Далеко не закончив с разоблачениями убийств, Коппа подкрепил доказательства против Ричи Кантареллы в убийстве Перрино и привлек еще более важную фигуру — Сала Витале. В начале своей службы Кантарелла был в команде Коппы, и Ричи хвастался ему, что помог Витале заманить Перрино на смертельную встречу и избавиться от тела. В другом разговорчивом настроении Кантарелла подробно рассказал Коппе о том, что был водителем-беглецом в убийстве своего двоюродного брата Тони Мирры.

От своих адвокатов и из тюремных разговоров Кантарелла узнал, что Коппа сболтнул лишнего. Держа его под стражей без залога как опасного для общества человека, и томясь в камере, Кантарелла понимал, что измена Коппы приведет к тому, что на него посыплются новые обвинения в убийстве и он окажется в тюрьме на всю жизнь. Через месяц после того, как Коппа перешел Рубикон перебежчиков, трое Кантарелла заключили сделку о признании вины и были включены в Программу защиты свидетелей. Единственная перспектива для Кантареллы сократить пожизненное заключение требовала от него предательства мафиозного начальства. Для этого нужно было помочь осудить Сала Витале и главного крестного отца мафии Джо Массино.

Крошечные трещины в фасаде безопасности Массино расширялись, и к январю 2003 года стало ясно, что его тщательно выстроенные защитные стены распались. Он знал, что Коппа и Ричард Кантарелла, а также его сын Пол были похищены из камер глубокой ночью. Выпущенная под залог миссис Кантарелла исчезла из своего дома на Стейтен-Айленде, очевидно, присоединившись к своему мужу и их сыну, находящимся под охраной в федеральной тюрьме или на военной базе, где обычно содержатся высокопоставленные информаторы. Убедительным доказательством того, что оба капитана сотрудничали с правительством, стало то, что их адвокаты были в срочном порядке заменены на адвокатов, дружественных прокуратуре США.

Мастер вынюхивать самые тонкие хвосты, Массино понял, что находится в осаде. Он установил видеокамеры в своем доме на Говард-Бич, чтобы иметь панорамный вид на тихую улицу, и камеры подтвердили, что агенты стоят возле его входной двери. В начале нового года Джордж Ханна, новый начальник отдела Бонанно, приказал установить круглосуточное дежурство. Помня о бегстве Массино в 1982 году от предъявленного ему обвинения по делу РИКО и подозревая, что он может устраивать тайники во время своих зарубежных поездок, Ханна решил, что на этот раз ему не удастся ускользнуть.

В шесть утра 9 января 2003 года — за день до своего шестидесятого дня рождения — Джо Массино уже встал и оделся, когда в его доме раздался звонок в дверь. Арестовать его пришли три сотрудника отряда С-10 в синих куртках с желтой надписью FBI на спине, агент налоговой службы и детектив полиции штата, который работал над расследованием. «Для него это не сюрприз, — сказал Шеймус МакЭлирни, крепкий агент ФБР шести футов ростом, когда Массино с невозмутимым видом протянул запястья для наручников. «Он знал, что мы придем. Вопрос был только в том, когда». За кухонным столом Джо Массино, закутанная в халат, молча смотрела, как агенты зачитывают ее мужу права Миранды против самообвинения. Из прихожей, перед тем как Массино проводили к ожидающей машине, агенты смогли рассмотреть дорогую мебель и хрустальную люстру в соседней столовой.

Ким Маккэффри и Джефф Саллет, которые начали бумажную погоню, расставившую ловушку для Массино, никогда с ним не разговаривали, но он их узнал. «Вы, должно быть, Кимберли, а вы, должно быть, Джеффри», — сказал он, выделяя их из группы арестованных. Маккэффри спросил, почему он встал и оделся так рано? «Я направлялся в кондитерскую, — ответил он, отшучиваясь. — Я думал, вы приедете вчера. Я видел машины наблюдения в этом районе».

Одетый в черный велюровый костюм для бега без карманов, Массино не имел при себе никаких вещей — ни наручных часов, ни пенни. «Он знает, чего ожидать в тюрьме, — размышляет МакЭлирни. — Как только он окажется в федеральном изоляторе, у него отберут все дорогие безделушки и деньги и выдадут тюремную одежду».

По дороге в Манхэттен для сдачи отпечатков пальцев и фотографий в штаб-квартире ФБР Массино завел разговор, предсказав, что он будет содержаться под стражей без права внесения залога. «Фрэнки Коппа быстро приступил к работе», — продолжил он, демонстрируя свою осведомленность о первом мафиози, обманувшем его. Сказав, что его обвинят как организатора и запасного стрелка в убийстве Сонни Блэка Наполитано, Массино ответил: «Это было давным-давно. Я не имею к этому никакого отношения».

Саллет и Маккэффри спросили, как он назвал их по имени без какой-либо предварительной встречи. «Вы часто подключали Барри», — ответил он, имея в виду пленки, которые записал Вайнберг. Указывая на свою осведомленность о прошлом агентов, он упомянул, что Маккэффри был завербован в бюро вскоре после окончания колледжа. Она поинтересовалась, откуда он взял эту информацию. «Вы делаете свою домашнюю работу, а я свою». Он усмехнулся.

Крестному отцу очень помогли с его «домашним заданием». Кантарелла разговаривал с Саллетом и Маккаффри во время обыска в его доме, и он наверняка описал их Массино. Прежде чем Кантарелла стал сотрудничать со свидетелями, улики, включая детали проводки Вайнберга, были переданы адвокату Кантареллы, который представлял интересы многих обвиняемых Бонанно. Агенты предположили, что кто-то в офисе адвоката передал Массино информацию об обнаружении или копии документов с указанием их имен.

Пока Массино оформляли в офисе ФБР, его познакомили с Норой Конли, вторым помощником командира C-10. «Это похоже на подчинённого босса», — проворчал он.

Еще одним крупным уловом в то утро был титульный босс, Сэл Витале. Выпущенный под залог и находящийся под домашним арестом, он ожидал официального приговора за ростовщичество и отмывание денег в Европейско-американском банке. За это признание вины ему был гарантирован срок менее четырех лет. Осуждение по новым пунктам РИКО было бы гораздо серьезнее и почти наверняка обернулось бы для 55-летнего красавчика Сэла пожизненным заключением.

По окончании обработки Витале на двадцать шестом этаже ФБР Маккэффри и Саллет разыграли карту «разделяй и властвуй». Они показали ему юридический меморандум, содержащий постановление о задержании Джо Массино без права внесения залога как представляющего опасность для общества и угрозу побега, который прокуроры должны были представить судье во второй половине дня во время предъявления обвинения Массино. Особый интерес для Витале, как отметили агенты, представляло заявление в судебных документах, которое сильно его задело. В протоколе прокуроры заявили, что у них есть доказательства того, что Массино считал Витале дезертиром-информатором и был готов его убить.

«Ты должен принять решение, — сказал Саллет после того, как Витале прочитал судебный документ. «Есть несколько путей». Витале молчал как камень. Но для Маккэффри его мрачный взгляд означал бурлящие эмоции, связанные с преданностью шурину, который намеревался его убить. «Сэл, — подумала она, — знает, что это конец пути».

Джо Массино с его ковыляющей походкой и внушительными размерами, преувеличенными черным костюмом для разминки, представлял собой странную фигуру в зале суда в день своего ареста. Представители ФБР и прокуратуры на пресс-конференциях приветствовали задержание «последнего Дона» из пяти семей, все еще остававшихся на свободе. Как и предполагал Массино, обвинение выиграло ходатайство о его бессрочном содержании под стражей как «опасного для общества» до суда. Во время предъявления обвинения Сэл Витале был автоматически помещен в камеру, поскольку ожидал приговора за ранее вынесенный приговор по делу о рэкете.

Массино выглядел невозмутимым, его самообладание, вероятно, объяснялось быстрой оценкой конкретных деталей обвинительного заключения. Большинство обвинений были шаблонными обвинениями в получении прибыли от азартных игр и ростовщичества, которые выдвигаются почти в каждом процессе по делу РИКО. Главным же обвинением было то, что он организовал и участвовал в убийстве Сонни Блэка Наполитано, совершенном двадцатью двумя годами ранее. На слушаниях прокуроры сообщили, что у них есть два неизвестных человека и еще тринадцать человек, готовых дать показания против него по всем пунктам. Из заявлений обвинителей следовало, что Фрэнк Коппа и Ричард Кантарелла были нарушителями омерты и, вероятно, единственными свидетелями, которые могли серьезно угрожать Массино. Коппа присутствовал при убийстве Наполитано, а Кантарелла был осведомлен о деятельности Джо в качестве босса. Поскольку не было никаких записей с голосом самого Джо, чтобы обвинить его, стратегия обвинения в значительной степени зависела от надежности двух свидетелей из числа карьерных преступников с историей обмана и лжи. Опытный адвокат, стоящий своей соли, вероятно, смог бы уничтожить их на перекрестном допросе, набросившись на их эгоистичные мотивы спасти свою собственную шею, пожертвовав шеей Массино. Судя по первому впечатлению, другие свидетели со стороны правительства не имели против него никаких доказательств из первых рук и не представляли серьезной угрозы.