— Хочу тебя, — говорю в губы. Мы бешеными глазами впиваемся друг в друга. Его ореховые стали моей вселенной, мои … не знаю. Он просто смотрит в меня, не моргает. И любит. Я это чувствую.

— Взрывает от тебя!

Мои руки за головой. Олег удерживает их, а губами ведет по шее к груди. Каждую клеточку зацеловывает. Выгибаюсь от сладости.

Нельзя еще больше желать человека, нельзя больше его хотеть, каждый миллиметр обожать, каждую секунду наслаждаться им. Неправильно это, ненормально. А я не могу. Мы не можем.

Развожу ноги в стороны, чувствую как он упирается членом и толкается, качает бедрами и отступает. И снова, толкается и отступает.

Хочу кусаться. Терпение режет и прорезает лезвием меня.

Олег входит медленно, растягивает. Зажмуриваю глаза, перед ними плывет и разливается, краски смешиваются и стекают.

— Сильнее, — не выдерживаю. А он только ухмыляется мне в губы. Хочет ласку и нежность мне дарить. Душой чувствую. А мне хочется моего Олега вернуть. Куда он делся, зачем прячется?

— Торопишься?

Машу головой. Я просто хочу его так отчаянно, что в мраморную крошку превращаюсь от удара.

Олег двигается во мне размеренно, не спеша. Ему это нравится, нравится, черт возьми. Каждую венку чувствовать.

Мы больше не трахаемся, не дико сгрызаем друг в друга в сексе. Мы любим. До паузы в сердце и сжатых в комочек чувств.

Оргазм разбивает на капли. Теряю высоту. Олег целует глубоко, как в последний раз. Поцелуй смешивается со слезами. И так вкусно.

Олег кончает мне на живот, обжигает. Смотрим друг на друга. В его глазах играет языками пламени огонь.

Обнимаемся. Дышим.

Время остановилось.

Тишина. Улыбаюсь ей. Сейчас кажется, мы спим. Просто лежим на нашем островке, а вокруг море и шторм, которого мы избежали.

— Олег, — голос еще с легкой хрипотцой.

— М?

— Расскажи мне про нее. Про Оксану.

Вздыхает тяжело. Над нашим островком нависла тучка.

— Пожалуйста. Я хочу знать.

Олег откидывается на спину, прерывает контакт. В сердце закручивают винтики от ревности. Бессмысленная сейчас она, но вырывается за мои пределы и уже не подвластна мне.

— Мы познакомились в институте. Учились вместе, но на разных факультетах. Первый раз столкнулись на какой-то смежной лекцией, даже не помню уже, на какой именно. Начали встречаться. И как-то все было на грани. Она ревновала жутко, я же бесился ее каким-то безумным условиям. Психанул. Расстались. Потом встретились снова, на какой-то вечеринке. Мне показалось, она изменилась. Закрутилось все по новой.

Тело напряглось. Я не думала, что будет так больно слушать о его прошлом. Режусь об стекло.

— И тогда утонули просто друг в друге. Не знаю, почему так вышло. Помешанными стали. Как вспышка перед глазами. Только на нее и идешь.

Прикрываю глаза. Ревность такая, что оковы надевает и в воду бросает. Безжалостно забирая воздух и желание жить.

— А потом опять началась ее ревность. Еще гуще первой. Такая, от которой мозг вскрывается, а об черепную коробку спички чиркает. Мои слова — пустой звук. Она не верила мне. А я…

— Любил ее?

Тук-тук. Сердце хромает.

— Я думал, да. Любил. Пока не увидел ее с другим. Ей же показалось, что я изменяю. Хотела отомстить.

— А ты не изменял?

— Нет, — улыбается. — Разошлись с треском. Несколько лет спустя мы встретились на одной вечеринке. Увидели друг друга. Мило общались. Я только потом понял, что обида моя не прошла и не улетучилась. Смотрел, и сердце булавками прокалывали. Черт, я не понимал тогда, почему? В ту ночь так хотелось … не знаю… отомстить получается. Показать, что она ошиблась, что если бы не она, все было бы хорошо. Наверное.

— Она забеременела?

— Да.

— И ты как настоящий мужчина замуж позвал?

Ведет плечами. Но мне уже и не нужен его ответ.

— Только это было большой ошибкой. Наш брак. Потому что ревность, ссоры, обиды — никуда не делись. Мы были уже сломаны. И никто не хотел лечить другого.

“Как мы” — кончик языка щекочут слова.

Обнимаю крепко. Мой.

— Оксана тебе изменяла?

— Да.

“И ты ей” — снова чуть не вырывается. Но я молчу. Следить в прошлом глупо.

В открытый чемодан складываю летние вещи. Сворачивают рулончиками. В одном видео говорили, что так место много экономит. А я гляжу на это великолепие и думаю, какая фигня.

Душа скребется от волнения. Так всегда, когда отправляю Аленку надолго. В прошлый раз наша разлука была чуть больше месяца. В этот раз будет целых два.

Спустя неделю покупатель на машину нашелся. Быстро оформили документы и деньги поступили на мой счет. Подозрительно быстро. В тот момент я косилась на Олега — не решилась ехать одна, — а он с грозным видом сканировал покупателей и перепроверял документы. Кажется, я теперь везде и всегда буду искать двойное дно.

— Вот, смотри, я тоже собрала свой чемодан, — Аленка уложила всех кукол, которые ей подарил Олег. А еще много фломастеров, карандашей. Ей это важно.

— Я буду скучать, — обнимаю вырывающуюся из моих объятий дочь.

— Ты приедешь? К нам с бабушкой? Она сказала, что тебе теперь некогда будет.

Задерживаю дыхание. Внутри все переворачивается от ее слов.

— Аленка, ты самое важное в моей жизни. Я тебя очень люблю. Конечно же, я приеду.

“Буду стараться” — добавляю про себя. Изо всех сил. Пусть на выходные, но выберусь.

И снова возвращаюсь к чемодану. Руки только потряхивает от ее слов. Точнее, от слов мамы. Смахиваю слезу, кошусь в сторону Аленку и улыбаюсь ей.

Деньги на лечение дочери от Олега я не взяла. Хоть тот и настаивал. Даже поругались из-за этого и не разговаривали целый день.

Ходила из угла в угол, корила себя за свою упертость. Но так и не смогла переступить. Мне казалось, что я не имею права брать у него денег.

Ольшанский приехал мириться первым. Хмурым был, сердитым. В таком настроении у него залом между бровями становится глубже, а глаза сверкают молнии. Только я такого Олега больше не боюсь. Он вызывает дрожь в коленках, но по другой причине.

Олег приехал, играл с Аленкой, сидели ужинали вместе. Он часто в мою сторону смотрел и тяжело дышал. Но так и не подошел. Еще один упертый и вредный. Только когда первой со спины обняла, поцеловала между лопаток, начал таять. Взгляд становился мягче, улыбаться старался.

Это приятно знать, что я нашла маленькую тропку к сердцу этого невозможного мужчины.

До вылета остался ровно день. Самый нервный, самый волнительный.

Словно завтра я переверну важную страницу своей жизни. Начну писать не новую историю, а продолжу свою, но листы станут чище, белее.

— Алена, пора одеваться и ехать к врачу.

Последний шаг — банальная справка.

— А потом мы поедем к Олегу? Ты обещала.

Киваю. Ольшанский позвал нас на ужин. Сюрприз какой-то обещал. У нас они вечно неудачные. После последнего я хожу по улицам и часто оборачиваюсь. И ночью… моя нелюбимая часть. Тот человек иногда приходит во снах, говорит ужасные вещи и трогает.

Я просыпаюсь в слезах и не могу успокоиться, пока не уткнусь Олегу в грудь. Размеренное дыхание, сердечный ритм давали уверенность и тишину.

Ольшанский приезжал ко мне каждую ночь. Даже тогда, когда поссорились. Он не оставлял меня.

— Если обещала, значит, поедем.

— Там будет много мороженого, — Аленка закрыла глаза и о чем-то мечтает.

— Угостишь? — провоцирую.

Она прищурила свои глазки. Милый ангелок, пока делаешь все, как она хочет.

— Олег угостит.

Улыбаюсь. Надо Ольшанскому пересказать. Тот любит ее ответы на провокационные вопросы. Смеется над ними. У меня по венам начинает сироп течь, когда он смотрит на нее с такой нежность и … любовью. Сердце как-то странно бьется, приятно меняет ритм.

Оповещение о такси приходит внезапно. Дергаюсь. Пытаюсь сконцентрироваться и внушить себе, что все хорошо. Это обычное такси, простой водитель, будничные дела.