— Тем не менее, это моё дело, и оно будет кровавым. Вперед, помощник, ищи лопату. А я пока заклиню эту дверь.

— Ты же можешь её выбить, придурок… да?

— Я дал слово убить Ирис Плаксу. С пользой. Ищи лопату, писающий наёмник!

Лопату он, конечно же, не нашёл, хотя это никак не стало препятствием по сбору большого количества будущего счастья для Плаксы в мою сумку. Жидкость, которую я планировал использовать для сжигания одежды, тоже пришлась кстати, так что через несколько минут я уже начал готовиться к подъёму на бывшую клинику. Шиноби должен был прокрасться к главному входу и опустить рольставни по моему сигналу, превратив здание в перекрытую наглухо ловушку.

— Акира.

— М?

— Знаешь, — Хайсо был задумчив и отстранен, — Если бы ты с людьми проявлял свой юмор почаще, то у тебя было бы куда больше друзей и сторонников.

— Мне больше не нужно.

Шутить хорошо с теми, с кем тебе комфортно. Таких людей не может быть много.

Операция, возможно, потребовала бы лучшей подготовки и разведки, но даже я не верил, что для босса молодежной банды какие-то люди будут извращаться и строить более надежное убежище. Одна заброшенная клиника, один пробитый проход, кондиционеры с очень избыточным, по мнению Онивабаши, выхлопом тепла — этого уже было много. Поэтому, засыпая горящие зловонные обломки прямо в воздухозаборники, отдавая попутно напарнику приказ опустить рольставни, я не задумывался о том, что что-то может пойти не так.

И был прав на все шестьдесят процентов.

Тепловыброс и воздухозабор действительно были слишком мощными, чтобы всего лишь обеспечить комфорт одной японке. Там, внизу, оказалось куда больше народа.

— «Ты там человек тридцать выкурил, все бабы. Выскочили, кашляют, ругаются с охраной. Собаки воют. Главная в потолок выстрелила. Смердит жутко, да…», — просипел, кашляя, Хайсо.

— «Слишком подробно», — насторожился я, начиная спуск по лабиринту вниз, — «Мы же договорились, что ты только опустишь ставни?»

— «А после этого действия мои обязательства перед Коджимой выполнены, так что из наемника я превратился в твоего друга. Решил чуть-чуть подстраховать. Готовься. Через минуту я выпущу собак»

— «Засранец»

— «Они ищут мобильник, хотят вызвать помощь. Я несколько украл, но мог пропустить»

С ним сложно было не согласиться. Я не видел для Ирис возможности быстро вызвать существенную помощь, поэтому собирался действовать напролом, но слегка недооценил то, что запустил в систему вентиляции. Запах горящей смеси фекалий, синтетики и жира, сжигаемых на мощной тяге, уже дошёл до меня, пробивая через маску так, что пришлось удивляться — как Онивабаши вообще может что-то говорить?

Тем не менее, я двигался вперед, точнее вниз, с катаной наготове, под доносящиеся снизу крики, визги, кашель, шум и вой.

Когда шиноби выпустил собак, хаос моментально завладел бывшей клиникой. Какими бы жестокими и видавшими виды не были сукебан, они оставались молодыми девушками без какого-либо опыта поведения в критических ситуациях, поэтому моментально ударились в панику, принявшись разбегаться. Бежать же им оставалось либо на выход, либо подальше от беснующихся собак-убийц. Наверх.

Ко мне.

Первую, самую сообразительную, пугливую и быстроногую, я встретил ударом в челюсть, даже не замедляя хода. Изначально моим планом было полностью очистить клинику от живых, если я не найду здесь невинных, содержащихся в неволе, но теперь, из-за вмешательства Хайсо, сукебан были дезорганизованы, дезориентированы и подавлены, что превратило их в безобидных паникующих овечек. К тому же, вряд ли они там в подвале занимались чем-то легальным, полиция их упакует, когда приедет. А до этих пор достаточно вывести их из строя.

Что же, это были очень наивные мысли.

Я чувствовал себя призраком. Ни разу ни зловещим и не смертоносным, а скорее наоборот — неким ангелом-спасителем, который, нисходя с небес, обменивает несчастным ужас и зловоние на сломанные челюсти и носы, но даруя при этом желанное небытие. Так продолжалось недолго, всего пять или шесть сукебан, а вот потом я наткнулся на двоих девчонок в серых рабочих комбинезонах, тщетно отбивающихся от озверевшей овчарки с проплешинами на шкуре.

Взмах мечом и собака разделена на две части. Шаг вперед, пинок, и короткоствольный револьвер, который одна из них так невовремя выдернула из-за пояса, улетает в потолок. Второй шаг и два удара кулаком. На полу остаются лежать три тела четырьмя кусками, а я, недолго думая, поднимаю револьвер, с честью выдержавший удары судьбы.

Он пригождается буквально через секунду, когда снизу ко мне прибегают еще два пса с совершенно ошалевшими глазами и пеной, капающей из пастей. Стреляю, награждая одну набравшую скорость бестию пинком такой силы, что её сносит назад по лестнице. Вторая, поймав пулю, скулит, пускаясь в бегство самостоятельно. Оно недолгое, всего-то на один лестничный пролет вниз, где этот ротвейлер падает в судорогах, начиная захлебываться кровью.

Следующая пуля из моего оружия уже попадает в человека. Кашляющая японка в сером комбинезоне, вроде тех, что остались выше, целилась из пистолета-пулемета то вниз по лестнице, то вверх, её движения были порывисты и непредсказуемы, так что я, быстро высунувшись сверху, выстрелил, попав ей в грудь.

Первый труп…

///

Что все покатилось к Эмме О, она поняла, когда пихала, задыхаясь от ужасающего зловония, не поддающуюся дверь черного хода. Ирис хватило всего нескольких секунд понять, что если она срочно отсюда не уберется, то рискует просто задохнуться в горящем дерьмовом дыму, изливающимся из всех вентиляционных отверстий. Глаза жгло, легкие разрывались, на входе, ярусом выше, уже была давка от рабочих, пытающихся покинуть место, бывшее их временным домом.

Сама глава обнаружила себя последней, чуть ли не обреченной на то, чтобы задохнуться. Масок и противогазов у них тут не было… зато было оружие. Мобильники, обязанные быть у охраны, валялись где-то на полу. Эти бесполезные дуры первыми встретили озверевших собак.

Стрелять в спины подчиненных не пришлось, хватило и пары выстрелов в потолок, так, чтобы не задело рикошетом, а еще нескольких команд, отданных срывающимся голосом. Затор расклинило, девки начали выскакивать наружу, а уже почти теряющая сознание глава альянса услышала очень знакомые звуки. Те, с которыми остервеневшие от голода и ударов электричеством псы рвут очередных жертв её лабиринта.

Визги, вой, хаос и неимоверная, выедающая глаза, вынуждающая выплевывать внутренности вонь.

Каким-то чудом она выбирается в помещение, полное паникующих баб и озверевших собак, каким-то провидением захлопывает проклятую дверь, отрезая комнату от основного источника дыма, каким-то образом они начинают отстреливать псов. Те были не особо голодными, поэтому далеко не все кидались на людей, многие спасались от дыма…

Как-то у них получается выжить, отбить помещение, начать собираться с духом и искать средства связи. Мобильные телефоны, которые должны были быть у охранниц… только вот их не было. Когда Ирис сама сунула руку в задний карман джинсов, и не обнаружила там уже своего телефона — вот тогда ей стало по-настоящему страшно.

Она знала, что работает на очень серьезных людей. На тех, кто может спокойно отдавать приказы полиции, кто запросто пускает по всей стране логистические цепочки с грузовиками, снабжающими бандитов жратвой, бухлом и колесами. Эти люди не стеснялись в средствах, они не прятались, они вынуждали остальных смотреть мимо. Всего-то нужно было придерживаться нескольких правил. Ирис неуклонно их придерживалась и… была королевой.

Она единственная знала, что, как, где и почему. Она внимательно прислушивалась к «советам» своих патронов, не разочаровывая их излишней инициативой. Любое её воздействие, любое мнение, любой выезд из этой крепости — все было жестко дозированно и просчитано. Она была крайне послушным монархом, что несло свои плоды. Ирис Плаксе доверяли, и не запрещали ничего, а её банковский счет не останавливался в росте.