Через несколько лет после окончания дела Комиссии Тони Салерно предстал перед судом по отдельному обвинительному заключению, связанному с другим аспектом мафиозной коррупции в бетонной промышленности. Сержант полиции на суде упомянул Салерно, что карьера Чертоффа процветает. «Ну, передайте ему небольшое послание от Толстяка Тони, — ответил улыбающийся Салерно. — Передайте этому сукину сыну, что он должен мне благодарственную записку».

Поначалу приговоры Комиссии казались смертным приговором для самых известных семей мафии. Один-единственный судебный процесс уничтожил «Бетонный клуб». Укоренившиеся иерархии были разрушены. А Комиссия — версия Совета Безопасности ООН для организованной преступности — была распущена.

Но пока представители правоохранительных органов праздновали и оценивали беспрецедентное свержение гигантов Козы Ностра — Энтони Салерно, Антонио Коралло и Кармине Персико, инфраструктура нью-йоркских мафиозных бригад оставалась в основе своей прочной и эффективной. Ликвидация вымогательства 1,2 миллиона долларов у бетонной промышленности была ничтожной по сравнению с добычей, которую мафия по-прежнему ежедневно собирала из своих традиционных источников. Более того, во время судебного процесса и после него появилась новая поросль мафиози, о которой следователи практически ничего не знали, — они обогащали свои семьи с помощью новых схем. Двумя самыми свежими идеями были кража 100 миллионов долларов в год из акцизов на бензин и кража остатков полуразрушенного Вестсайдского шоссе на Манхэттене.

Типичным игроком в бензиновую игру был Мечислав «Миша» Щепковский, польский иммигрант, едва владевший английским языком. Проработав два года маляром и разнорабочим, Миша получил неотразимое предложение о работе. Группа русско-еврейских иммигрантов в Бруклине сделала его наемным президентом новой бензиновой компании, которая поставляла миллионы галлонов топлива на автозаправочные станции. Русские не вознаграждали Мишу за его исполнительские таланты. Они использовали его в интриге, придуманной в начале 1980-х, чтобы воспользоваться законом штата Нью-Йорк, который должен был упростить уплату налогов на бензин.

Новый закон перекладывал ответственность за сбор и пересылку налогов правительству с владельца бензоколонки на оптового торговца, поставлявшего топливо. Бюрократы решили, что будет проще и быстрее собирать налоги с множества оптовиков, а не с тысяч бензоколонок. Однако в законе было положение, которое позволяло оптовым компаниям торговать или перепродавать бензин между собой. Через эту лазейку русские заметили изъян в налоговом процессе: только последняя компания, продавшая бензин розничному продавцу, собирала налоги, которые включались в общую стоимость, выплачиваемую отдельными заправками. Затем оптовик должен был передать эти доходы государству.

В середине 1980-х годов акцизы и налоги с продаж составляли около 30 центов с галлона, что являлось значительным доходом для федеральных, государственных и местных органов власти. Русские придумали уловку, чтобы перекачивать налоги с колонок себе, создав фиктивных или подставных оптовиков. Они создали так называемые «ромашковые цепочки» компаний, которые якобы передавали друг другу поставки бензина. На бумаге пять или шесть компаний совершали ряд сделок, хотя на самом деле никаких обменов не происходило. Чтобы избежать разоблачения, когда агенты штата или федеральные власти приходили за просроченными налогами, русские использовали таких резидентов или нелегалов, как Миша, в качестве прикрытия для десятков фиктивных компаний, существовавших только в корпоративных бумагах. Фиктивная или «сгоревшая» компания всегда указывалась в документах о передаче данных как та, которая осуществляла окончательную продажу розничным станциям и собирала налоги. Этой компании никогда не существовало; она использовалась только для того, чтобы сбить с толку налоговиков, когда спустя несколько месяцев они заметили пробелы в доходах от акцизов и продаж. На самом деле русские поставляли бензин и удерживали или похищали налоги, уплаченные розничными торговцами. Подставные иммигранты не осознавали масштабов заключенных сделок и, подобно невольному Мише, обычно оказывались за пределами страны, когда следователи наконец выходили на их след.

Это был рэкет, получивший широкую известность как «бутлегерство бензина». Налоговые мошенники, которые его придумали, были еврейской «русской мафией», иммигрантами из Советского Союза, которые обосновались в Нью-Йорке, в основном в районе Брайтон-Бич в Бруклине. Русские были изобретательны, но они не шли ни в какое сравнение с оригинальной мафией, особенно с капо Коломбо Майклом Францезе, которому тогда было около тридцати лет. Его эффективно прививал к безудержному нарушению закона его отец, Джон «Сонни» Францезе, бывший главарь Коломбо.

В 1980 году трое русских гангстеров, Михаил Марковиц, Давид Богатин и Лев Персиц, обратились к Майклу Францезе за помощью в получении долга в 70 000 долларов, образовавшегося в результате одного из их мошенничеств с налогами на бензин. Пораженный щедростью, льющейся из бензоколонок, и вооружившись мускульной силой своих солдат, Францезе постепенно вышел на русских. Его силовики могли гарантировать быстрое взыскание долгов с бензоколонок. А благодаря связям с государственными чиновниками Коломбо получал лицензии, необходимые фальшивым торговцам топливом для совершения «ромашковых» налоговых краж.

Всегда щедрый Францезе позволил русским продолжать свои операции, занимаясь всей бумажной работой и принимая на себя большую часть рисков, пока они платили ему «дань». Коломбо получал 75% прибыли, а русские — 25%. Францезе заключил аналогичную сделку с вороватым нерусским оптовиком Лоуренсом Иориццо, который также обнаружил лазейку для хищения налогов.

«Чтобы вы понимали, насколько прибыльным был бизнес с топливным налогом, нередко я получал от русских и Иориццо 9 миллионов долларов наличными в бумажных пакетах в неделю», — признался позже Францезе. В какой-то момент Коломбо и их партнеры воровали до 30 центов за галлон, продавая около 500 миллионов галлонов в месяц, согласно данным Францезе. На пике кражи приносили Францезе и его партнерам Коломбо 15 миллионов долларов в месяц.

К середине 1980-х годов, когда проходило судебное разбирательство в Комиссии, семьи Гамбино, Дженовезе и Луккезе захотели получить свою долю в бензиновой мути. Следуя примеру Коломбо, другие боргаты заключили аналогичные союзы с русскими мошенниками в процветающем бутлегерском бизнесе в городе, на Лонг-Айленде и в Нью-Джерси. Каждая семья назначала своего «умника», который проверял бухгалтерию и получал от русских откупные в размере не менее четырех-пяти центов с каждого проданного галлона. Позднее следователи подсчитали, что в 1980-х и начале 1990-х годов мафия и их русские пособники обманывали правительство на сумму от 80 до 100 миллионов долларов в год в виде акцизов и налогов с продаж.

Огромная прибыль от налогов на бензин была новым предприятием мафии, но пять семей не отказались от своей старой синекуры — нью-йоркской строительной индустрии. Спустя семь лет после окончания суда над Комиссией, сага о Вестсайдском шоссе развернулась, чтобы продемонстрировать, как семьи мафии продолжают сочетать свои таланты, чтобы извлечь выгоду из своей власти над индустрией. В интриге с шоссе участвовали три семьи, каждая из которых обменивалась услугами с подрядчиками и профсоюзами. Это была еще одна глава о том, как коррупция, вдохновляемая мафиози, завышала общую стоимость строительства в городе по меньшей мере на 10% в каждом проекте.