В своих речах о РИКО, обращенных к агентам и руководителям на учебных занятиях в академии ФБР в Квантико, штат Вирджиния, Блейки говорил о том, что Раздел III был предназначен для длительных и глубоких расследований, и его не слушали. «Они мыслили упрощенно, как полицейские, раскрывающие отдельные преступления, а не как системно разрушающие семьи мафии».

Атрофированное мышление ФБР в отношении приоритетов расследования раздражало многих федеральных прокуроров в 1970-х годах, но никто не хотел бросать вызов уважаемому в обществе и потенциально мстительному ведомству. Одинокий несогласный появился в июле 1976 года, когда высокопоставленный федеральный чиновник в Нью-Йорке Дэвид Г. Трейгер назвал бюро «страдающим от артериосклероза» и «не идущим в ногу» с основными целями федеральных прокуроров. Трэгер был прокурором США по Восточному округу штата Нью-Йорк, в который входят Бруклин, Квинс, Стейтен-Айленд и Лонг-Айленд. Его мнение во многом совпадало с критикой Блейки относительно общей компетенции бюро, хотя организованная преступность не входила в число главных проблем Трэйгера. «Большинство дел, которые они [ФБР] нам приносят, незначительны, — сказал он в интервью New York Times. «Они тратят ресурсы на пустяки, и я не думаю, что у них есть способности или люди для выполнения работы в тех областях, которые мы считаем приоритетными — коррупция среди чиновников и преступления «белых воротничков»».

Что касается Коза Ностра, Трэйгер утверждает, что правительство плохо справляется со своей работой. Он возлагал вину на специальные независимые подразделения, Ударные группы по борьбе с организованной преступностью, которые были созданы в крупных городах Министерством юстиции для координации и руководства преследованиями мафии. Эти ударные силы, утверждал Трэйгер, были укомплектованы в основном неопытными адвокатами и «умирали», так и не добившись успеха в борьбе с мафией.

Собственная статистика правительства наглядно демонстрирует неэффективность первых ударных групп. В конце 1970-х годов, после десяти лет существования, прокурорам ударных групп так и не удалось предъявить обвинение или осудить высокопоставленного деятеля мафии. За кем же охотились ударные группы и ФБР? В основном за мелкими игроками и ростовщиками. И здесь результаты оказались плачевными. Анализ, проведенный Конгрессом, показал, что 52% приговоров не привели к тюремному заключению. И почти 60% осужденных — в подавляющем большинстве мелкие солдаты и подельники — получили мягкие приговоры, не превышающие двух лет.

Блейки был невысокого мнения о большинстве руководителей этих новых ударных отрядов, чьим приоритетом и целью было преследование мафии. Он читал лекции, уговаривал и убеждал адвокатов ударных групп использовать РИКО как свое главное оружие. Реакция на него была неизменно отрицательной. «Звучит неплохо, — говорили прокуроры, — но я не хочу рисковать, пробуя что-то новое и заваливая хорошее дело».

Будучи прокурором Восточного округа, Трэйгер курировал одну из крупнейших юрисдикций Министерства юстиции, район Нью-Йорка, кишащий мафиози. Однако он также отказался использовать свои прокурорские полномочия для борьбы с мафиози, экспериментируя с РИКО. Тем не менее Трейгер, прокурор-изменник, попытался через самую влиятельную газету страны, New York Times, заявить о том, что ФБР устарело в своих антикриминальных и антимафиозных стратегиях. Как и предупреждения Блейки, предупреждения Трэйгера были полностью проигнорированы теми, кто принимал решения в Министерстве юстиции и ФБР.

Прежде чем Боб Блейки отправился в свои разочаровывающие путешествия по пропаганде РИКО, 15 октября 1970 года он испытал огромную гордость. В этот день он присутствовал в Белом доме, когда президент Никсон подписал закон о борьбе с организованной преступностью и РИКО. Спустя годы Блейки осознал сюрреалистические последствия этого торжественного подписания. Непонятный пункт законопроекта расширял рамки и виды иммунитета от судебного преследования, который Конгресс мог предоставить свидетелям, дающим показания на слушаниях в Сенате и Палате представителей. Благодаря этому неоспоримому и едва заметному положению Джон В. Дин III, бывший советник президента Никсона, согласился дать показания перед комитетом Сената в 1973 году, который проводил расследование в отношении президента. Дин рассказал, что Никсону было известно о попытках скрыть причастность Белого дома к взлому штаб-квартиры Демократической партии в комплексе Уотергейт в Вашингтоне в 1972 году. Пользуясь лишь ограниченной неприкосновенностью, Дин впоследствии был осужден за препятствование правосудию и участие в сокрытии. Однако его откровения перед сенатским комитетом сыграли важную роль в том, что Никсон ушел в отставку с поста президента в 1974 году, а не подвергся импичменту со стороны Конгресса в связи с Уотергейтским скандалом.

Ирония первого триумфа РИКО не осталась незамеченной Блейки.

Когда Никсон подписал законопроект, он передал документ Джону Митчеллу, генеральному прокурору, и сказал: «Идите и поймайте мошенников, — вспоминал Блейки. — И кто были самыми известными людьми, попавшими под действие этого закона, — Ричард Никсон и Джон Митчелл».

Понедельник, 28 июня 1971 года, был создан специально для Джозефа Энтони Коломбо. Джо Коломбо был в приподнятом настроении, а ясная, относительно прохладная погода идеально подходила для его плана — массового митинга итало-американского единства в центре Нью-Йорка. Приятная температура в тот полдень обеспечит огромную аудиторию, которая будет восторженно аплодировать тому, что Коломбо считал кульминацией праздника, — его телевизионной речи.

Когда Коломбо готовился к знаменательному дню, РИКО, закон о борьбе с мафией, был в силе уже почти год, и правоохранительные органы его игнорировали. Для Коломбо РИКО был неважен, а аббревиатура закона, вероятно, означала для него не больше, чем мужское прозвище. Крупные мафиози и их внимательные адвокаты не беспокоились о законе, который привлекал к себе мало внимания и не соблюдался. Как и Джо Бонанно, нью-йоркские боссы и их лейтенанты знали, что действуют внутри нестабильного вулкана, и наибольшую опасность для их жизни представляют внутренние извержения завистливых и мстительных соперников, а не внешние нападения ФБР или полиции.

Никто из боссов не трусился в своем логове, опасаясь укусов РИКО. Напротив, в 1970 году, пока РИКО принимался в Конгрессе, Джо Коломбо организовал национальную кампанию — неуловимую контратаку, чтобы защитить мафию. В отличие от обычных мафиози, избегающих огласки, Коломбо начал обхаживать СМИ, утверждая, что его и многих других итало-американцев ложно очерняют из-за их этнического происхождения. В сорок восемь лет Коломбо находился на волне беспрецедентного карьерного успеха и широкой общественной популярности. Он был крестным отцом одной из пяти нью-йоркских мафиозных семей и одновременно основателем и лидером Итало-американской лиги гражданских прав — организации, которую поддерживали государственные чиновники, руководители корпораций и деятели шоу-бизнеса.

Это был неслыханный триумф — одновременно управлять боргатой и быть признанным гражданским лидером и пионером в области гражданских прав. Джо Коломбо удалось добиться этого.

Незадолго до полудня десять тысяч человек устремились в Колумбус-Серкл у входа в Центральный парк на второй ежегодный митинг в честь Дня итальянского единства. Гигантская статуя Христофора Колумба, возвышающаяся над колонной на высоте восьмидесяти футов, смотрела вниз, пока телохранители расчищали Коломбо путь к сцене для ораторов. Улыбаясь и махая руками, Коломбо медленно шел мимо поклонников, желающих ему добра, стремящихся дотронуться до него или пожать ему руку, мимо пластиковых красно-бело-зеленых бантов и серпантина — цветов итальянского флага.

В шуме огромной толпы и музыке оркестра, пульсирующей из громкоговорителей, очевидцы услышали три приглушенных хлопка, похожих на слабые взрывы петард. Это были выстрелы из старинного пистолета 32-го калибра. Пули впились в голову и шею Коломбо. Он упал на землю. Кровь хлестала изо рта и ушей, а Коломбо лежал неподвижно, необратимо парализованный; его мечты о верховенстве в преступном мире, национальной респектабельности и политическом влиянии разбились вдребезги.