- Кха. – выплюнул сгусток крови Осгрей, что оказался пригвожден к деревянную проёму ворот клинком. Ему повезло и клинок вошёл в лёгкое, но с другой стороны, не там, где располагалось сердце. – Чтоб тебя, Ланнистер. – выпустил рукоять своего меча из рук лорд, что вошёл точно промеж рёбер нависнувшего над ним врага. Точнее его тела. Тело, что по инерции всё ещё стаяло на своих двоих, но уже начавшее заваливаться прямо на полководца. Тело, пронзённое несколькими десятками мечей и не одним арбалетным болтом. Тело с потухшим взглядом изумрудных глаз, что даже сейчас продолжало бороться и сжимать в своей хватке клинок. Таковой была Львиная песнь и её окончание.

2 г. от В. А.

Долина. Высокая дорога. Путь перед Кровавыми вратами.

Пересекая крутую дорогу ведущую в колыбель андальского народа на берегах Вестероса, Эдмунд готовился раз и навсегда положить конец раздробленности королевств и власти лихих авантюристов, один из которых, если так посудить был и он сам. Однако в отличие от всех остальных он прекрасно знал, что его право на власть незыблемо и подтверждено богами. В то время, как все остальные лишь желали прибрать к своим рукам то, что никогда им не принадлежало и принадлежать попросту не могло. Все они зарились на что попало, а он лишь желал сохранит и укрепить наследие своей семьи, что не дрогнет даже под натиском времени и полчища мертвецов, которое всё ближе и ближе продвигалось к владениям живых.

Единственной остановкой на пути гвардии и меньшей части единых андальских сил являлся город Харровея, ныне принадлежащий роду Рутов. Это был единственный неучтённый в ходе кампании винтик, что позволил Бейлишу избежать казни после падения Харренхолла. Город, кстати, сдался им без боя. Руты открыли ворота, прекрасно понимая свои шансы. К тому же они совсем не желали оставаться на стороне проигравших в лице Болтона и Бейлиша, которых считали лишь чужаками и захватчиками. По сути, и Гарденер был одним из них, но в глазах многих речных лордов он был освободителем. Победоносным королём юга, что пришёл вернуть порядок веры и законность их прав в разорённых войной владениях. Да и какая нынче была у них альтернатива? Все территории поделены, собственных сил для их освобождения не было, как и того, кто мог бы претендовать на речную корону. Вот и слали ему лорды малой и средней руки клятвы верности и присяги, поднимая остатки своих ополчений и устремляясь к Риверрану или Близнецам, смотря куда было ближе.

Крайне сомнительная верность, но другой Эдмунд и не ждал. По крайней мере пока. Лишь годы рассудят будут ли довольны речники его правлением и верховенством андалов, к числу которых относились они сами. По крайней мере после этой кампании устраивать какие-либо чистки или иные противостояния с дворянством Гарденер не планировал. Хватит с него походов среди не таких уж и живописных по сравнению с Простором земель, залитых кровью, сожжённых войной из-за, казалось бы, любви дурака и дуры, родных брата и сестры. Признаться честно, король уже начинал скучать по Хайгардену. Наконец отвоевав свой дом у Тиреллов, он уже не мог как раньше столь долго быть от него вдали. Тем более, что с каждым днём шанс того, что он более никогда туда не вернётся всё увеличивался.

Собственно, колыбель андалов представляла собой крайне грустное зрелище. Даже пески Дорна можно было изменить, исправить и озеленить, но что делать с пронизывающими регион горными хребтами, тянущимися до самих небес? Их вид завораживал и приводил в трепет, но разве можно было вскопать на них поле? Засеять и превратить в житницу, что прокормит сотни голодных семей? Конечно, нет. Если бы не Долина Арренов, расположенная на юге Долины, считай единственная более-менее плоская равнина, подходящая для земледелия, то эти земли были бы куда беднее и скуднее, чем даже тот же Север. Благо жители Долины сумели найти плюсы даже в столь непростом положении. Пускай горы не приносили с собой плоды жизни, зато были живительным источником для горнила войны. Медь, железо, бронза – всё это было основой местной экономики, которая импортировалась прямиком во все уголки Вестероса и далее в Вольные города.

Теперь же эти хребты стали для его воинства непроходимой стеной. К Кровавым вратам бывало приходило воинство, троекратно превышающее таковое у него сейчас. И оно проигрывало. Разбивалось пенистой волной о непроходимую скалу, издревле защищавшую Долину от угроз со стороны захватчиков и горцев с Лунных гор. Те, к слову говоря, на пути не мешались и не показывались. То ли испугавшись количества андалов, то ли присутствия в их рядах элефантов, чей переход по узкому ущелью, ведущему по дороге к Кровавым вратам был тем ещё испытанием для всего его воинства. Элефанты то и дело оступались и преграждали дорогу, но стремительно шли вперёд, будучи кулаком его армии, который были способны остановить разве что великие крепости подобно тому же Харренхоллу. Однако таких не то что в Вестеросе, во всём мире можно было пересчитать по пальцам. В общем теперь Эдмунд прекрасно понимал каково было Ганнибалу вести слонов через Альпы. Правда всё же с условиями у Гарденера сейчас было чуть лучше, чем у карфагенянина.

Чем ближе заводила их Высокая дорога к Кровавым вратам, тем сильнее сжималось вокруг воинства ущелье скал. Армию пришлось растягивать, причём сильно, едва ли не несколько десятков или же сотню километров. Подобные обстоятельства ещё раз напомнили Эдмунду, что Долина для него крепких орешек. Весьма непростой, но вместе с тем желанный, как никогда. Гарденера вело не только желание прищучить Бейлиша и воздать пересмешнику по заслугам, но и заполучить под контроль важнейшие для андалов земли.

С материальной стороны Долину можно было бы оставить в покое и пусть варятся они в собственном котле, как и сотни лет назад. Но вот с идеологической точки зрения, на которой он строил своё нынешнее правление, Долина была важнейшим элементом для андальского пазла. Именно сюда некогда прибыли первые приключенцы из Андалоса, именно здесь основали они своё первое королевство в Вестеросе. Обзавелись жёнами, детьми. Выстроили вертикали власти. Основали культуру рыцарства и укрепили культ Семибожья, что распространился далее на весь юг. Быть Верховным королём андалов и не повелевать Долиной было всё равно, что быть владыкой Древней Валлирии и сидеть где-нибудь в Вольных городах. Вроде близко, но всё же не то.

Однако спустя почти месяц длительного перехода они всё же смогли наконец достигнуть первого рубежа обороны, который им предстояло преодолеть. Кровавые врата не были чем-то впечатляющим и от того контраст был столь велик, что создавал ложное ощущение безопасности и лёгкой прогулки, нежели по-настоящему сурового испытания. Однако это было ложное и обманчивое чувство, сулившее лишь смерть и гибель всем тем, кто поддастся ему.

В скалах узкого ущелья были вырезаны зубчатые стены – парапеты с обеих сторон. Проход же ведущий далее мог вместить разве что четырёх всадников, не то, что толпу воинов. И конечно же главным препятствием были железные решётчатые ворота, располагавшиеся между двумя прижавшимися к склонам ущелья сторожевым башням. Сами башни были соединены между собой крытым сверху изгибающимся над дорогой мостиком из цельного камня. На этом самом мостике, как и на вершинах башни располагались бойницы.

Это была ловушка, в которую невозможно было не попасть, ведь то был единственный путь в Долину по суше, а также единственный путь в Орлиное гнездо Арренов. И вместе с тем это было кладбище. Кладбище сотни воинств и миллионов воинов, если брать в расчёт долгую историю существования данного места. Сюда не подвезёшь осадные орудие, не возьмёшь нахрапом или числом. Страшно даже подумать, как вообще можно было преодолеть эту маленькую и невзрачную крепость, что была едва ли не ужаснее, чем тот же Штормовой предел или Харенхолл в своей неприступности.

- Похоже пришло время немного почесать языками. – прокомментировал Эдмунд появление на крытом мостике молодого рыцаря с изображением разбитого колеса телеги на тёмно-зелёном фоне. То был герб Уэйнвудов и насколько знал король нынешний кастелян Кровавых врат был как раз таки из их числа.