- Разделить? О чём это вы? – не стал настаивать Джон на личном прочтении королевского послания. Неуловимый волк был вполне доволен и тем, что его худшие опасения так и не оправдались.

- Мне надлежит окончить смуту в Речных землях и окончательно подвести их под власть Дубового трона. Вам же, Гардстарк, надлежит привести к порядку Север. Все полномочия вам на это выданы. Как регент Севера справиться с этой задачей вы должны, ибо королевство Первых людей не входит в сферу интересов уже нашего королевства. Ко всему прочему также его величество желает, чтобы после установления порядка вы занялись поддержанием обороноспособности Стены. Зачем, здесь не указано, но король уточнил, что вы должны знать. – пожал Флорент плечами, возвращаясь на своё рабочее место не в пример более расположенным и радостным, чем до этого.

- И это всё? – несколько растерялся от подобного рода известий Гардстарк.

- Да. Всё. – улыбнулся ему своей привычной хитрой улыбкой лорд-казначей, возвращаясь к своим бумагам и давая понять, что вести далее беседу тот не желает.

Джон вышел из кабинета владельца замка, как в воду опущенный. Совсем не этого он ожидал, когда терзался мыслями о судьбе его величества. Впрочем, всё это лишь означало то, что планы победоносной кампании и возвращение порядка на земли Вестероса ничуть не поменялись. Уже одно это успокоило его нервы, заставив переключиться на подготовку собственной кампании на родном Севере. За этими мыслями юный лорд

Гардстарк совершенно не заметил острого взгляда королевского советника, вонзившегося ему в спину всего на несколько мгновений. Что же стояло за этим взглядом ведал только его владелец, а может быть кое-кто ещё. Тот, кто наделён властью вершить людские судьбы в преддверии начинающейся Вечной Зимы.

***

Возвращение короля в Лунных врата ожидать из андальского воинства не мог никто, однако же это случилось. Сродни чуду андальский гарнизон занятой в ходе отчаянного сражения крепости воспринял его прибытие. В одну из ночей, когда практически всё воинство уже отошло ко сну, огромные ветвистые корни пронзили гористую насыпь пологого склона, куда некогда и свалился монарх со своим верным гвардейцем во время катастрофы. Естественно, подобное было воспринято, как нечто тревожное. Что-то вроде нежданного нападения. И всё же вскоре всё встало на свои места, когда вслед за ветвями появилась и король на своём коне. Используя свои магические силы тот создал, что-то вроде канатного лифта, что и поднял его на столь огромную высоту. Впрочем, радость от явления монарха вновь сменилась горечью, ведь вслед за этим было объявлено о трауре по главе королевской гвардии. Тело сира Корбрея положили в закрытый гроб, после чего была устроена прощальная церемония.

В ту ночь Бриенна была одной из первых, кто смог увидеть короля в мире живых, впрочем, своего короля единственная девушка среди гвардейцев едва узнала. Король Эдмунд был всё тем же: вечно молодым и красивым, величественным монархом, кем восхищались и восторгались практически все среди андальского воинства. И всё же Тарт смотрела на него и не узнавала. Бывали дни, когда его величество был хмур, поддаваясь настроению или атмосфере окружающих его мест и людей, но даже так в остальное время он оставался образцовым повелителем обширного королевства, государем, коих уже давно не было на этом свете. Тот же, кто стоял перед ней был образцом такого определения, как холодное безразличие.

Как точно окончил свою жизнь сир Корбрей никто не знал, но и так было понятно, что его гибель оставила на душе короля вечный шрам. Пир продлился недолго, а бдение возле тела длилось до самого утра и занимался им король лично. Честь, что была оказана поистине самому достойному. После этого монарх распорядился выделить практически тысячу гвардейцев и отправить их вслед за телом покойного в Хайгарден, где тот и должен был быть похоронен со всеми почестями и имеющимся в его распоряжении андальским клинком.

Подобное определённо вызвало среди воинства шепотки, а у немногочисленных пленённых защитников Лунных врат открытое возмущение. По сему выходило, что, согласно традициям, тело королевского защитника должно было быть возвращено в Дом Сердец, как и сам родовой клинок. Однако же Эдмунд открыто наплевал на все традиции, да и на сам дом Корбреев и его главу, родного брата почившего воина. Что же творилось в голове у Верховного короля андалов сказать было трудно, но любые робкие возражения он воспринимал, как белый шум и начисто игнорировал.

Ко всему прочему все свои излюбленные бело-изумрудные одежды его величество сменил на чёрные, которые не менял до самого выступления на Орлиное гнездо. Все сообщения о положении дел в армии, а также о потерях, тот заслушивал с абсолютным безразличием, выдавая в редких случаях короткие и точные комментарии, но не более того. Всё сочувствие последнего Гарденера куда-то напрочь испарилось, словно вместе с близким другом умерла частичка его собственной души. Новым главой гвардии стал Пармен Крейн, происходящий из семьи родной матери короля, а значит официально близкий и доверенный короне. Впрочем, даже это никак не повлияло на то, что новый глава был отлучён от возможности давать его величеству советы или участвовать в обсуждении дел нынешней военной кампании. Проще говоря, глава рыцарей Белой Длани отныне занимался исключительно организационными вопросами нужды гвардии, да защитой короля в необходимое время.

Подобные изменения в настрое и отношении монарха заметили все, но обсуждения данной темы сводились только лишь к предположениям, а истинной правды узнать никому из них было не дано. Король не стал резко жесток и обошёлся с пленными рыцарями и лордами Долины честь по чести, хотя и провёл среди них тщательное расследование произошедшего во время штурма Лунных врат. Что творилось за стенами допросной камеры в застенках замка Бриенна не знала, т.к. всё ещё оставалась новобранцем среди ветеранов, пускай и искусным новобранцем. Сами старшие офицеры о процессе допросов и расследования не распространялись, но при этом слухи так или иначе разошлись. Подробностей или хотя бы правды в них не было, только то, что все, на кого пала тяжёлая рука правосудия были вынуждены испивать после процедуры как минимум один бурдюк разбавленной святой воды. Что же стояло за этим так и осталось тайной, покрытой мраком, и даже сами пленники предпочитали о том помалкивать.

Уже после этого армия стала готовиться к выступлению на Орлиное гнездо. Изрядно поредевшее в ходе устроенной засады и штурма воинство, а также уменьшившаяся из-за необходимости сопровождения покойного сира Корбрея гвардия, все они чувствовали себя уже не так уверенно, как когда-то. И всё же король оставался до ужаса спокоен, лишь отметив, что напрягаются в своей подготовке его воины зазря. Ранее нечто подобное было невозможно услышать даже во время подготовки к уничтожению Харренхолла. И всё же теперь король прямым текстом говорил о том, что самолично разберётся с врагом, засевшим на Копье Гиганта. Впрочем, многим, как и самой Бриенне, было вполне понятно кто мог быть виноват в устроенной на монарха засаде. Потому-то сочувствия к твердыне Арренов и её владельцам никто не испытывал. Хотя всё же многих задевало столь пренебрежительное отношения короля к прикладываемым ими усилиям.

В любом случае восточный поход андальского воинства продолжился. Пускай у них не было прежнего энтузиазма, пускай они многих потеряли, а их благословенный король едва не умер и изменился до неузнаваемости, но при всём при этом в путь они отправились с абсолютной уверенностью в своей победе. Чтобы враг им не подготовил, Долина падёт, а знамя Белой Длани будет реять над высочайшей вершиной Вестероса и колыбелью их возвышенного народа.

Меж тем на высоте за пределами человеческого взгляда посыпались первые снежные хлопья, хрустящие под топотом тысяч латных сапог и массивной поступи элефантерии. Вместе с возвращением короля наступала зима.

Конец 2 г. от В.А.