Нина передает подарок, и мы присаживаемся за стол. Гости, как я понял, мы важные. Нас усадили за один стол с Игнатом и Юлей.

— А помнишь нашу свадьбу? — Нина кладет голову мне на плечо.

— Нет. Напомнишь? — отшучиваюсь и получаю локтем в бок.

У нас не было пышного торжества. Просто пошли в ЗАГС и расписались. С нами была Аленка. А потом мы гуляли по Москве, ели мороженое. Тогда я правда чувствовал себя самым счастливым. Внутри стреляли фейерверки. Улыбки Нины в тот день выколоты татуировкой у меня под кожей, а смех Аленки навсегда в моей памяти.

— Олег, — голос жены самый сладкий. От него пропитываешься этой сладостью до мурашек. Волоски на коже шевелятся от ее тона. — Мне кажется, будет еще одна девочка.

О беременности Нины мало кто знает. Срок небольшой, живота не видно. Распространяться она не хочет. Да и у меня нет желания трубить об этом всем и каждому.

— Это замечательно. Обожаю девчонок, — кошусь на Аленку. Та уже нашла себе подружек и они во что-то играю в центре зала.

— О, Юля, — указываю я на брюнетку, которая идет под руку с какой-то девушкой.

Игнат напрягся. Его удушающая энергия делает воздух таким тяжелым, что начинаю задыхаться.

Черт возьми, что происходит?

— Ты чего? — скашиваю свой взгляд на него.

— Ничего, — цедит сквозь зубы. Он в ярости. От него просто искры летят.

Юля подходит к столу. Она о чем-то переговаривается со своей подругой. А на той тоже лица нет. Уставилась на Игната как на призрака, даже цвет лица стал бледным.

— Дорогой, познакомься, это моя подруга. Мы с ней вместе учились в художественном.

В воздухе запахло электричеством. Молнии задевают тела и искрят с такой силой, что отбрасывает.

Перевожу взгляд на Нину. Она внимательно изучает новую гостью. И, кажется, тоже о чем-то догадывается.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Слишком красноречиво эти двое смотрят друг на друга.

— Игнат, Тае очень нужна работа. Я ей сказала, что у тебя новый ресторан вот-вот откроется, и ты в поиске персонала.

Я бы спросил, где мой попкорн, но, думаю, мою шутку никто здесь не оценит.

— Тебе же нужны официанты, любимый? — она смотрит ласково на него и с такой надеждой. Дурочка, не понимает, что ли, что здесь происходит? Не видит?

— Нужны, — после паузы говорит. Движения у друга становятся резкими, пропитанные какой-то спешкой.

Он выходит из-за стола и с огнем во взгляде рассматривает свою гостью. Кажется, ее зовут Тая. Красивое имя.

— Игнат, — он протягивает руку Тае.

В глазах смесь ядерного взрыва и его последствий. Самого тряхнуло знатно. Еще ни разу в жизни я не видел его в таком состоянии какой-то тотальной беспомощности и бешенства одновременно.

Нина толкает меня в бок. Знаю, малышка. Дело тут нечистое. Но, это и не наше дело.

Мы покидаем ресторан через пару часов. Еще раз поздравив Игната и Юлю. Последняя светится от счастья. Друг же погрузился в свои мысли и ничего не видел перед собой и не слышал.

— Странный вечер, — говорит Нина.

Она сидит за своим столиком в спальне и расчесывает волосы. Взгляд задумчивый.

— Да и хрен с ним. Иди ко мне.

Рукой хлопаю по пустующему месту рядом со мной.

Коварная улыбка, и жена кошачьей походкой движется в мою сторону. Блядь, уже крышу срывает от одного ее вида и взгляда.

— Раздевайся, — приказываю.

Руки дрожат. Как представлю, что сейчас прикоснусь к ее гладкой коже, ладонь зудеть начинает.

— Пять тысяч, господин Ольшанский.

Это, блядь, шутка такая?

— Что? — прищуриваю глаза и обмазываю ее тело своим взглядом. Ищу какой-то подвох. Или тлеющую обиду. Вроде перешагнули, живем дальше.

— Вы хотите, чтобы я разделась?

Шумно сглатываю. Чувствую, как напряженно дергается кадык.

— Может, еще и станцуешь?

Иду на риск. В паху тяжелеет только от одной такой мысли и рвет на крохотные лоскутки желание.

— Может, и станцую.

Черт, выстрел в упор. Как мальчик готов любую прихоть исполнить. Лишь бы и правда просто качнула бедром, просто приспустила бретельку сорочки. В глазах темнеет и наждачкой все мысли выскребает, кроме одной — у меня охуенная жена.

Нина включает музыку на телефоне и начинает зазывно танцевать. Влюбляет заново в каждую свою клеточку.

Сбрасывает с себя шелковую сорочку. По ней только трусики. Дыхание такое частое, что в грудине больно. Из легких воздух выкачивают насосом, а я пытаюсь затолкать его обратно. Вдох-выдох. Бесполезно. Какая-то сладкая смерть получается.

— Иди сюда, — голос кажется таким низким, самого на дрожь пробивает.

— Трогать нельзя, — легкий оскал. Она прикусывает нижнюю губку, а в глазах просто вспышки пламени.

— Ну все, сама напросилась.

Тяну ее на себя и тут же подминаю. Руку запускаю в трусики. Черт, взорваться уже от этого готов. Завелась похлеще меня. Вся мокрая уже и ждет.

— Тебе точно можно? — каждый раз спрашиваю.

Кивает. Трясет ее не слабо. Касаюсь складок, вожу по клитору и впитываю каждую черточку на лице. Пью ее наслаждение. Ничего вкуснее не видел и не знал. В моих руках и правда как масло плавится.

Трахаю до упора, но медленно, растянуто. Хотя готов сорваться в любую секунду. Хожу по тонкой грани, как по бритве.

Кончаем одновременно. Нина просто цепляется в плечи, жжется выдохами и что-то бормочет такое тихое, не разобрать.

Прикрываю глаза. Отпускать ее не готов. Так и лежим, обнимается. Лаской напитываем теперь друг друга.

— Я у Вас имеются скидки для постоянных клиентов, госпожа Ольшанская?