- Думаю это судьба не минет и мою душу. – постепенно расслаблялся и притуплял свою осторожность хозяин Шиповых холмов. – Как, кстати, поживает ваша семья, лорд Аллан, а то мне кажется, что пока мы говорили только о моей?

- Ну так и кто же здесь виноват, дорогой Корвин? Ха-ха! – добродушно рассмеялся Олдфлауэрс. – Из тебя буквально приходиться все вытягивать щипцами. Эх, понимаю, молодость. Ну-с, да ладно. Сын, как ты, наверное, уже знаешь, является моим соправителем и ведет дела в замке в моё отсутствие. Порой он, конечно, цапается со своей зазнобой, но это дело житейское, что ещё сказать. Как я знаю из писем Амаллии, у неё тоже всё хорошо, тишь, да благодать, так сказать. Что же касается остальных моих отпрысков, то ты должно быть слышал, что умудрился учудить… - продолжал забалтывать лорда Футли старый, но прожжённый вертихвост из дома потомков Гарденеров, притупляя его бдительность и располагая к себе. Так закончилась первая, но не последняя встреча лорда Ромашкового поля с хозяином Тамблтона.

291 г. от З. Э.

Спустя месяц на дороге Роз близ Королевского леса.

Время ожидания до назначенного дня не прошло бесследно для Эдмунда и его свиты. После того, как с организацией убежища было покончено, у последнего Гарденера наконец появилось больше возможностей и сил для дальнейших тренировок. График деятельности пришёл в норму. Нормализовался сон, а расшатанные нервы наконец смогли успокоиться и отдохнуть, наслаждаясь освободившимся временем. Также семимильными шагами шло усвоение материала, который предоставлял королю Марвин, естественно, в дозированной форме.

После прорыва в изучении магической науки совершенного не так давно, последовал следующий, хотя уже и не такой яркий, как ранее. Потребовалось около недели, чтобы Эдмунд смог, сохраняя ясность сознания, понемногу осваивать свои возможности при свете солнца. Конечно, сравнить доступные ему в этот момент манипуляции с теми, что были ночью, было невозможно, но прогресс был виден на лицо.

Сначала понемногу удалось заставлять цвести растения, затем и вовсе силой воли контролировать их рост из обычных молодых побегов. Даже терновые лианы, излюбленное средство использования силы Семерых Эдмунда, смогли покориться наследнику Дубового трона при свете дня. Пусть их было всего несколько, да и контроль оставлял желать лучшего, но то было всяко лучше, чем не иметь подобную возможность вовсе. В общем последний Гарденер начинал чувствовать от тренировок Марвина отдачу, так сказать положительное подкрепление собственных вложенных сил и потраченных нервов, что добавило ему в дальнейшем изрядную долю энтузиазма и положительного настроя.

Да и Марвин был, несомненно, доволен своими успехами, всё-таки на поприще магии у него ещё не было возможности учить ученика с явным талантом и предрасположенностью к его ремеслу, даже в той же Цитадели не найдётся ни одного школяра, который смог бы хоть немного продержаться и обрести успехи в этой дисциплине под руководством Мага. Возможно, исходя из слов архимейстера, такие люди в данный момент находились в Эссосе, но Марвин предпочитал отмалчиваться о своих личных знакомых и учениках песчаного континента, всегда ссылаясь на своё пребывание в том месте в виде общих фраз и обтекаемых рассказов, без упоминания точных имен.

Также Марвин по просьбе последнего Гарденера не только рассказал тому теорию о используемых им лхазарянских знаках, но и даже попытался обучить Эдмунда на практике, к сожалению, неудачной. Судя по всему, у наследника Дубового трона полностью отсутствовал талант к начертательной дисциплине далекого края, чьи жители поклонялись некоему Великому Пастырю, что по мнению Марвина был ещё одной региональной интерпретацией легенды о Азор Ахайе. Всё же ни для одного смертного мага не было возможности освоить каждую из магических дисциплин, что существовали во вселенной «Песни льда и пламени». Зато, как ни странно, у Эдмунда наметились успехи в другом, более неожиданном для него, как для короля Простора, направлении.

После неудачи с лхазарянскими знаками, Эдмунд только больше преисполнился желанием иметь про запас возможность использовать ещё какую-либо дисциплину. Конечно, Марвин не мог знать всё и обо всём, но его опыта и знаний, добытых упорным трудом, хватило бы на целую библиотеку. Так что, отвечая желаниям своего ученика и сюзерена, Маг постарался рассказать и о практиках Дома Бессмертных в Кварте, полагая, что противоположная лхазарянам искусство может поддаться наследному королю Простора, хотя Гарденер и видел в тот момент во взгляде Мага изрядную долю скепсиса. Впрочем, интуиция его не обманула, искусство транса и представительных эзотерических визуализаций, иллюзий, если по-простому, также не вызывало у избранника Семерых никаких откликов или подвижек.

За дисциплины, которые изучались в Асшае, последний Гарденер не стал браться принципиально, мало ли, как отреагируют Семеро на подобные изыскания своего, хотя уже и номинального, но всё ещё чемпиона. Да и начинало складываться ощущение, что пока Эдмунд находиться под влиянием семиконечной звезды, то путь в остальные дисциплины тому заказан. Так или иначе, но теорию о огнепоклонниках, некромантах и магах крови наследник Дубового трона выслушал и запомнил со всеми тщанием. В конечном итоге, Гарденер сделал вывод, что без многотысячной армии в это обиталище безумцев и маньяков он не сунется, архимейстер не стал скупиться на подробности и во всех красках описал свои впечатления об этом месте, упомянув только, что рассказанное им лишь то, что ему позволили увидеть и узнать местные властители. Что же происходило в Крае Теней на самом деле Эдмунд опасался представлять и даже думать.

Когда уже стало казаться, что быть ему только фитокинетиком и ничем более, то удача всё же повернулась к Гарденеру лицом в одной из тренировок на воде. Во время них Марвин преследовал лишь цель дать своему ученику опыт использованиях своих сил в нестандартной среде, всё-таки контроль растений в непосредственной близости к почве это одно, а вот взывать к представителям флоры через толщи воды и илистого дня это уже совсем другой уровень.

Во время этого Эдмунд чувствовал будто бы общается с глухонемым и одновременно слепым человеком посредством своих сил без какой-либо надежды на успех, настолько несуразными и странными во взаимодействии казались водоросли и им подобные. Даже управлять кувшинками без непосредственной близости к земле было куда сноснее, чем хоть немного побудить обитателей дна пресноводной реки к действию. Естественно, после продолжительной череды успехов Гарденер сдаваться не собирался, ранее ему уже казалось, что использование магии при свете солнца есть неопределимая для его возможностей стена, но после того, как она была преодолена, то говорить о невозможности чего-либо в использовании его сил было бы глупо.

Тогда-то и случился неожиданный симбиоз не с самими растениями, но с их местом обитания. Последний Гарденер почувствовал связь с водами реки, от шока вызванного этим открытием и образовавшейся связью он даже смог на некоторое время изменить поток течения и вызвать несколько небольших волн, после чего чуть не утонул, когда его голову пронзила нестерпимая боль, а тело прекратило слушаться, обвиснув безжизненной куклой. Если бы не вовремя подоспевший Корбрей, то быть ему отныне частью подводного мира и кормом для рыб, но бдительный рыцарь мигом заметил изменившуюся в ходе тренировки атмосферу и бросился своему сюзерену на помощь.

Выбравшись с посильной помощью рыцаря Долины на берег, последний Гарденер ещё несколько долгих минут пытался прийти в себя, отплёвываясь от речной воды и потирая ушибленную о дно реки голову, которая под влиянием возникшей мигрени и так раскалывалась невыносимо. На вопрос своих непосредственных подчиненных о произошедшей оказии наследник Дубового трона выложил всё без прикрас и не стесняясь в выражении своего негодовании. Конечно, после того, как Эдмунд пришёл в себя он решил испытать удачу ещё раз, но уже без какого-либо видимого эффекта. Избранник Семерых всё ещё чувствовал некую связь с водными просторами Путеводной, но повторно реализовать её уже был не в силах.