о морали и этике.

– Но я никогда не проходила этот опрос, – сказала она.

– Нет, но я проходил. И я сам прекрасно умею оценивать характеры. Так что скажешь?

– Я… ошеломлена.

– И заинтригована?

– Боже, ещё как. Но тебе‑то каково, а? У тебя дети, внуки – а теперь ты собираешься завести… э‑э…

– Сара назвала их драклингами.

– О‑о‑о, как мило! И всё же – дети, внуки, и драклинги…

– И робот – не забывай, у меня ещё робот.

Она покачала головой, но улыбнулась при этом.

– Ну и семейка!

Он улыбнулся в ответ.

– На дворе пятидесятые. Надо идти в ногу со временем.

Она кивнула.

– О, я уверена, что это будет здорово. Но она… она не полная. Семья, я имею в виду. Я бы хотела иметь собственного ребёнка. Или двух.

– Отлично! Больше подарков на день отца.

– Это если отец – ты. – Она посмотрела на него. – Тебя… тебя интересует возможность им стать?

– Думаю, да. Если подвернётся подходящая женщина…

Она хлопнула его по руке.

– Серьёзно, – сказал он. – Это будет здорово. К тому же, драклингам нужно будет с кем‑то играть.

Она улыбнулась, но потом округлила глаза.

– Но наши дети будут… о Господи, они же будут младше твоих внуков… – Она покачала головой. – Не знаю, привыкну ли я к этому когда‑нибудь…

Дон взял её за руку.

– Конечно, привыкнешь, дорогая. Дай только время.

Октябрь 2067

– Все на борт! Отправляемся!

Дон подвёл большой фургон к краю обширной бетонной площади перед пристанью. Она была запружена сотнями туристов, которые либо дожидались прибытия одного из скоростных паромов, либо, как семья Дона, только что приехали на одном из них. Площадь окружало кольцо торговцев, продающих футболки, хот‑доги и прочее. Ленора стояла возле барьера, который не давал Дону проехать дальше.

– Все слышали папу? – крикнула она. – Мы хотим туда добраться, пока солнце не село.

Дон не мог их винить за проволочки. Это место у начала Гуронтарио‑стрит было единственным, с которого видна вся территория ярмарки, раскинувшаяся на двух искусственных островах на озере Онтарио. Американский павильон не только походил на огромный алмаз – фактически, он им и был, а китайский отдавал должное как национальной культуре, так и самым знаменитым гражданам Земли, не принадлежащим к человеческому роду, имея форму разъярённого дракона, чьё тело изгибалось и сворачивалось подобно одноимённому созвездию. Между ними поднимался поблёскивающий Шпиль Надежды из углеродных нанотрубок, вернувший Торонто звание родины самого высокого здания планеты.

Дон привык к трёхногой походке сыновей, но туристы, которые до того поглядывали на них украдкой, теперь откровенно пялились, заворожённые зрелищем их неожиданно грациозного способа передвижения. Его дочь, однако, не двинулась с места. Пятнадцатилетняя Джиллиан, унаследовавшая от матери веснушки, а от отца – светло‑каштановые волосы, стояла в очереди за сладкой ватой, и перед ней оставался всего один человек. Она обеспокоенно поглядела на отца, опасаясь, что ей придётся бежать, так и не купив лакомство.