Почти каждую ночь в течение четырех месяцев зимой и ранней весной 1986 года Бодуэн лежал на террасе школы «Рамаз», заглядывая в городской дом. Его наблюдения, а также наблюдения других агентов и детектива полицейского управления, который его заколдовал, дали Причарду и ФБР «достаточные основания», необходимые для следующего нападения на Чин Джиганте — жучка в городском доме.

Весной был получен судебный ордер на установку скрытых микрофонов. Вместо того чтобы пытаться тайно проникнуть в дом, который обычно был занят и охранялся современной охранной сигнализацией, техники решили использовать в качестве средства проникновения квартиру ФБР в соседнем здании. Опираясь на подготовленный Бодуэном импровизированный чертеж планировки городского дома, спецназовцы Джима Каллстрома просверлили общую стену, разделяющую здания. Они использовали бесшумный бур, который высасывал обломки и не оставлял следов штукатурки и древесной пыли на полу таунхауса. Подслушивающие лица намеревались установить «жучок» в стене за кухонным шкафом. Техники были уверены, что мощный миниатюрный микрофон будет скрыт, а «воздушный путь» позволит записывать голоса из кухни и прилегающей столовой — двух помещений, где Джиганте часто общался с помощниками. Но подслушиватели Каллстрома просчитались. С первой попытки они установили микрофон за холодильником, а не за шкафом, и гул мотора перекрыл все остальные звуки. Затем они просверлили не тот участок стены в ванной комнате, проникнув слишком глубоко. Отверстие прорвалось насквозь, сбило настенную плитку и стало хорошо видно внутри таунхауса, прежде чем взбешенные агенты успели его заделать.

«План этажа, который у нас был, оказался неточным, на несколько футов», — вздохнул Каллстром.

Невольно узнав, что Бюро пытается проникнуть в таунхаус и что за ним ведется наблюдение, Джиганте перестал проводить встречи в столовой. Занавески постоянно задергивались, закрывая задние окна и препятствуя наблюдению с террасы.

Отряд Дженовезе постигло еще одно огромное разочарование. Однажды ночью, когда Лысый Дом Кантерино оставил свой «Кадиллак» на несколько часов на стоянке, взломщики Каллстрома проникли в машину, сняли заднюю панель и заменили ее на идентичную, содержащую подслушивающее устройство. Цель заключалась в том, чтобы повторить успех, достигнутый оперативной группой штата с помощью «жучка» в Jaguar босса Луккезе Дакса Коралло. Мы видели, как Чин и Лысый Дом беседовали в «Кэдди», и были уверены, что нам удастся раздобыть важные улики или сведения, — сказал Причард. — Но нам невероятно не повезло. Почти в тот же день, когда «жучок» в «Кэдди» начал работать, стало известно, что офис Голдстока [оперативная группа штата] установила «жучок» в «Ягуаре», и Чин перестал разговаривать в машине».

Кампания против Джиганте застопорилась, но ФБР добилось гораздо большего успеха в борьбе с двумя другими гарнизонами Дженовезе. В основном благодаря электронному шпионажу в социальном клубе «Пальм-Бойз», Толстяк Тони Салерно был задержан в рамках расследования дела Комиссии и двух отдельных обвинений в трудовом рэкете. Карьера Салерно как главаря мафии закончилась пожизненным заключением.

План Дональда Ричардса по вытеснению Мэтти Хорса Ианниелло из Треугольника в итоге принес свои плоды. Ианниелло стал полагаться на офис в Мидтауне, где жучки ФБР и скрытые видеокамеры добыли улики для целого ряда обвинительных заключений. В 1986 году Мэтти признали виновным в том, что он выкачивал миллионы долларов из топлесс-баров и ресторанов, обманывал строительные компании и вымогал вознаграждение за защиту у поставщиков продуктов питания, в том числе у компании, поставлявшей хот-доги на стадион «Янки».

Когда судебные разбирательства закончились, Ианниелло получил более двадцати лет тюремного заключения. Власти даже нагрянули в его любимый ресторан Umberto's Clam House в Маленькой Италии. Основным владельцем популярной траттории числился брат Ианниелло Роберт, но министерство юстиции обнаружило, что прибыль от пикантных блюд из кальмаров, скунгилли и пасты в ресторане поступала в распоряжение семьи Дженовезе. В течение семи лет в ресторане находился федеральный управляющий, который следил за бухгалтерскими книгами и кассой. Контролер ушел в 1994 году после судебного иска Роберта Ианниелло, обвинившего правительство в банкротстве Umberto's из-за неэффективного управления.

После судебных побед над Толстяком Тони и Мэтти Хорсом из «большой тройки» Дженовезе, намеченной ФБР, остался только Чин Джиганте. Однако все уловки против него провалились. «Мы потратили много сил, преследуя Чина, но так и не добились результата, — признал Дон Ричардс из ФБР. — Он был настоящим вызовом, загадкой».

«...Я оставлю это на усмотрение босса».

Почему-то агенты ФБР и прокуроры не заметили огромного значения этих слов, случайно произнесенных Толстяком Тони Салерно.

Более пяти лет прокурор США Рудольф Джулиани и сотрудники ФБР оставались непоколебимы в отношении одного фундаментального аспекта преступной семьи Дженовезе: вплоть до суда Комиссии в 1986 году Тони Салерно был крестным отцом Дженовезе. Они не были уверены во вменяемости Чина Джиганте, но в судебных документах и новостных сообщениях они никогда не отступали от этой уверенности в статусе Салерно.

Тем не менее, задолго до суда над Комиссией 1986 года следователи упускали улики, которые исходили непосредственно из уст мудрецов, говоривших свободно, не подозревая, что их подслушивают жучки и телефонные прослушки.

Еще 4 апреля 1982 года отряд Гамбино Брюса Моува перехватил телефонный разговор между Анджело Фэт Анже Руджеро и Джоном Готти, из которого следовало, что Джиганте в то время был равен по рангу Полу Кастеллано. В своем доме на Лонг-Айленде Руджеро объяснил Готти, который тогда был его капо, что «Пол и Чин заключили договор». Он продолжил: «Любого нашего друга, которого повяжут за барахло, они убьют. Никаких встреч с администрацией, ничего, просто идут и убивают его. Они никого не предупреждают, никому не говорят, потому что чувствуют, что парень сдаст». Это была очевидная ссылка на то, что Кастеллано и Джиганте назначали смертную казнь любому мафиози, пойманному на торговле наркотиками. Только крестный отец мог в одностороннем порядке применить эту высшую меру наказания, и это было доказательством того, что Чин Джиганте был главным в семье Дженовезе.

Из «жучка» «Ягуара» сотрудники Целевой группы по борьбе с организованной преступностью штата слышали, как 23 июня 1983 года Тони Дакс Коралло, босс Луккезе, жаловался, что «Чин» и «Пол» приняли решение Комиссии, не посоветовавшись с ним. «Какая комиссия?» ворчал Коралло. — Комиссия — это он [Джиганте], когда они разрешили убить парня, и никто не пришел и не сказал об этом Тому [Санторо, младшему боссу Луккезе] и мне».

Короткий фрагмент прослушиваемого разговора в клубе «Пальм-Бойз» между Тони Салерно и Мэтти Хорсом Ианниелло 22 мая 1984 года также не был должным образом зарегистрирован агентами и прокурорами. Салерно и Ианниелло просматривали список кандидатов, которые должны были стать членами другой семьи. Расстроенный тем, что в списке не были указаны прозвища предлагаемых солдат, что облегчило бы их идентификацию, Салерно сказал: «Я никого из них не знаю. Они не указывают прозвища... Но в любом случае, я оставлю это на усмотрение босса». Это замечание Салерно было прямым признанием того, что он не является окончательным арбитром решений в семье.

6 февраля 1985 года, всего за несколько дней до оглашения обвинительных заключений Комиссии, Толстый Тони уныло обсуждал с солдатом Джузеппе Сабато газетные публикации о скорых арестах крестных отцов мафии. Они гадали, окажется ли Чин в числе обвиняемых вождей. «Забудьте о газетах, — сказал Сабато. — Аресты будут на следующей неделе. Я уверен, что это Пол, другой парень и Тони Дакс. Я уверен, что узнаю об этом сегодня вечером. Если они получат Чина, им конец».