Думаю, что он ударит ещё раз, после которого я отправлюсь в бессознательное состояние, однако этого не происходит.

Мужчина встает и смотрит на меня сверху вниз, почти тут же он достает из-за пояса нож и мне кажется, что он хочет прирезать меня. Правда, вновь неправа.

Дэрил… разрезает веревки на моих руках и ногах, освобождая таким образом.

Я не успеваю даже потереть запястья, когда он хватает меня за волосы и тянет в неизвестном направлении, когда я пытаюсь вырваться и не закричать.

Дэрил тащит моё тело по земле, и я стараюсь схватиться за хоть какие-то выступы, корни деревьев, вдруг понимая, что мы были где-то снаружи. Из-за темноты плохо ориентироваться.

Земля царапает спину, одежда рвется, но я не чувствую боли.

Адреналин бурлит в крови, притупляя все ощущения, кроме страха.

Он останавливается у покосившегося дома, двери которой нет, только темный провал. Не церемонясь, Дэрил зашвыривает меня внутрь.

Я падаю на грязный земляной пол, чувствуя, как в раны забивается пыль.

Тут нет снега. Мысленно отмечаю я, понимая, что нахожусь где-то не в районе Самервоула. Где тогда?

Мужчина заходит следом, за ним лунный свет проникает в помещение полосой, выхватывая из темноты его силуэт.

Я не вижу и не слышу других людей. И это пугает сильнее.

Пытаюсь подняться, но ноги не слушаются, дрожат от слабости.

– Это было глупое решение, – говорит мужчина и вытирает кровь со своего лица рукавом от легкой куртки. – А за глупые решения нужно платить, Эйвери. Я не прощаю ошибок. Никогда.

Он подходит к стене, к шкафу, который открывает и достает оттуда ножницы, когда я упираюсь ладонями прямо в землю, отмечая, что тут нет и нормального пола.

Дэрил движется с ножницами прямо ко мне, и я собираю всю волю в кулак, отказываясь так просто сдаваться. Сжимаю землю и кидаю её в мужчину, в глаза, чтобы наверняка.

Поднимаюсь и пользуясь секундной заминкой, чтобы обежать его и попытаться вырваться к выходу.

Я вижу дверь, но не успеваю даже коснуться её, когда меня сзади хватают и опрокидывают на землю, чтобы следом надавить коленом в спину и обездвижить, когда я ещё продолжаю вырываться.

– Ничего, Эйвери, поначалу всегда сложно… Дальше будет легче.

Он наматывает мои волосы на кулак, а после я слышу странный звук ножниц…

– Нет! – кричу я и дергаю головой в момент, когда из глаз хлещут слезы и из-за боли в том числе.

Он отрезает мне волосы!

Обрывки волос падают вниз, смешиваясь с землей, я уверена, с моей кровью.

Дэрил начинает хохотать, его смех режет слух, он словно наслаждается моей беспомощностью.

Я пытаюсь вырваться, но его колено давит на спину так сильно, что каждое движение отдается острой болью.

Слеза вытекает из глаз одна за другой, когда я ничего более не могу сделать. Взгляд ищет хоть какое-то оружие, но его здесь нет.

Мужчина встает, стряхивая с колен пыль. В руках по-прежнему зажаты ножницы, и я не могу отвести от них взгляд.

– Так намного лучше. Твое личико сразу преобразилось. Надеюсь, ты несильно дорожила своими длинными волосами. В любом случае это твое наказание. Оно будет следовать всегда за непослушание. Это правило номер два.

Дэрил убирает ножницы обратно, а мой взгляд касается отрезанных волос.

Он вновь подходит и поднимает меня с земли рывком, чтобы в следующее мгновение что-то вколоть в шею, отчего я снова отключаюсь.

Во второй раз открываю глаза не только из-за ужасной боли в щеке, но и холода, сковавшего всё тело.

Первое, что вижу – огонь в факелах, словно попала в прошлое. Только благодаря этому огню могу разглядеть и всё остальное.

Бетонный пол, железные решетки примерно в двадцати футах от меня и кирпичные стены без единого окна.

Когда мой взгляд опускается на ноги, то понимаю, что на них нет обуви. И это ещё не всё… моя одежда. На мне только нижнее белье. Вот, почему так холодно.

Дальше я замечаю оковы на одной из рук и ноге, которые такие тяжелые, что мне даже приподнять часть тела сложно.

Страх расползается по всему телу, когда я не понимаю, где я и что это за место.

Прослеживаю взглядом за оковами и цепью, к которой они крепятся, понимая, что с обратной стороны они присоединены к стене.

К страху прибавляется и паника, а в голове пульсирует отчаяние, смешанное с нарастающим ужасом.

Лязг цепей раздается откуда-то сбоку, и я резко поворачиваю в ту сторону голову, видя, как из темного угла выползает девушка, возраст которой из-за многочисленных шрамов, грязи и прочего трудно определить.

Она смотрит на меня пустыми глазами и даже не дрожит, хотя тоже одета только в нижнее белье. Садится на пол, спускаясь прямо по кирпичной стене.

– Эй, – зову её, и мой голос отражается от стен болезненным хрипом.

Незнакомка никак не реагирует, лишь подтягивает к себе ноги и упирается подбородком в колени, начав раскачиваться из стороны в сторону.

– Как тебя зовут? – задаю ей вопрос, все ещё стараясь привлечь внимание, морщась при этом от боли в лице.

Она молчит.

С противоположной от меня стороны раздается очередной лязг цепей, и только сейчас я замечаю там ещё одного человека, в таких цепях, как и у нас с незнакомкой. Только теперь это мужчина, возраст которого тоже не могу точно определить.

Он сидел в самой тени, поэтому я его также не увидела.

Замираю, понимая, что незнакомец точно смотрит на меня. Но пугает меня не это, а то, что… у него нет глаз. Вместо них лишь размытые кожаные пятна, словно ему эти глаза… зашили.

Страх набирает обороты, и в ушах звенит, когда я встаю и шарю ладонями по стене, пытаясь понять, как можно избавиться от этих оков. Возможно, их получится чем-то подцепить…

Незнакомец также не произносит ни слова, но я кожей чувствую его взгляд на себе. Как такое возможно, если у него нет глаз?

Не желаю знать ответ на этот вопрос и несколько раз смотрю по сторонам, чтобы понять нет ли тут ещё кого-то.

Ничего.

Мне не удается ничего найти, и я поджимаю пальцы ног, уже совсем плохо чувствуя их.

Вроде бы тут никого, кроме нас троих больше нет.

Я оборачиваюсь и прислоняюсь спиной к стене, стараясь придумать, что можно сделать? Как отсюда выбраться? Как сбежать?

Ни одна подходящая мысль не приходит в голову, я так и продолжаю стоять, понимая, что незнакомец меня точно слышит, ведь его голова синхронно поворачивается в ту сторону, где я случайно шумлю.

Это место напоминает Грёзу, только камера в разы больше, и мы не находимся по отдельности.

Я также опускаюсь по стене и подтягиваю к себе ноги.

Нужно подумать. Собраться, сосредоточиться и подумать.

Делаю медленный вздох и мысленно перечисляю цвета, когда прядь волос падает мне на лицо и её приходится заправить за ухо.

Мои волосы… Мысли возвращаются к произошедшему ранее, и я думаю, сколько ещё прошло с момента, как Дэрил вколол мне что-то в шею? Кафоликон. Я уже должна была его принять, значит, мне его дали несмотря на бессознательное состояние.

Здесь нет минусовой температуры, но это не мешает мне едва стучать зубами друг о друга.

Сицилия всё-таки сделала это. Связалась с этим Дэрилом и отдала меня ему. Сколько уже пошло с того самого момента? Около недели? Или даже больше?

Что с Маршаллом? Он должен был попасть к Князю, и что дальше? Что он сделал? Также продал на торгах?

Вспоминаю последние произошедшие события, и сердце болезненно сжимается в груди.

Вакцина. У нас почти получилось. Вернее, у нас и правда получилось, только мы не смогли больше ничего с ней сделать.

Прикрываю глаза и облокачиваюсь затылком о холодную кладку камеры.

Маркус… мертв.

Я не могу описать всего того, что сейчас происходит внутри меня. Одновременно слишком много и ничтожно мало.

Боль… Липкая, тягучая, она просачивается в каждую клетку тела, в каждую мысль. Будто кто-то вырвал кусок моей души и оставил зияющую, кровоточащую рану.