Тиреллы шлют письмо лорду Корвину с целью поездки, чтобы лично засвидетельствовать подобное, казалось бы, ещё недавно невозможное возрождение. Ещё ни разу за всю историю Вестероса места, поражённые огнём драконов или чем-то схожим, не возвращались в свой привычный вид без огромных затрат и вложенных на это усилий. По правде говоря, никто из знакомых избраннику Семерых людей не знал примеров чего-то подобного. Харренхолл, Летний замок, Пламенное поле, Уступ Стервятника и в данном контексте Тамблтон – все они были так или иначе поражены неудержимыми языками пламени после чего так и не оправились. Однако, теперь появился вполне существующий пример обратного, что не могло не привлечь внимание сильных мира сего

Таким образом после подготовки к возвращению в относительно безопасный Королевских лес, Эдмунду пришлось сердечно попрощаться с обитателями Малых Шипов. Лорд Корвин уже который день пребывал в работе над различными проектами, что стали в огромных количествах поступать к нему солярий, так ещё прибытие непосредственного сюзерена прибавило головной. Однако, даже с учетом всего этого лорд Футли нашёл в своём графике время, чтобы отдать должное уважение наследнику Дубового трона. Да, лорд Тамблтона по-прежнему держал верность Тиреллам и Железному трону, но при этом он был человеком чести и хорошо умел видеть выгоду в сотрудничестве с последним Гарденером.

Привязавшись к молодым юношам, которым в не таком далеком времени предстояло вырасти в воинов для будущей войны, и юной леди, что буквально через пару лет станет супругой одного из королевских лордов, Эдмунд все же понимал, что будет скучать по уютной атмосфере крепости и тому, как он проводил здесь время. Однако, за плечами у Гарденера лежала огромная ответственность, которая увеличивалось с каждым человеком, примыкающим к его делу. Ещё совсем недавно он прибыл в Тамблтон в сопровождении всего двух человек, а сейчас за его спиной тех был примерно десяток.

И всё же именно подобные изменения, которые неуловимым потоком происходили с ним, вселяли в сердце наследника Дубового трона уверенность и решимость. Последний Гарденер был убеждён – он поступает совершенно верно, а потому остановиться где-либо на данный момент было невозможно. Придёт день и придёт час он с гордостью наденет на себя отцовскую корону и займёт своё законное место, за которым множество поколений восседали его предки. Пятно скорби и позора, возникшее на Пламенном поле, будет смыто и он сможет глубоко вдохнуть родной воздух благодатного Простора.

292 г. от З.Э.

Королевская Гавань.

Красный замок.

Одна из самых прекрасных женщин Семи Королевств, по мнению большинства мужчин, в данный момент находилась в не самом лучше расположении духа, прожигая взглядом очередную толпу, собравшуюся уже в которой раз, чтобы послушать речи столичных септонов и их лидера. Расположившись на балконе, что выходил своим видом прямо на септу Бейлора, королева Вестероса в неудовольствии скрестила руки под своей грудью, в правой ладони её был зажат недопитый кубок сладкого арборского вина, который в последнее время она употребляла чаще обычного. Губы королевы Серсеи были плотно сжаты, глаза были прищурены из-за чего создавалось ощущения, что под бликами солнца, те горели яростным изумрудным пламенем, готовые испепелить любого, на кого упадет сей взор. В общем урожденная Ланнистер вид имела весьма грозный, даже можно сказать сравнимый с разъярённой фурией.

Так или иначе, но этот грозный во всех смыслах вид быстро исчез стоило только крепким мужских рукам обнять её со спины. Данные объятья не могли принадлежать никому другому кроме её возлюбленного брата, по крайней мере сама королева не позволила бы сделать подобное никому кроме него, Джейме Ланнистера, её запретной страсти. Стражник Белых плащей был лишён своих отличительных доспехов и находился только в простой, но богато украшенной ночной рубашке и холщовых штанах, от того его объятья в которые он заключил королеву были крепкими и тёплыми, а также очень нежными.

Вечер уже клонился к своему закату, родственники проводили своё время на одной из самых высоких и удалённых от основной суеты башен красного замка, где никто не смог бы их поймать и потревожить. Впрочем, длительное отсутствие королевы и гвардейца могли скоро заметить, так что в ближайшем времени им снова предстоит отказаться от роли любовников и стать братом и сестрой у всех на виду, но не более того. Однако, сейчас время для двух возлюбленных сердец словно остановилось, оставляя после себя тянущее чувство пустоты, до следующей их встречи в подобном месте.

- Тебя всё ещё это тревожит? – спросил Джейме, целую сестру в её тонкую шею. В этот раз королева никоим образом не отреагировала на проявление ласки.

- А сам ты как думаешь, Джейме? – с едва слышным недовольством задала Серсея риторический вопрос своему младшему брату-близнецу. - Как долго ещё будет продолжаться бездействие Аррена? Сколько можно терпеть то, как чернь с каждым днём всё ближе приближается к бунту?

- Старый Сокол делает всё возможное, чтобы прикрыть свою задницу и задницу Роберта. Со священниками не так-то просто иметь дела, особенно когда они вроде как находятся под защитой короны. – продолжил свои попытки унять недовольство старшей сестры королевский гвардеец, плавно продвигаясь своими руками по всей поверхности её тела, от плеч и ниже. Королева не возражала действиям брата, хотя и не выражала расположения.

- И при этом поносят эту корону на чём свет стоит, неблагодарные ублюдки! – почти прорычала Львица с Утеса Кастерли, вырываясь из объятий брата и бросая серебряный кубок в парапет. С громким звоном чаша оттолкнулась от преграды, разливая содержимое, чтобы затем с размеренным звуком вернуться под ноги королевской особы. – Если бы Роберт хотя бы немного оправдывал своё звание Демона Трезубца, то он бы уже давно разделался с этим ублюдком, что ещё недавно кормился с наших рук. У Баратеона не осталась ничего, чтобы напоминало в нём мужчину и уж тем более короля. – закончила свою небольшую тираду мать наследников Железного трона, чтобы затем поежиться от неожиданно налетевшего пронзительного холодного ветра.

- Не стоит так серьёзно к этому относиться, сестрёнка. – притянул королеву к себе старший сын Тайвина Ланнистера, чтобы вновь заключить в свои объятья и согреть ту теплом своего тела. Цвет ярко-красного платья королевы постепенно тускнел, т.к. солнце неумолимо клонилось к закату, а его лучей, освещавших собой столицу Семи Королевств, становилось всё меньше. – Чернь на то и чернь, чтобы быть вечно недовольной. Как говорил наш отец: «Льва не интересует мнение овец» - помнишь ли об этом, сестра? – успокаивал возлюбленную как мог Джейме, зарываясь лицом в её золотистые волосы и шепча на ухо слова любви.

- Ты прав, Джейме. – словно домашняя кошка промурлыкала своим голосом Львица с Утеса Кастерли. – Но только отчасти. – остановила королева поцелуи младшего брата, прикасаясь ладонью к его щеке и глядя в лицо королевского гвардейца снизу вверх. – Отец написал мне письмо.

- О чём. – напрягся рыцарь, чьи воспоминания о собственном отце были не самыми положительными в его жизни. Взгляд его слегка скользнул в сторону, будто бы тот желал отвлечься от непрошенных мыслей.

- О верховном септоне, конечно же. Тот умудрился создать проблемы даже в Западных землях, а значит и нашему отцу. – на лице королевы неуловимо появилась надменная усмешка. – Переговоры с Арреном ничего не дали, так что теперь он рассчитывает на нас в этом вопросе. – привлекла она внимание брата, что сейчас находился мыслями не совсем с ней.

- Рассчитывает или приказывает? – уточнил Джейме, прекрасно знавший натуру их общего отца.

- Какая разница? – выгнула свою аккуратную бровь королева. – Для великого Тайвина Ланнистера это всё равно одно и тоже. – пожала мать будущего короля плечами, хотя её и несомненно задевало подобное отношение родного отца.