Иду дальше до тех пор, пока не добираюсь до места тренировок ликторов. Вернее, одного из мест. Здесь я всегда останавливаюсь и смотрю на то, как юных мальчиков, ровесников моего брата, каждое утро заставляют бегать независимо от погодных условий.

Они пробегают ровно двадцать пять кругов на специально отведенной площадке, которая находится уже ближе к центру. Их тренируют такие же ликторы, только взрослые. В их число иногда входит и Дэни, которого я также стараюсь избегать. Пока парень ни разу не замечал меня, а возможно ему просто нет дела.

Когда один из ликторов падает, то никто не останавливается, чтобы помочь. Мальчик, едва старше Тоби, тяжело дышит и качает головой, когда ему громко что-то говорит взрослый ликтор. Он заставляет его подняться, что и делает мальчик. Я вижу усталость во многих глазах, но всем всё равно. Их тренируют, растят, заставляют организмы работать на максимум, чтобы создать лучших солдат. И это лишь малая часть их тренировок, потому что основная проходит в здании в центре, куда я не суюсь.

Иду дальше, потому что ничего нового тут более не увижу.

Я думаю о кафоликоне, о том, где у ликторов находится склад. То, что он тут есть, в этом более чем уверена. Но даже если бы я и узнала, то… не сунулась бы туда. Думаю, меня подстрелили бы еще раньше, чем я успела бы дойти до входа.

Чёрт. И каким мне ещё способом найти лекарство? Приходит только кража в голову.

В размышлениях не замечаю, как ухожу дальше, чем планировала.

Люди в Анклаве просыпаются также рано, как и в Архейнхоле.

Останавливаюсь, когда вижу ворота, через которые мы недавно возвращались с ликтором. Стоит об этом подумать и вижу, как они открываются, впуская лишь одну машину.

Окровавленной капот, куски плоти на стрелах возле колес и кровавое лобовое стекло свидетельствует о том, что кто-то вернулся из самой гущи событий. Ещё я замечаю странный дым, исходящий из-под капота, и то, как автомобиль начинает трясти, когда они заезжают внутрь. Им удается проехать совсем немного, когда машина глохнет, и я смотрю, как из неё выходят двое. А именно ликтор, имя которого мне неизвестно и Лизи.

Когда смотрю на девушку, то замираю, а всё внутри напрягается из-за того, что я замечаю улыбку на её лице. Она что-то говорит ликтору, который кивает и открывает капот. К ним подходят люди, вероятно, спрашивая, что случилось. Я же продолжаю смотреть.

Это впервые, когда вижу её с момента возвращения. Я полагала, что все негативные чувства во мне утихли, но поняла, что ошиблась, как только ещё раз увидела её.

Ненависть, словно ядовитый плющ, продолжила обвивать мое сердце, отравляя каждую мысль, каждое воспоминание о недавних событиях.

Эта её улыбка, лицемерная и фальшивая, кажется насмешкой над моей болью.

Жажда мести продолжает сжигать меня изнутри. Мечтаю о том, чтобы она почувствовала хотя бы малую часть той боли, что испытала тогда я.

Лизи будто чувствует мой взгляд и точно смотрит на меня. Сначала слегка щурится, а после выдает улыбку и кивает, когда я лишь бессильно сжимаю кулаки.

Разворачиваюсь и ухожу обратно. Как мне надоело чувствовать себя беспомощной и слабой, как надоело, что моя и жизнь брата зависит от кого-то другого. Но даже если я и попрошу кого-то (например, Зейна) обучить меня драться, то до Лизи мне ещё далеко. За две недели я не научусь тому, на что у неё ушло половину жизни. Поэтому единственное, что могу сейчас лишь продолжать копить в себе всю ненависть и боль.

Когда возвращаюсь, то останавливаюсь перед домом детей, чтобы выдохнуть и натянуть на себя привычное расслабленное выражение лица, сделать вид, что всё в порядке, хотя это не так.

Стучу и жду, пока Мики откроет мне.

Она здоровается со мной и пропускает внутрь, где в мою сторону бросаются дети и стискивают в стальных объятиях.

Сейчас улыбаюсь искренне, видя, что на диване сидит Тоби и вновь о чем-то спорит с Амандой, качает головой. Девочка закатывает глаза и активно жестикулирует рукой, когда брат наоборот хмурится.

Я прохожу вперед, когда меня отпускают.

– Эйви, наконец-то ты пришла! Твой брат просто невыносим! – говорит Аманда. – Он не поймет элементарных вещей.

– Всё я понимаю, – тут же отзывается Тоби.

Я не влезаю в их спор, лишь беру книгу, которую уже протягивает Джаред.

– Как думаешь, когда они уже поцелуются? – тихо задает мне вопрос Джаред, и я не сдерживаю собственный смех.

Аманда и Тоби всё равно слышат эту фразу, поэтому с широко раскрытыми глазами смотрят на него.

– ЧТО?! – Аманда тут же вскакивает на ноги. – Ты совсем дурной, Джаред!!! Я и… Тоби?! Серьезно?

Я правда пытаюсь сдержать улыбку, но удается с трудом, когда брат лишь открывает и закрывает рот, испытывая схожее возмущение с девочкой.

Аманда качает головой, скрещивая руки на груди, и принципиально отсаживается от моего брата, когда Джаред продолжает ухмыляться.

Брат недобро смотрит на мальчика, с которым успел сдружиться за то время, что находиться здесь.

– Мы с тобой потом наедине поговорим, Джаред.

– Ладно, – Джаред спокойно пожимает плечами, и все внимание переключается на меня.

Я начинаю читать, и пространство вокруг погружается в тишину. У нас сложилось негласное правило, что на чтении присутствуют все и никто между собой не спорит, оставляя все возражения на потом.

То, что брат поговорит с Джаредом – в этом не сомневаюсь. Но мы с мальчиком со стороны видим больше, чем Аманда и Тоби. Эти двое нравятся друг другу, хоть пока и не понимают.

Признаюсь, я рада, что пока их ничего не связывает. Не хочу, чтобы Тоби привязался, потому что когда мы уедем, то будет больнее.

Мне удается прочесть не так много, когда я слышу стук в дверь, который отвлекает. Мики ушла и не стала бы стучаться, поэтому, кто это может быть?

Я отложила книгу в сторону и направилась открывать дверь с дурным предчувствием. Последний раз, когда я открыла дверь в Анклаве, то за ней оказался Ашер. Теперь даже Зейн заходит без стука, просто ждет меня внизу.

Остановилась напротив и взглянула в глазок, чтобы увидеть по ту сторону Лизи.

– Что тебе нужно? – тут же спросила я, открывая дверь.

Девушка усмехнулась и попыталась заглянуть мне за спину, когда я сложила руки на груди.

Она ещё даже не переоделась. Часть одежды у неё в крови.

– Так вот значит, где ты обитаешь большую часть времени, – задумчиво произносит она и обходит меня, когда я стискиваю зубы и оборачиваюсь, смотря уже ей в след.

Лизи неспешно оглядывается и натыкается взглядом на детей, а я смотрю на окровавленную рукоятку ножа за её спиной.

– Уходи отсюда, Лизи, – говорю ей, не желая, чтобы она здесь находилась.

Дети глядят на неё во все глаза, замечая кровь и грязь. Все мы стараемся не показываться им в таком виде, чтобы не напоминать лишний раз о мире за пределами Анклава.

Я подхожу к ней и останавливаясь рядом, а Тоби единственный встает с дивана и прихрамывая движется в нашу сторону.

Взгляд девушки фокусируется на нем.

– Так, так, а ты значит, брат Эйвери.

– Откуда ты меня знаешь?

Тоби задает ей вопрос, когда я встаю прямо перед девушкой и сквозь зубы шиплю ей:

– Даже не смей с ним говорить.

Я не рассказывала брату о ней, просто не смогла бы, но Тоби точно слышал, что вместе со мной вернулся не только ликтор, но и девушка. Вероятно, он сложит два плюс два.

Лизи усмехается и выглядывает из-за меня, вновь обращаясь к Тоби.

– Слышала, ты повредил ногу. Поправляйся.

Она разворачивается и уходит, и я двигаюсь следом, выходя из дома, чувствуя взгляд Тобиаса.

– Что это было? – обращаюсь к ней, когда мы отходим на безопасное расстояние, где нас не смогут услышать.

– Что именно? Я всего лишь захотела увидеть детей не ликторов, – она пожала плечами, вновь улыбнувшись странной улыбкой, – ну и твоего брата тоже. Он больше похож на мать, чем ты.

Я кидаюсь в её сторону слишком резко, желая ударить так, чтобы она упала и больше никогда не встала.