Все, кого я знаю в районе Нью-Йорка, в то или иное время сталкивались с американской мафией. Большинство даже не подозревали об этом.

На протяжении большей части двадцатого века и в новом тысячелетии мафия, она же Коза Ностра и Моб (Mob), оказывала токсичное влияние на жизнь всех жителей Нью-Йорка и несметных миллионов американцев от побережья до побережья, тайно обворовывая наши карманы и нанося ущерб общему качеству жизни. Большая часть страны невольно субсидировала пять самых могущественных и традиционных организованных преступных группировок Коза Ностра, базирующихся в Нью-Йорке и предпочитающих более теплое название «семьи».

Из своих нью-йоркских штаб-квартир «семьи» создали обширную зону влияния, открыв форпосты на Восточном побережье и в престижных районах Флориды, Калифорнии и других стран. Одним из их самых сладких финансовых переворотов стало тайное приобретение крупных казино в Лас-Вегасе, превратившее дремучий пустынный городок в международную игорную мекку.

Безусловно, банды, известные как преступные семьи Бонанно, Коломбо, Гамбино, Дженовезе и Луккезе, превратились в правящих гигантов преступного мира. На протяжении десятилетий только они обладали властью и правом вето, чтобы доминировать над многими другими мафиозными организациями страны, превратив некоторые из них в виртуальных сателлитов.

Нью-Йорк — жемчужина Коза Ностры — поддерживал их за счет косвенных налогов «мафии» на покупку одежды и основных продуктов питания, таких как овощи, фрукты, рыба и мясо. Они выкачивали огромные незаконные доходы, когда водители заправлялись на бензоколонках. Они контролировали торговлю на набережной в крупнейшем порту страны. Они наживались на нашем мусоре, взвинчивая стоимость выброса всех отходов из домов и с рабочих мест. Они наживались на миллиардной строительной индустрии, получая откупные от крупных государственных и частных проектов, начиная от зданий судов и заканчивая пригородными жилыми кварталами, многоквартирными комплексами, больницами, музеями и небоскребами. Они даже наживались на своих заклятых врагах из правоохранительных органов, выбивая откаты из строителей новых офисов ФБР, полицейских управлений и тюрем.

Людские потери от грабежей и разбоя мафии неисчислимы. Ее главари несут прямую ответственность за широкое распространение героина в городах Востока и Среднего Запада в конце 50-х — начале 60-х годов. Другие, менее организованные преступные группировки, видя огромные прибыли, порожденные наркоторговлей, пошли по их стопам. Но именно жадность «Коза Ностра» к наркодолларам ускорила рост преступности, коррупцию в правоохранительных органах и разрушение кварталов внутри города в Нью-Йорке и по всем Соединенным Штатам.

Мое первое журналистское столкновение с мафией произошло в неожиданном месте — в системе государственных школ Нью-Йорка. Однако это знакомство отразило коварное влияние мафии во многих теневых сферах жизни большого города.

В начале 1960-х годов я, как новый репортер одной из крупнейших газет, старых New York World-Telegram и The Sun, занимался вопросами образования. Обычно я писал о таких проблемах, как снижение результатов тестов по чтению и математике, попытки объединить учителей в профсоюз и споры о расовой интеграции — пока меня не отвлек мини-скандал, связанный с некачественным строительством и ремонтом, которые ставили под угрозу безопасность тысяч учеников и учителей в их классах. Налицо были яркие свидетельства разрушающихся крыш, стен, полов, пожароопасного электрооборудования и одного случая, когда в средней школе канализационные стоки смешивались с питьевой водой. Все эти нарушения были вызваны некачественными, не отвечающими требованиям материалами и установками, которые на протяжении многих лет предоставляла небольшая группа компаний.

Копание в биографиях строительных компаний выявило неприятную закономерность: многие фирмы имели незарегистрированных или фантомных инвесторов, которые были «связаны» с семьями мафии. Большая часть низких тендеров на выгодные школьные работы, очевидно, была подстроена мафией, чтобы взвинтить прибыль с помощью трюка под названием «измененные заказы».

Школьные чиновники, отвечавшие за строительство и контроль за исполнением контрактов, были уволены или внезапно ушли с работы, а нерадивым подрядчикам запретили работать в школах в будущем. Но ни одному мафиози, замешанному в этой неразберихе, не было предъявлено обвинение. Причина: чиновники отступили, заявив, что нет четких бумажных следов, уличающих мафиози в хищении денег; и ни один подрядчик не отважился дать показания о роли мафии в скандале. Короче говоря, мафия подвергла опасности тысячи детей и ушла невредимой, оставив нетронутой свою добычу.

Позже, работая репортером в газетах и на телевидении, я постоянно натыкался на отпечатки мафии во многих сферах деятельности правительства, правоохранительных органов, профсоюзов и повседневной жизни.

Были истории о том, как мафиози внедряли и контролировали торговлю героином в Гарлеме. Без сильного вмешательства полиции районы, где жили «синие воротнички», дестабилизировались и превращались в наркотические базары.

В фильме рассказывается о судьбе Джорджа Уитмора, чернокожего подростка, обвиненного в тройном убийстве и ошибочно заключенного в тюрьму на долгие годы благодаря решениям судьи, назначенного при поддержке боссов мафии.

Были случаи, когда мафиози в отличной форме получали разрешения «Инвалид-водитель», которые позволяли им парковаться практически в любом месте перегруженного города. Их лишние «друзья» в полицейском управлении санкционировали выдачу этих ценных разрешений.

Хроническое запугивание торговцев Фултонского рыбного рынка, которые были вынуждены платить мафиози за «защиту», чтобы избежать ежедневных преследований их бизнеса.

А еще — нелегкая борьба честных маляров, плотников и бригадиров, которые подвергались жестоким нападениям, когда говорили на профсоюзных собраниях о том, что мафиози захватили их местные организации и разворовывают их социальные и пенсионные фонды.

Репортеру не требовалось особой смекалки, чтобы понять, что к 1970-м годам мафия действовала в нью-йоркском мегаполисе как суррогатное государство, нагло доминируя в жизненно важных бизнесах и навязывая всем свои невидимые поборы. На самом деле экономический взлет мафии во второй половине века был поразительным. По оценкам правительственного анализа, в 1960-х годах незаконная прибыль двадцати с лишним мафиозных семей превышала 7 миллиардов долларов в год, что примерно равнялось совокупным доходам десяти крупнейших промышленных корпораций страны. Львиная доля незаконных богатств доставалась самому могущественному сегменту конгломерата Коза Ностра — пяти нью-йоркским бандам.

На протяжении большей части двадцатого века муниципальные и правоохранительные органы Нью-Йорка казались равнодушными к этим преступным проискам. В 1970-е годы на вопрос о влиянии мафии чиновники в частном порядке признали, что предыдущие попытки вытеснить ее были в основном тщетными, а общественность не возмущалась подобными бессмысленными репрессиями. Тогда власти также считали, что общественность в основном терпимо относится к мафиози, считая их не представляющими угрозы для населения, рассматривая их как слабо организованную группу, занимающуюся в основном ненасильственными преступлениями, такими как букмекерство и содержание популярных районных игорных притонов.

Апологеты утверждали, что жесткое регулирование оптовой торговли продуктами питания, строительства и вывоза мусора может привести к серьезным экономическим проблемам. Мэрия и многие правоохранительные органы молчаливо соглашались с мафией по принципу «свободы действий». Почти все власть имущие были довольны, пока продукты поступали в рестораны и супермаркеты, строительные проекты были завершены, а мусор вывозился по графику. По общему мнению, пока нет постоянных жалоб, нет и причин для раздувания проблем, связанных с участием мафии в производстве товаров первой необходимости.