Вёл андальскую пехоту никто иной, как лорд Рокстон, командующий данного сражения, что оказался тем ещё храбрецом на самом деле. Рядом с ним также примостился и магистр Сынов Воина Барристан Селми, что вёл в бой орденский рыцарский отряд из почти пяти тысяч человек. Уже сейчас ход пехотинцев замедлился из-за размытой земли, но время соприкосновения двух армий близилась. Кавалерия продолжала выжидать и готовиться вступить в бой, когда наступит нужна, а опасность элефантерии будет сведена к минимуму. Та, впрочем, уже была не такой уж и опасной, где-то с полдесятка особей уже выбыло из боя, благодаря ранениям нанесённым древесным заслоном. Остальные же пытались пробиться к основным силам вперёд громя и ломая ветви, а менее крупные деревья, коим не хватило подпитки элефанты и вовсе вырывали с корнями и отбрасывали в сторону свои хоботом, настолько мощными были эти создания.

Именно этот момент выбрал Эйгон, чтобы вступить в бой, дабы поддержать просевший боевой дух своего войска. Мощный рёв дракона раздался над полем боя, едва не заглушённый промелькнувшей в небесах молнией, а вместе с ней и ужасающим громом. Даже по виду создания было прекрасно видно, как трудно тому справляться с натиском стихии, но в любом случае огнедышащая тварь не заставила себя долго ждать. Буквально за миг до того, как пешие силы двух армий столкнулись, Рейгаль спикировал вниз, а после выровнял полёт и пролетел над рядами андальских сил, оставляя за собой яркую пламенную борозду и крики умирающих в агонии людей.

Гарденер очнулся от этой картины с помощью небольшой дрожи, пробежавшей по всему его телу, и понял, что пора выступать. Камрит уже давно был готов к сражению и по случаю был сам закован в лёгкий аналог брони, дабы королевский жеребец не слёг в хаотичном бою раньше времени. Эдмунду потребовалось лишь слегка ударить носком латного ботинка в бок жеребца, как тот немедленно начал движение и понёсся в бой. Вслед за ним выдвинулась гвардия и кавалерия, которая следовала за королём подобно живому морю. Однако вести в бой кавалерию было доверено вовсе не ему, а как ни странно, Лину Корбрею, главе гвардии. Рыцарь Долины до последнего отказывался от подобной участи, но только ему Эдмунд мог доверить нечто подобное.

Пока королевская гвардия из тысячи человек во главе с Верховным королём андалов направлялась в самую гущу боя стремительным клином, неся за собой знамя Белой Длани, сам арьергард из двадцати тысяч всадников был разделён на две части и разбежался в две противоположные стороны, готовясь взять неприятельские силы в клещи. Таким образом андалы собирались разбить основную часть пехоты до подхода элефантов, пока их собственный авангард не был полностью сожжён драконьим огнём. Не стоило думать, что у драконовых сил не имелось собственной кавалерии. Она имелась, но в количестве пяти тысяч, причём не самого лучшего качества из тех, что удалось собрать. Их использовали в качестве поддержки, но когда стало понятно о вступлении в бой андальского арьергарда и задержки собственного авангарда стало понятно, что сейчас в бою понадобятся все силы, дабы не допустить очередного успеха неприятеля. В любом случае количество их было несопоставимо, но кто знает, что сейчас могло стать тем самым победным штрихом.

Гарденер же вёл гвардию в бой. Сердце его бешено билось, а впереди виднелись спины пехотного строя, но взгляд короля был по-прежнему направлен в небеса, где рассекал ветер изумрудной чешуи дракон со своим всадником в позолоченных золотом и окаймлённых рубинами латах.

На короткое мгновение показалось, что их взгляды даже пересеклись, но очередная вспышка молнии навсегда похоронила этот момент на страницах истории. Этот бой обещал стать последним для кого-то из них.

Королевская гвардия добралась до расположения пехотинцев как раз вовремя. Воины обеих сторон уже вступили в бой и успели неплохо так потрепать первые ряды собственных воинов. Земля превратилась в натуральное месиво. Пехота накатывалась друг на друга волнами, втаптывая кучу людей грязь, где тез буквально затаптывали в полу сражения. Множество боевых кличей от представителей благородных родов и не очень разносились по полю сражения, смешиваясь с громыханием небес и беспрерывного шума дождевых капель. Даже верхом видимость оставляла желать лучшего, что и говорить относительно того, как ощущали себя пешие бойцы. Многие из них не раз падали на землю и успевали подняться, отчего будь то железная, кожаная или позолоченная броня, все они в итоге превратились в натуральные грязевые доспехи, сливаясь друг с другом в общей картине.

При приближении монарха строй воинов рассыпался, пропуская основную действующую силу вперёд. Несомненно, присутствие на поле боя Верховного короля андалов вдохнуло в воинство новую жизнь, ведь после стремительного налёта Эйгона инициатива была во многом потеряна, особенно от вида бессильных перед драконьим пламенем жертв, агонизирующих в своём последнем моменте жизни. Взбодрившиеся сторонники последнего Таргариена использовали эту заминку, чтобы продавить андальские ряды, но прибытие вражеского лидера пресекло их планы на корню. Причём буквально.

Десятки, если не сотни корневых отростков вырвались из-под земли и стали сеять свою кровавую жатву, нанизывая тела людей, а после разбрасывая их по полю боя. Эдмунду пришлось приложить не мало сил, но он добился своей цели и смог выправить настрой собственных воинов после огненного залпа. Проще говоря в данный момент, он демонстрировал всем, что может не хуже дракона нести смерть и разруху, сминая вражеские ряды, как карточный домик, открывая возможности для прорыва пехоты и закрепления в определённых областях, дабы разделить вражеские войска на несколько частей и легко разбить их по отдельности. Ему потребовалась вся своя концентрация, чтобы задевать как можно меньше представителей своего воинства, однако в пылу сражения так или иначе, но были случайные жертвы. К сожалению, иначе было никак.

В остальном же очень быстро становилось понятно, что наличие дракона не панацея, просторский король был ничем не хуже, а где-то даже и лучше, нанося удары по противнику более точечно и без задержек. Золотые мечи не могли не обратить внимание на ходячую смерть в белых одеждах, обладающего реальной магией и разбрасывающего их как котят. На кону стояла их наёмничья гордость, оплата, а также возвращение владений, претензии на которые достались тем от изгнанной родни или ещё при жизни. Однако, как бы не старались наёмники подобраться к окружённому войсками королю, но их потуги оказались тщетны. Даже шальные стрелы, которые изредка продолжали летать над полем боя словно огибали фигуру избранника Семерых уберегая его от случайного попадания. А ведь были ещё и рыцари ордена Белой Длани, что также становились непроходимой преградой, и мало того, они подобно неистовому зверю оставляли подле себя только мёртвую зону, не зная страха или поражения.

Подобная ситуация не могла продолжаться сколь либо долго, это понимали все. Если подобная игра в одним ворота затянется, то не далёк тот час, как все чаянья сторонников реставрации пойдут прахов. Единственным кто мог переломить ход сражения был король Эйгон на своём драконе, что заходил уже на третий круг, в этот раз намереваясь нанести удар прямо по расположению Гарденера. О первом заходе было известно и с третьим понятно. А что со вторым? К сожалению или же к счастью, во время своего повторного пике драконий всадник лишь немногим не рассчитал нужное расстояние и обжог лишь расположение обычной пехоты, вместо гвардейской, но теперь учтя ошибки Таргариен намеревался покончить с боем раз и навсегда. Каждый из королей был последним представителем своего рода и умри один из них, как всё закончится так, словно никогда и не начиналось. Весомый риск и вместе с тем свобода от семейных обязательств, что могли сыграть не самую благоприятную роль в любом конфликте, как это было с теми же Тиреллами, Старками и Ланнистерами.