В подпольном братстве Коза Ностра Кармине Джозеф Персико вызывал либо безоговорочную преданность, либо враждебность. Его угрюмый характер вызывал противоречивые прозвища: ласковое «Джуниор» у его очарованных сторонников и уничижительное «Змей» у его недоброжелателей. Он родился 8 августа 1933 года и вырос в бруклинских районах Кэрролл-Гарденс и Ред-Хук, населенных в то время в основном итальянскими и ирландскими семьями из рабочего класса. В отличие от большинства цветущих хулиганов своего поколения, Персико рос в комфортных условиях. В годы депрессии почти каждая семья в районе, где жил Персико, едва сводила концы с концами, а кормильцы отчаянно пытались найти работу в близлежащих доках или на заводах. Отец Персико, Кармин-старший, получивший лучшее образование, чем большинство его соседей, работал стенографистом в престижных юридических фирмах Манхэттена и даже в тяжелые времена приносил домой еженедельную зарплату. Мать мальчика, бывшая Сьюзан Плантамура, была волевой женщиной, которая старалась держать под контролем Кармине и его братьев и сестер: старшего Альфонса, младшего Теодора и сестру Долорес.

Этот район был идеальной территорией для мафиозных группировок, в частности для организации Джо Профачи. Молодежь привлекали толстосумы с крупными капиталами, которые после обеда пили кофе и играли в карты в притонах мафии, ошибочно называемых «социальными» или «спортивными» клубами. Братья Персико, начиная с Альфонса, за которым последовали Кармин и Теодор, присоединились к поклонению соседских мафиози.

В шестнадцать лет Кармине, несмотря на возражения родителей, бросил школу. Он уже был известен полиции как один из лидеров «Гарфилдских мальчиков», уличной банды, вооруженной ножами, дубинками и пистолетами-молниями — примитивным однозарядным оружием, которое часто тайно изготавливали в школьных мастерских для диких схваток с конкурирующими бандами и для вымогательства денег у беззащитных одноклассников. В марте 1951 года, в возрасте семнадцати лет, Кармин был арестован за смертельное избиение другого подростка во время драки в Проспект-парке. Это было его первое уголовное преступление, и, когда обвинения с него были сняты, его уличная репутация смельчака укрепилась. Капо Профачи, Фрэнк «Фрэнки Шот» Аббатемарко, распознал в Персико потенциал преступного мира, хотя худой подросток ростом в пять футов шесть дюймов едва ли походил на крутого силовика. Аббатемарко привлек Персико к работе в своих букмекерских и ростовщических конторах, а позже перевел его на кражи со взломом и угон грузовиков. Персико быстро продвигался по службе и в необычно раннем возрасте, в середине двадцатых годов, получил свою «пуговицу» в качестве человека в семье Профачи.

В 1950-х годах Персико набрал более дюжины арестов. В его послужном списке были почти все мафиозные дела: ставки на числа, игра в кости, ростовщичество, кражи со взломом, нападения, угоны, владение незарегистрированным оружием и преследование полицейского. Благодаря помощи политически связанных адвокатов семьи Профачи, которые знали, как манипулировать бруклинским уголовным судопроизводством, обвинения в тяжких преступлениях были сняты или сведены к мелким правонарушениям. Когда дела Персико доходили до суда, истцы и свидетели часто отказывались давать показания или находились за городом, что было частым явлением в мафиозных процессах. В результате Персико никогда не проводил в тюрьме больше двух недель; большинство его арестов заканчивались незначительными штрафами, эквивалентными обычным накладным расходам мафии.

В самом начале своей карьеры Персико сблизился с тремя другими молодыми бруклинцами из банды Профачи — парнями Галло, Крейзи Джоуи, Ларри и Альбертом. Репутация Персико, склонного к насилию, резко возросла после шокирующего убийства босса мафии Альберта Анастазиа в 1957 году в парикмахерской манхэттенского отеля. Вместе с братьями Галло Персико был признан в преступном мире как исполнитель этого громкого убийства по просьбе их босса Джо Профачи и других лидеров мафии, возмущенных жаждой власти Анастазиа.

Конфликт охватил семью Профачи в 1959 году, когда был убит Фрэнк Аббатемарко, главарь команды Персико. Амбициозные Персико и Галло ожидали, что Профачи вознаградит их за контракт с Анастазиа и другие услуги, передав им огромный кусок бруклинского рэкета Фрэнки Шотта. Вместо этого Профачи раздал все ростовщические и номерные барыши Аббатемарко своим старшим дружкам. Разъяренные, братья Галло и Персико предприняли молниеносные похищения шурина и босса Профачи, Джо Маглиокко, и четырех его капо. Джо Валачи, первый боец мафии, публично отказавшийся от омерты, рассказал, что во время восстания Персико объяснил ему, что он и другие младотурки считали, что Профачи облагает их более высокими налогами с их незаконных доходов, чем это делали старшие мудрецы. В качестве примера жадности Профачи Персико рассказал Валачи, что однажды босс заставил его отдать 1800 долларов, полученных в результате ограбления на 2000 долларов.

Чтобы добиться освобождения своих пяти лейтенантов, Профачи быстро согласился на финансовые требования повстанцев. Как только люди были освобождены, Профачи отказался от сделки с повстанцами, и началась внутренняя борьба, впервые со времен Кастелламмарской войны 1930-х годов нью-йоркские мафиози «легли на матрасы». В период с 1961 по 1963 год по меньшей мере девять бойцов были убиты, еще трое исчезли и предположительно были убиты, а пятнадцать были ранены в ходе боевых действий, известных как «войны Галло».

Главным перебежчиком и двурушником в окопах Галло был Кармине Персико. Он вернулся в ряды Профачи вскоре после начала боевых действий. По словам Валачи, на решение Персико повлиял разговор по душам с недавно ушедшим в отставку мудрецом мафии Фрэнком Костелло, который убедил молодого мафиози, что его верность Коза Ностра должна лежать на его боссе, Профачи.

Значение Персико в войне стало очевидным утром 20 августа 1961 года. Сержант полиции, проводивший обычную проверку, зашел в затемненный бар Sahara Club в Южном Бруклине и наткнулся на двух мужчин, душивших веревкой третьего. Выбежав из клуба, двое нападавших пронеслись мимо сержанта и еще одного полицейского. Предполагаемой жертвой, едва дышавшей, был Ларри Галло. Полиция опознала Персико как одного из нападавших. Но, следуя кодексу омерты, Галло отказался произнести хоть слово против Персико, и обвинения в нападении с него и второго киллера были сняты.

Попытка ограбления Ларри Галло укрепила репутацию Персико в мафии за его двуличность и дала ему грубый прозвище «Змея». Сначала он дважды обманул Галло, присоединившись к силам Профачи, а затем заманил Ларри Галло в бар под предлогом, что тот снова переходит на сторону Галло и снова вступает в ряды Галло. Более того, было ясно, что Профачи дал Персико и его приятелям контракт на убийство братьев. Галлосы знали, как отомстить, и утром 19 мая 1963 года они нанесли ответный удар. Персико, находившийся в машине, был обстрелян из проезжавшего мимо пикапа. Пули пробили ему голову, а несколько пуль попали в левую руку и кисть. Его привезли в больницу скорой помощи, глаза опухли, лицо было залито кровью. На просьбу детектива назвать того, кто в него стрелял, Персико уставился в потолок и отрицательно покачал головой. Он никогда бы не нарушил омерту и не стал бы сотрудничать с полицией, даже если бы его собственная жизнь была в опасности.

Солдаты Персико были уверены, что стрелял Ларри Галло, которому едва удалось избежать удушения Кармине. Сторонники Персико преувеличили этот эпизод, чтобы подкрепить его репутацию крутого бойца, утверждая, что пуля пробила ему челюсть и что он выплюнул пулю. Хотя Персико преуменьшал свои раны, считая их простыми порезами бумаги, он действительно пострадал, так и не восстановив полностью левую руку.

Смерть Джо Профачи от рака в 1962 году дала Карло Гамбино и другим донам возможность вмешаться в «Войну Галло». Они заключили перемирие и положили конец насилию в 1963 году, поставив Джо Коломбо боссом старой банды Профачи. Заслуги Персико перед группировкой Профачи-Коломбо были вознаграждены повышением до капо. Бои закончились, наступали хорошие времена и новые грабежи. Персико был восходящей звездой, возглавляя банду Коломбо, в которую входили два его брата. Детективы стали узнавать от информаторов, что Кармине, которого несколькими годами ранее считали бандитом-наемником, теперь хорошо одет и нанимает других стрелков для выполнения грязной работы.