но от неё не отступлю. Судьбу и душу я закладываю на кон, прекрасно зная, что нас ждёт. – всикнул голову вперёд король, на зрителей вновь возвращая взгляд. – И вас о том же вопрошаю: так кто со мной в последний бой за род людской и право жизни?

На месте собрания вновь опустилась звенящая тишина. Если хорошо постараться можно было услышать биенье бесчисленного количества сердец, застывших в слитном хоре неопределенности. Но вот один за одни благородные лорды и даже септоны со всех окрест Единого королевства андалов стали подниматься со своих мест. Каждый воин высоко поднимал своё орудия, а каждый жрец проделывал тоже самое с семиконечной звездой Семерых в виде амулета на своей шее. И каждого из них вела за собой решимость, и она же их объединила в едином порыве. Порыве, что запомнится в веках, либо же навсегда исчезнет со страниц истории.

- Я с вами, государь. Мой меч ваш, мой король. И пусть не оставят нас Семеро. – звучали возгласы со всех сторон, слившихся в единый людской порыв.

Время распрей людских монархов прошло, теперь настало время общей борьбы за выживание. И не было в тот день среди них тех, кто отказался, тех кто захотел сбежать. Ведь позор, что последует за этим действом уже никогда и ничем нельзя будет смыть. Великий Призыв короля андалов сделал свою дело. И андалы явятся со всей своей мощью туда, куда ещё не ступала их нога. Во имя людей. Во имя короля. И во имя Семерых.

- Что ты делаешь? – спросил товарищ школяр у друга, что сидел вместе с ними на галёрке столь важного собрания. Пожалуй, важнейшего за всю историю.

- Записываю всё происходящее для хроник. – не отвлекаясь от бумагомарания в крайне экстремальных для этого условиях, отозвался приятелю молодой даже по средневековым меркам школяр, однако обладающий на взгляд своих наставником множеством прекрасных талантов.

- Мне хватает одного взгляда, чтобы понять то, что большая часть из написанного совсем не соответствует действительности. – отметил более рачительный и рациональный нежели его друг парнишка. – Король ведь говорил совсем не так витиевато. И точно уж без всякой рифмы.

- Эх, ничего ты, Лиамм, не понимаешь! – снисходительно махнул рукой писака. – Это же не для нас с тобой, а для будущих поколений! И поверь, моя версия им намного больше понравиться, чем холодные голые факты, что озвучил его величество. Тем более, что общий настрой и посыл я сохранил. – пожал тот плечами возвращаясь к своей работе.

- Как знаешь, но не удивляйся потом, если мастера тебя накажут. – не стал Лиамм спорить с увлечённым другом, продолжая наблюдать за разошедшейся в общем порыве толпой.

- Это ты удивишься, когда книга за моим авторством станет популярнее даже святого писания. – улыбаясь про себя и ни на минуту не прекращая строчить, довольно уверенно заявил школяр.

Конец 3 г. от В.А.

Север. Винтерфелл.

Свыше ста тысяч воинов приближалось к великой твердыне дома Старков, напоминая людям о мощи и богатстве юга Вестероса. Такой армии под единым знаменем, пожалуй, не видели со времён сражения на Пламенном поле, и вновь её вёл никто иной, как представитель дома Гарденеров. Штандарты Белой Длани развивались на ветру под натиском холодного и пронизывающего ветра, словно единое знамя рода людского. С высоты же птичьего полета, под десятком взоров королевских орлов эта армия была подобно приливной и неостановимой волне, спешащей смыть со своего пути все препятствия и невзгоды.

Впрочем, то была лишь половина всей силы Единого андальского королевства. Вторая же часть в данный момент только собиралась под стенами спешно восстанавливающегося, как только возможно Рва Кейлин под командованием Персеона Олдфлауэрса. Наследник и, по сути, полноправный владыка Ромашкового поля был обязан стать щитом супротив древнего зла, если единый королевский кулак всё же не сможет сдержать немертвый натиск и отступит, дабы дать ещё один бой. Туда на Великий Призыв откликались все мужчины способные держать оружие, ведомые множество молебнов прекрасных белокаменных септ со всех окрест страны под властью Дубового трона и света семи звёзд. Среди них даже находились дорнийцы, что предпочли кровавой междоусобице борьбу за правое дело, пускай и было их меньшинство.

Огромная колонна растянулась по Королевскому тракту на многие мили, а впереди неё гордо и непоколебимо продирался король верхом на своём верном скакуне отчасти божественного происхождения. Прикладывая с виду лишь незначительные усилия, тот отдавал всего себя ради того, чтобы армия не испытывала никаких задержек на своём пути. Множество потрескивающих от холода корней расчищали дорогу ежеминутно, подобно неостановимому живому тарану или на худой конец земному ледоколу. Не зная устали, упрямо. Как в последний раз.

И такая спешка была вовсе неспроста, ведь стоило единой армии добраться до Перешейка, как сбылись наихудшие опасения, преследующие короля в столь редких, но тревожных снах. Ледяная Стена, величайшее творение Брандона Строителя из рода Первых людей, пала за одну ночь, а единичные остатки Ночного Дозора бежали прочь к Винтерфеллу, оповещая о неминуемой гибели в виде орды мертвецов всех и вся. Узнал об этом Гарденер не из сообщений, а из первых рук беженцев, стремящихся найти укрытие под его властью и спастись от смертельного холода и голода, наступавших им на пятки.

Естественно, подобное положение не могло омрачить настрой воинов всех мастей и положений, но вместе с тем только укрепило их решимость сражаться за правое дело. Для них, как никогда стало просто идти за победоносным королём, ведь последний поход был собран уже не ради богатства, титулов или земли, а ради самой жизни. Жизни их самих, семей и рода. Ради будущего всего континента, а возможно цена на кону стояла ещё более весомая. Легенды на этот счёт были как никогда мрачны, не помогая с точной конкретикой.

В любом случае никто не смел жаловаться, бежать или стенать, ведь каждый из них знал на что шёл, давая клятву перед королём и духовенством, а значит и перед самими богами. Благо нашу облегчал их лидер, чья фигура в столь суровых и тёмных временах была подобно одному лишь маяку в ненастном шторме. Гарденер даровал собой им всем надежду на победу, возвращение домой и даже тепло, причём буквально. Практически каждому воину и солдату Эдмунд в ходе похода приживил к плечу цветок Драконье Крови.

Притом «приживил» в данном случае не было оборотом речи, а реальным действием. Благодаря опыту, полученному в ходе улучшения собственного тела, корневые отростки цветов присоединялись прямиком к человеческой нервной системе, запуская процесс регулировки тепла, спасая тех практически от любых низких температур. Эти симбиотические отношения изрядно помогли воинству сохранить свои силы и избежать потерь, а также не дать истлеть морали священного воинства андалов. Процесс тот был весьма болезненный, тут уж ничего не поделать, но это решение было куда как лучше, нежели погибнуть от обморожения.

Фуража также было достаточно, как никогда, ещё и другим хватит. Ведь стоило людям только остановиться на привал, как тут же близлежащие окрестности на короткий срок превращались во фруктовые сады и поля, мгновенно погибающие после их ухода. Король не щадил себя ни дня, отчего даже те, кто втайне был обижен на него или же и вовсе ненавидел смогли смерить свои эмоции, проникаясь к избранному Семерыми монарху неподдельным уважением. В конце концов ещё никто из тех, кто вёл их бой не относился к ним с такой внимательностью и заботой, пускай ни один из них в том вслух не признается.

Впрочем, для самого Гарденера в этом не было ничего особо заботливого или милосердного. Лишь холодный и рациональный расчёт. К моменту решающей битвы он должен был сохранить как можно больше воинов, а потому был вынужден учесть все риски и проблемы на своём пути. Благодаря же обновлённому телу, лишь с виду человеческому, полное обеспечение и забота о столь огромной армии не стала для него проблемой. Он словно сам стал отчасти божеством, по крайней мере он не раз видел, как некоторые рыцари в самом деле возносили мольбу не только Семерым, но и ему. Но что самое удивительное – в их числе также можно было найти септонов.