— Да ладно, мне несложно с Аленкой посидеть, — тон смягчается. Становится будто домашним. Светлым. Лучики греют душу, надежда даже какая-то просыпается после вечного сна.

— Она тебя любит, мам, — беру недолгую паузу. Ком в горле делает голос дрожащим. Щиплет. Слова из души всегда щиплют, — и я люблю.

Мама снова молчит. Слышу ее дыхание. И жду, вновь жду. Всего лишь одно слово. Оно согреет так, что уже и объятия будут не нужны.

— Ой, да ладно тебе, — говорит мягко. Извиняется и тушуется, — я всего лишь помогаю. Немного. А ты прям уже… вот я даже не знаю, что сказать.

Все просто, мама. Скажи — люблю.

— Мне пора, мам. Работать, — Астра стоит в дверях нашей гримерке. Жестом показывает, что нужно идти.

— Да, иди. Не отвлекайся. Потанцульки твои, — вздыхает. А я впитываю ее ласковые нотки. Первые за последние годы, — аккуратней там будь. Задницей сильно не виляй!

Усмехаюсь. Сейчас это не злит и не выводит из себя. Что-то похожее на заботу скользит меж строк.

Выхожу в зал с легкостью. Сама удивляюсь. Зарина что-то рассказывает Астре тихо. Та смеряет ее недовольным взглядом, а потом смеется. Они сейчас смешные. И разные. Не только внешне. В принципе противоположные обе.

У сцены собрались не только мы, но и девчонки из других гримерок. С ними мы просто пересекаемся в коридорах. Я и не знаю их имен. Может, и следовало познакомиться, только мне хватает Зарины и Астры. С этими то скучно не бывает. Сейчас опять вот ссорятся.

Сканирую зал.

Посетителей с каждой сменой становится все больше и больше. Нервничаю. Все время жду подвоха: ненужных касаний, пошлых комплиментов, неуместных движений.

— С тобой все хорошо? — Игнат обводит нас взглядом. Смотрит свысока. Меня размазывает шоколадными глазами. Теплота, что не греет, а сжигает.

— Да. А почему должно быть плохо? — тон ровный и голос спокойный. Думаю, научилась все переживания прятать под свинцовым куполом.

— Просто. В прошлый раз растерянная была. И недовольная.

— Извини, — вспоминаю сцену в гримерке, когда он поцеловал меня. Это был словно другой Игнат. Сейчас передо мной настоящий босс. Угрожает, указывает на слабые места и давит.

Отхожу к дальней стене, но все равно натыкаюсь на его взгляды. Шпарит ими.

— Хорошо с ним было?

Воздух рвется. Дыхание отрезано, и легкие разрывает.

— Игнат, я… — никому не нужная попытка оправдаться.

— Все в порядке, Нинель. — Понимаю, что далеко не в порядке. Он обижен, зол и унижен. — Да, если ты ищешь его, то Ольшанского нет. И не будет пока.

Становится больно. Сиплый выдох. Сдавливаю ладони в кулаки, и полумесяцы отпечатываются на коже. Сильно сжимаю, до мерзких мушек в глазах.

— А где он?

Игнат молчит. Усмехается только. Теперь я вижу не только его очаровательную улыбку, но и как он по-звериному скалится.

— Уехал.

— Один? — ревность пробирается в кровь и травит ее. Сама становлюсь ядом. Он сочится из меня словами.

— Не знаю. Могу дать телефон. Спросишь.

Коротко цепляет оголенные участки взглядом. Уже не прикрываюсь. Привыкла.

— Я же предупреждал тебя насчет Олега. А ты, наивная дурочка, думала, что-то будешь значить для него?

Молчу. Смотреть ему в глаза не могу. Ведь оказался прав. И я знала это.

Ольшанский в эту смену так и не появился, как и в следующие две. За все время я танцевала пару десятков приватов. Двое касались меня. Я плакала в туалете и пыталась мылом стереть их липкие пальцы. Еще двое предлагали деньги, чтобы я уехала с ними. Хотелось напиться и забыть их голоса. Но нельзя. Стриптизершам много пить нельзя.

А потом напяливала улыбку, подправляла маску и шла дальше в зал. Я научилась мило растягивать губы, восхвалять мужчин, восхищаться ими. А танцуя, играть возбуждение. Настоящего же нет.

И каждый раз, окидывая зал взглядом, я жду его. Дура, самая настоящая дура.

— Смотри, тот мужчина за столиком все время на тебя пялится, — Астра сидит рядом на барном стуле. Нам налили по коктейлю. Уже привычный, красный. Даже не знаю, что в составе. Вкусный, кружит голову. Больше и не надо.

Сейчас глубокая ночь. Количество моих смен перевалило за двадцать. Перестала считать.

— И что? Подойти? — размышляю вслух. Ответ ведь очевиден, но я каждый раз его себе задаю.

— Конечно.

Это будет третий мужчина за сегодня. Ну, и третий приват, если таковой случится.

Грациозной походкой иду к нему. На мне, как всегда, одни лишь стринги. Привычная униформа. Даже не стараюсь прикрыться руками уже. Настолько вжилась в роль, еще немного и правда войду во вкус. Опасная грань.

— Привет, — ласкаю взглядом. — Ты один?

— Как видишь. Присоединишься? — голос мне нравится. Без дерзости. Не низкий и его приятно слушать.

— Давай. Нинель, — протягиваю руку, улыбаюсь. С ним не выдавливаю ее из себя. Она что-то вроде искренней. Стриптизерша Нинель рада знакомству с типом, что заплатит за ее выпивку и сунет деньги за приватный танец. В такие моменты думаешь, что утром сгоришь со стыда, вспоминая детали ночи. Но нет. Ко всему привыкаешь.

— Антон.

Он слегка касается моего бедра, стоило мне сесть рядом. А я не морщусь. Улыбка шире и соблазнительней. Моя цель — та маленькая красная комната с шестом посередине.

— И как тебе выступление, Антон,? — выделяю его имя, прокатываю по языку как сладкий леденец.

— Ты шикарна. И вот этот твой… — щелкает пальцами, пытается подобрать выражение.

Смеюсь. Аккуратно. Как леди, мать ее. Голая, порочная и немножко пьяная леди.

— Паучок? — прихожу на помощь. Там ничего сложного. Но мужчинам приходится по вкусу.

— Наверное, в ваших терминах не разбираюсь.

Замечаю знакомую высокую фигуру. Она прошла вдоль столиков и направилась наверх.

Сердце начинает терять уверенный ритм. Ускоряется, больно ударяясь о стенки. — С тобой все в порядке?

Антон заметил перемену настроения.

Улыбаюсь теперь силой. Губы дрожат. Взгляд бегает, а ресницы подрагивают.

— Все хорошо, — и мечусь в ту сторону, куда скрылась фигура. За ней следом еще одна. Более изящная, женственная.

Кладу руку на плечо Антону и чуть-чуть сжимаю. Смотрю в глаза. В них красные блики. И кажется, что они наполняются кровью.

— Ты первый раз у нас?

У нас… я начинаю родниться с этим местом.

— Да. Как ты поняла?

Обвожу зал неспокойным взглядом. Надеюсь еще выцепить знакомый силуэт. Бесполезно. Может, показалось. Такое часто бывает. В клубе, на улице, даже пару раз во дворе дома было.

Проходила. После того как послали нахер я все равно искала его глазами. Постоянно. В голове строила такие речи, стыдно становилось от количества мата и оскорблений. Проходило потом все, стоило закрыть глаза и вспомнить поцелуи и нежность в голосе.

А потом я встретила другого. Безумно похожего. У него были такие же ореховые глаза и очаровательная улыбка. Его звали… не помню. Но в голове для меня он был Олегом.

— Постоянные клиенты приходят уже на нужное им представление. Знают, кого хотят угостить у себя за столиком и чей танец увидеть. Ты же смотришь на все и всех и изучаешь. Это забавно.

— Забавно? Я правда выгляжу забавным?

Тонкая грань, которую надо чувствовать. Нельзя обижать здесь мужчин. Они правы. Всегда. Ну кроме случаев, когда игнорируют твои просьбы.

— Нет, что ты… Это очень мило, — рукой веду вдоль предплечья, перебирая пальчиками, будто играю на пианино.

Фигура спускается со второго этажа и проходит к бару. На этот раз один.

Сердце колотится, его стук заглушает музыку. По венам пережженные эмоции. Они льются с бешеной скоростью. Кожа начинает чесаться: бедро, рука, шея. Свербит и щиплет.

Олег равнодушно обводит взглядом соседний столик. На лице невозможно ничего прочитать. Такой закрытый и черствый.

А я жду, когда он посмотрит на меня. Жду верно и преданно, как самая настоящая дура.