Его запах я чувствую кожей. Он такой яркий, сильный, каждую клеточку обволакивает. Начинает потряхивать от происходящего.

Вот-вот начала отходить от того ужаса, что случился несколькими часами ранее, как новые эмоции. Они другие. Здесь нет места страху, волнению и гневу. Только щемящее давление в груди.

И я стою, вдыхаю его аромат, руками тело глажу, губами мажу по щетине — она царапает, — касаюсь его губ, снова мажу, резко-резко, очень спешно. И хочется плакать. На этот раз от какого-то звездопада в душе.

— Я хочу в душ, Олег.

Мне нужно смыть с себя следы. Это же возможно? Умыться, погрузить голову в воду, задержав дыхание. Хочется, чтобы вода очистила меня.

— Пойти с тобой?

Не отпускает. Я уже не чувствую пола под ногами. Кажется, мы оторвались от земли и перенеслись в другие миры.

— Сама, — отталкиваю Олега.

Прохожу по коридору и понимаю, что я не знаю, куда идти. Первый раз в квартире Олега.

Оборачиваюсь к нему. Несколько натянуто улыбаюсь. И развожу в сторону руки. Согласна, помоги мне. Одна я ни с чем, выходит, справиться не могу.

— Идем, — протягивает он руку и уводит вглубь квартиры.

Она большая. Потолки высокие. Я заметила три комнаты и большой зал. Множество вопросов замелькало в голове. И главный: он положит меня к себе в спальню или в гостевую?

Ванная в самом конце. Тоже большая с большой душевой кабиной.

Поворачиваюсь к Олегу. Хочу ли я, чтобы он стоял здесь и смотрел? Не знаю. Но одной оставаться и правда сейчас не могу.

Медленно расстегиваю платье. Оно падает к ногам, и я просто через него переступаю. Взгляд Олега ни на градус не смещается. Обводит тело, но так мягко. Будто и правда ласкает.

С первого раза, как Олег смотрел на меня в клубе, прошло около месяца, может, чуть больше. Тогда его взгляд просто сжигал меня, а возбуждение было такое сильное, тело все пульсировало и жаждало его касаний. А сейчас… передо мной стоит словно другой Олег. Тот, кто вернулся из моего прошлого.

Я перенеслась в те дни, когда поздно вечером Олег приезжал ко мне, мы также жадно целовались в коридоре, потом смеялись, ужинали, смотрели какие-то фильмы, разговаривали.

И как-то начала улыбаться. Мне нравится думать о том, что этих лет порознь не было.

— Что? — Олег не понимает моей глупой улыбки.

Просто машу головой. В этом даже как-то неправильно сознаваться.

— Я выйду позвонить, хорошо? — Олег уходит ненадолго.

Захожу в душевую и включаю воду. Прохладные капли больно бьют по коже. Прибавляю горячей воды. Потом еще и еще, пока кожу не ошпаривает кипятком. Она становится красной. Тру ее гелем для душа. Он пахнет Олегом.

Если я сдеру верхний слой кожи, с ней же уйдут ненавистные мне следы?

Господи, что я делаю? Вода сильно жжется, невыносимо. Резко выключаю ее и выхожу из душа. Зеркало сильно запотело. Вытираю конденсат рукой.

Олег резко открывает дверь и входит. Дергаюсь.

— Испугал? — переживает.

Киваю.

— Не хочу тебя надолго одну оставлять.

Отворачиваюсь снова к зеркалу. Отражение так и манит. Что-то ведь пытаюсь там рассмотреть.

— Олег, я изменилась?

Мы оба поняли, о чем я спрашиваю. Кажется, я навечно помечена.

— Нет, Нинель. Для меня ты прежняя: красивая, милая, добрая, очаровательная, сексуальная… На меня смотрит та же Нина, что была и вчера, и позавчера. Даже месяц назад. Нет никакой стриптизерши Нинель. Нет той, что танцевала в клубе. Я вижу маленькую, заблудившуюся девушку, которой просто нужна помощь.

— А любовь? — боюсь поднять свой взгляд.

— Ты достойна самой чистой, самой светлой любви, Нинель.

Меня обливает горячей водой. На этот раз она не шпарит, а приятно согревает мое продрогшее тело. Его слова, как это тепло, укутывают. И так хочется верить, ему верить.

— Ты когда-нибудь любил?

Ореховые глаза больше не прожигают. Там парят смешинки. Дразнят, шутят. И ни капли раздражения и гнева. Господи, у меня сердце шипит от такого его взгляда.

— Возможно.

Мы стоим так близко, касаемся кожей. От горячего воздуха покрываемся испариной и липнем друг к другу. Я не хочу отходить, мне нравится чувствовать липкость и зависимость от этого мужчины. Ведь только с ним я могу забыть прошлое.

Он говорил, что я осталась прежней. Но Олег ошибается. Я стала другой. С ним я другая. И эти изменения внутри. Кровь бурными потоками плещется по венам, и сердце сбивается только рядом с ним.

Олег провожает меня до спальни. Держит меня за руку и не отпускает. Укладывает в постель, накрывает одеялом, каждое действие пропитано заботой. Глаза слезятся от нежности.

Сейчас я в комнате одна. Но знаю, что Олег ко мне придет. Не оставит. Будто сердце мне это все шепчет. Все верные ответы на мои вопросы.

Олег заходит спустя несколько минут. От него пахнет свежестью и морозом — гель для душа. Также пахну и я.

Он обнимает меня со спины и прижимает к себе.

Сейчас отчетливо поняла, что я в безопасности. Осознание приходит как вспышка молнии. Слепит и сердце вскачь бросается.

— Сегодня я по-настоящему боялся, Нинель, — сознается. Его голос в тишине кажется шепотом.

— Когда именно?

— Я вошел в кабинет и увидел тебя, твои глаза. Я не знаю, что испытывает человек, когда его заживо сжигают. Но, мне кажется, ровно то, что я испытывал. Все внутри горело, полыхало в пламени. Блядь, это адская боль, от которой кричи не кричи, а выбраться из пекла ты не можешь.

— Хочу вычеркнуть этот день из памяти. И своей, и твоей…

— Если бы это было мне под силу, — пальцами касается моей щеки, гладит ее и тихо улыбаемся друг другу.

Мир в ладошках каждого, мы аккуратно разглаживаем его по коже тонким слоем.

— Поцелуй меня, Олег. И больше не отпускай.

Он долго всматривается в мои глаза, ищет что-то. А я молчу, мне больше нечего ему сказать. Разве только…

— Твои касания сотрут все ненужное, что налипло на меня. Только они и смогут, Олег. Всегда же торкало от них, — первая коварная улыбка.

Мы целуемся, сначала едва касаясь губами. Порхаем. Углублять поцелуй не спешим. У нас вся ночь впереди.

Его руки проходятся по моему телу, задирают футболку и касаются кожи живота. Щекотно, Олег вырисовывает какие-то узоры, очерчивает пупок.

Становится жарко, солнце касается наших тел.

Откидываю одеяло.

Олег нависает сверху и целует. Губ полностью в его власти. Кажется, потихоньку начинаем терять контроль. С нежностью в сексе у нас всегда были проблемы. Мы цепи рвем, когда желание обладать другим становится важнейшим.

— Люблю тебя, — шепчет на ухо.

Целует лицо. Поцелуи быстрые, по касательной. Задыхаюсь. Воздух такой тугой, в легкие перестает попадать.

Его признание подкидывает меня на самую вершину горы и кружит, кружит в танце, когда под ногами лишь острый пик.

Из уголков глаз капает слеза. Она вкуса счастье. Господи, можно ли радоваться и вообще испытывать такую благодарность после случившегося? Или у меня какие-то настройки поломались?

Олег проходится губами по внутренней стороне бедра, выводит влажную дорожку языком. И снова целует. Кожа покрыта теперь не липкими чужими следами, а его губами, руками. Просто касается, просто трогает, а меня течением уносит. В голове шум, а возбуждение ниточками связывает.

— Олег, — шепчу, — еще.

Повторяю, повторяю, как музыкальная шкатулка. Пока он целует меня там, ласкает. Его горячий язык кружит вокруг клитора, заставляет зубами вцепиться в свою руку от удовольствия. Мычу, скулю от этого дикого желания.

Пальцами зарываюсь в его волосы и притягиваю ближе, зажимаю. Невозможно по-другому. Это как счастье на бусинки наматывать — не остановиться, не прерваться. Пока взрывом не закончится. В голове цветной фейерверк, на огоньки расщепляет и подбрасывает в небо. Я не гасну, лишь остываю.

Спазмы сильные, как никогда прежде. Одно лишь его “люблю” подогревают кровь.

Мы целуемся языками. Его вкус, мой, все смешивается в самый вкусный коктейль. Не остановиться его пить. Хочется больше и больше.