Томми Луккезе и Вито Дженовезе также не предоставили практически никакой информации. От Луккезе сенаторы узнали лишь то, что он был «подрядчиком по пошиву одежды»; Дженовезе сказал, что его доходы были получены от инвестиций в предприятия, занимающиеся вывозом мусора и доставкой посылок. Дженовезе установил неофициальный рекорд, сославшись на Пятую поправку более 150 раз. В один из моментов слушаний хмурый Макклеллан, разгневанный парадом не желающих сотрудничать свидетелей-гангстеров, многие из которых были иммигрантами, разразился националистической бранью: «Они не принадлежат нашей земле, и их следует выслать куда-нибудь еще. По моему мнению, они — паразиты общества и нарушают все законы приличия и гуманности».

Показания в комитете об интригах мафии в профсоюзах и свидетельства предыдущих слушаний о коррупции в Международном братстве тимстеров привели к принятию важного трудового законодательства: в 1959 году был принят закон Ландрума-Гриффина, регулирующий профсоюзные выборы и требующий предоставления ежегодных финансовых отчетов профсоюзов в Министерство труда.

«Свидетельства, которые мы услышали, — резюмировал Макклеллан на слушаниях, — не оставляют сомнений в том, что члены американского преступного синдиката прилагали согласованные усилия для достижения легитимности через объединение и контроль над профсоюзами и деловыми фирмами. Масштабы проникновения представляют серьезную угрозу для самой экономики нашей страны».

Апалачин и слушания в Сенате были особенно позорными для Вито Дженовезе. Его коллеги-боссы обвиняли его и его имперские амбиции в том, что он вообще устроил эту беспрецедентную встречу, а слушания вскрыли трещины в его личной жизни. Чтобы привлечь внимание к огромному богатству Дженовезе, главный адвокат Комитета Макклеллана, молодой Роберт Ф. Кеннеди, представил доказательства из иска жены Дженовезе о разделе имущества. В рамках урегулирования имущественного вопроса миссис Дженовезе подробно рассказала о незаконных доходах дона Вито от азартных игр, ипподромов, ночных клубов, профсоюзных поборов, вымогательств и других рэкетов. По ее подсчетам, он получал более 40 000 долларов в неделю и имел секретные тайники в многочисленных сейфах в Америке и Европе. Разоблачение Кеннеди о раздельном жительстве известило всех мафиози страны о том, что Анна Дженовезе покинула босса мафии. Убийственный темперамент Дженовезе вызывал опасения в мафии, и уход жены и финансовые разоблачения были непомерным оскорблением престижа крестного отца. Дон Вито, который женился на Анне после того, как организовал убийство ее первого мужа, был неравнодушен к своей «невесте по убийству» и никогда не делал попыток навредить ей.

Семейные проблемы Дженовезе отошли на второй план из-за мелкого наркоторговца из Восточного Гарлема по имени Нельсон Кантелопс. Во время беспорядков в Апалачине пуэрториканец Кантелопс отбывал срок за наркотики. Стремясь к досрочному освобождению, он рассказал федеральным следователям по борьбе с наркотиками, что работал непосредственно на Вито в сфере наркоторговли. По словам властей, он прошел проверку на детекторе лжи и сообщил информацию из первых рук, которая подтвердила причастность Дженовезе к героиновой операции.

В 1959 году Дженовезе был осужден по обвинению в торговле наркотиками и приговорен к пятнадцати годам тюремного заключения, в основном на основании показаний Кантелопса. «Все, что я могу сказать, ваша честь, это то, что я невиновен», — таковы были единственные слова Дженовезе во время вынесения приговора. Возможно, он говорил правду об этом конкретном обвинении в торговле наркотиками. По аналогии с процессом Лаки Лучано, обоснованность обвинительного приговора по делу Дженовезе была впоследствии поставлена под сомнение многими опытными детективами и адвокатами. Они считали, что правительство обвинило мафиози в неправильном преступлении. Ральф Салерно в своей книге «Преступная конфедерация» подчеркнул, что самым уличающим свидетелем против Дженовезе был курьер низшего звена Кантелопс, который поклялся в суде, что лично встречался и разговаривал с боссом мафиозной семьи о деталях наркосети. Салерно счел эти отношения полностью противоречащими традиционной практике мафии. «Для любого, кто понимает протокол и процедуры изоляции Коза Ностра, это свидетельство почти невероятно», — написал он.

Тюремное заключение Вито Дженовезе стало кульминацией самого бурного десятилетия смены лидеров в мафии за все время существования пяти семей. В одной банде были убиты Винсент Мангано и Альберт Анастазиа , в результате чего во главе остался Карло Гамбино. Фрэнк Костелло, преемник Лаки Лучано в его семье, ушел в отставку после ранения, а новый крестный отец этой банды, Вито Дженовезе, оказался в тюрьме. В третьей банде Томми Луккезе сменил Гаэтано Гальяно после его смерти. Пять семей пережили унижение, связанное с Апалачинской заварушкой, пристальное внимание слушаний Кефаувера и Макклеллана, а также три крупных смены власти в семьях. Однако они оставались такими же энергичными, как и прежде.

Но столкновения с непреклонными, вызывающими мафиози распалили пыл сенатора Макклеллана и советника его следственного комитета Роберта Кеннеди. Их непримиримое стремление глубже вникнуть в структуру организованной преступности изменит будущее мафии.

С безудержным ликованием двое мужчин, обедавших в самом богатом ресторане Тампы, звенели бокалами с виски. Они праздновали убийство Джона Фицджеральда Кеннеди, совершенное всего несколькими часами ранее. Это был вечер 22 ноября 1963 года, и Санто Трафиканте-младший, босс мафии Тампы, и его адвокат и доверенное лицо Фрэнк Рагано, отбили еще несколько радостных тостов с громкими вступительными салютами и с упоением наслаждались дорогим ужином и несколькими бутылками вина в гостинице «Интернешнл Инн» в Тампе. «Не правда ли, они убили этого сукина сына, — несколько раз повторял Траффиканте во время трапезы. — Сукин сын мертв».

Веселье Траффиканте и Рагано было хорошо заметно в ресторане, но их не волновала реакция других сдержанных и скорбных посетителей и персонала, которые были ошеломлены убийством в тот день молодого популярного президента. Среди лидеров мафии поведение Траффиканте было, пожалуй, самым ярким публичным проявлением облегчения, охватившего мафию после смерти Кеннеди. «Это как снять груз камней с плеч», — признался Трафиканте Рагано. Мафиози имел в виду, и его адвокат это отчетливо понимал, что устранение Кеннеди ослабит и, возможно, внезапно положит конец беспрецедентной угрозе со стороны правоохранительных органов для него самого и его мафиозных соратников по всей стране.

Генезис вражды мафии к Кеннеди был связан с президентскими выборами 1960 года и вовлеченностью мафии в них. Джозеф Кеннеди, отец президента и патриарх клана Кеннеди, тайно искал финансовой и политической помощи у боссов северной мафии как в первичной кампании демократов, так и в ходе всеобщих выборов. Старший Кеннеди был мультимиллионером, финансовым магнатом, чиновником, выбранным Франклином Д. Рузвельтом для реформирования Уолл-стрит после краха 1929 года, и бывшим послом в Великобритании. Несмотря на все эти суперреспектабельные полномочия, Джо Кеннеди поддерживал тесные связи с организованной преступностью еще со времен сухого закона, когда он вместе с Фрэнком Костелло участвовал в бутлегерских партнерствах. Джо Кеннеди никогда не был собственником и не являлся помощником босса мафии, но он знал, как обратиться к мафиози за тайной помощью в бизнесе и политике.

Уже после президентских выборов 1960 года следователи и комитеты Конгресса узнают о заявлениях мафиози о том, что весной 1960 года по настоянию Джо Кеннеди они вкачивали деньги в предварительные выборы, которые выиграл Джон Кеннеди в Западной Вирджинии. Кеннеди нужна была блестящая победа над своим главным соперником, сенатором Хьюбертом Хамфри, чтобы доказать, что католик может победить в штате, где преобладают протестанты. Что еще более важно на всеобщих выборах в том году, северные мафиози, которых, как сообщалось, опять же пригласил Джо Кеннеди, использовали свое влияние на демократические машины в больших городах, чтобы получить голоса за его сына. Члены чикагской организации Outfit во главе со своим боссом Сэмом Джанканой хвастались, что помогли мэру Чикаго Ричарду Дж. Дейли украсть достаточно голосов для Кеннеди, чтобы проскочить в Иллинойсе и обеспечить жизненно важные голоса выборщиков для победы над кандидатом от республиканцев Ричардом М. Никсоном. Это были самые близкие президентские выборы с 1916 года, и боссы мафии были уверены, что сыграли свою роль в победе Кеннеди с небольшим перевесом.