Воспоминания этого дня чередуются с картинками из клуба. Ольшанский перед глазами, его порочные оливки, будь они неладны, потом мой вкусный цыпленок и приступ Аленки.

Заношу ее на руках домой. Она проснулась, но положила голову мне на плечо и молчит. Понимаю, что вечером она будет грустить. Я прочитаю ей сказку, попробую расшевелить. Только это бесполезно. После приступов она всегда такая: закрытая, безрадостная и немного сонная.

А мне физически плохо, когда Аленка такая. Даже чувствую себя какой-то неправильно мамой, ненормальной. Понимаю, что ее проблемы со здоровьем — не моя ошибка, но все равно сильно себя виню.

Олег

Два последних дня вышли очень сумбурными. А я не люблю, когда сливается все в одну кучу. Ее не разгрести потом.

Проблемы в одном из ночных клубов: очередные разборки. Пришлось закрывать заведение раньше положенного, вызывать ментов. Игнат еще попросил помочь ему с открытием ресторана. Решился, наконец-то. Ну и запуск стриптиза. По задумке он должен быть камерным, небольшим местом, куда можно прийти и расслабиться. Без жести.

Когда изучал этот вопрос, какой только информации не находил. Вплоть до кроватей в приват-комнатах. Это как надо не любить и не уважать себя, чтобы крутиться у шеста, раздеваться, еще и позволять трахать, как говорится, у станка.

— Олег Викторович, — охранник у входа. Забываю все время, как его зовут. С именами у меня так часто бывает. И исправиться не получается. Всю жизнь таким был, — Игнат просил передать, что в кабинете Вас ждет. Приехал полчаса назад.

Киваю, что понял.

Сегодня вообще дома хотел побыть, но открытие клуба это не просто появиться в первую ночь и забыть. Даже полностью доверяя Игнату, хочется сотый раз все проверить. Не за ним. Это банальная прихоть все контролировать. Тотально. Привычка, которая со мной всю сознательную жизнь. Не люблю косяки и нарушение правил.

В кабинете сразу вижу Игната. Сидит на диване с ноутом.

— Привет, — пожимаю руку и прохожу к столу. Не хочу сегодня задерживаться. В этой суматохе даже и поспать толком не успевал. И сейчас рубит пиздец.

— Привет. Олег, я скинул тебе афишу по мероприятиям. Глянь. Там еще одни девчонки классную программу придумали. Я их пригласил. Пока наши будут развлекать в зале, те выступать на сцене. Везде красота, нагота и возбуждение, м? — откидывается на спинку дивана.

— Ок. Что у тебя с рестораном?

Подхожу к панорамному окну. Мой кабинет на втором этаже. Здание небольшое, но в два этажа. А я люблю смотреть на зал. Снова контролирую.

— Ремонт. Спасибо за то, что подсуетился со спонсорами. Да и вообще помогаешь.

— Терпеть не могу вот такой вот тон, — нервирует. Я вообще сейчас не сильно спокойный. Усталость сказывается, — простого спасибо мне достаточно.

В зале людей больше, чем на днях. Девчонки сидят за столиками. Время уже за двенадцать. Все разделись. Одна повела на приват кого-то.

— Игнат, а кнопки работают? В приватах?

— Должны.

— Должны? Ты проверял?

Не хочу никаких эксцессов.

— Да работают, работают, — спрятался за ноутом, печатает что-то. Афишу еще одну что ли делает?

Скрещиваю руки на груди. Наблюдаю. Девчонка светленькая мило воркует с каким-то толстым мужиком. Смеется, забавно откидывает голову, чтобы лучше обзор на шею и грудь открывался, проводит рукой по его плечу. Пальчиком. Закусывает губу. Все приемчики уже выучил. Все это напускное. Игра.

А потом замечаю другую. Темненькую. Короткие волосы — ровное блестящее полотно. Губы манящие, сочные и блядские. И фигура… вспоминаю как танцевала, и в паху сразу тяжелеет.

— Игнат? — перевожу взгляд. И торможу. Чувствую себя каким-то возбужденным подростком, что смотрит на голую бабу на картинке и по-тихому дрочит в туалете.

— М?

— Расскажи про девчонок.

— Каких?

— Ну, которые у нас танцуют. Я же только на прослушивании их видел. Но как-то мельком, — отворачиваюсь.

Темненькая села за стол к какому-то мужику. Близко не решается сесть. А тот мудила двигается к ней. Вижу тусклую улыбку на ее лице. Она будто позволяет ему приблизится. Разрешает, блядь. Ты стриптизерша, тебя должны лапать за деньги!

Раздражает смертельно.

И хочу ее смертельно.

Игнат откладывает ноут. Странно улыбается. Сучонок.

— Что? — не люблю вот эти вот недомолвки. Когда он хочет что-то спросить, но молчит и сверлит взглядом.

— Про кого конкретно хочешь узнать? Зарина? Астра? Кто еще? Нинель?

Ее имя он произносит по-другому. Более мягко как-то.

Подхожу к бару и наливаю себе виски. Захотелось залить в себя грамм сто, а может, и все двести. Нехороший разговор. Мне не нравится.

Игнат здорово мне помогает с клубами, но вот когда выпытывает что-то… Дурдом. Как бабы какие-то. Секретики, тайны, интриги …

— Про черненькую, что с каре, расскажи. Она еще упала на прослушивании.

В тот момент еще усмехнулся. Смотрела волком на всех, раздеться не может. А в стриптиз идет. Как она работать собралась?

— Нинель, — тянет ее имя. Или это псевдоним? А меня только от ее имени уже член напрягается.

— Она.

— А что хочешь узнать? Анкету ее ты видел.

А что ответить? И сам не знаю, что хочу. Да ничего не хочу. Не могу понять, почему из всех девушек в зале я смотрю на нее. И на тело ее. Прикрываться старается. Стесняется. Но смотрит на всех свысока. Гордая, блядь. Деньги получать она не гордая, а вот дать себя потрогать, так она запрещает и отсаживается.

— Почему она пошла в стриптиз? Как думаешь? Реальная причина?

Игнат скрестил руки на груди. Стоит рядом и сканирует зал. Нас с той стороны не видно, а мы замечаем каждую деталь.

— Легкие деньги, что ж еще.

И молчим.

Нинель ушла с этим мужиком в комнату привата. Идет сзади него, голова опущена. Поведи она так со мной, пошла бы нахер, а не пять косарей за пять минут. Если мужик платит деньги, он и должен от этого удовольствие получить, а не кислую мину и ощущение, что ты тупое похотливое животное. Именно так она и думает. Сучка.

— Она что-то выпила перед первым выходом, — слова как обухом по голове.

— Блядь, наркотики? Игнат, первого тебя уволю, — бешусь. Такую грязь я разводить не позволю.

— Нет. Возбудитель какой-то. Может виагру, хер их знает. Тряслась вся, как листочек. Такой невинной выглядела. Даже как-то обнять захотелось, — он только потом понимает, что сказал лишнего.

Получается, она и вела себя так нагло со мной из-за этого возбудителя? Не игра, не она сама, а дурацкая таблетка?

— А сегодня? — в зале ее еще нет, все в комнате. За каким-то хером это подмечаю.

— Вроде нет. Волновалась меньше. Хотя что ей париться? Тело роскошное, — наблюдаю за ним. А его глаза так и пытаются в зале выцепить кого-то. Взгляд бегает. Нинель тоже ищет?

Ругаюсь. Стоим два нормальных мужика и ищем одну стриптизершу.

Закатываю рукава рубашки. Жарко стало. Наливаю еще порцию виски. Выпиваю снова залпом. На голодный желудок виски быстро пьянит.

Она выходит из комнаты первая. Быстро перебирает ногами на своих туфлях. Сегодня они не такие высокие. Просто аккуратные, блестящие босоножки. Я каким-то хером помню, в чем она была в прошлый раз. И платье помню — золотое.

Подходит к бару вся расстроенная. Что? Потрогали ее без разрешения? Обиделась?

Мужик вальяжно возвращается к столику. Откидывается на спинку кресла и что-то заказывает. Лицо расплывается в улыбке и ищет теперь новую стриптизершу, свободную.

— Вернулась, — говорю вслух. На какое-то время забываю, что стою не один. Игнат только хмыкает.

— Потерянная она. Может, уволить? — тон заставляет напрячься. Я понимаю, что такая стриптизерша мне не нужна. Но не могу. Пока не могу. Какое-то нервное напряжение прокатывается по телу.

— Нет. Пусть работает.

Игнат кивает. Я шумно выдыхаю.