Луккезе, имевшие около двухсот подручных, преуспели в трудовом рэкете. Манипулируя профсоюзами в аэропортах имени Джона Кеннеди и Ньюарка, они получали системные отступные от компаний, занимающихся грузовыми авиаперевозками, за право использовать более дешевую не профсоюзную рабочую силу и заключать выгодные коллективные договоры за счет работников профсоюзов. Аналогичным образом, контроль семьи над несколькими профсоюзами маляров, сантехников и плотников позволял ей получать от строительных компаний выплаты по заниженным ценам. Обычный платеж составлял 100 долларов за каждого работника, не состоящего в профсоюзе, которого разрешалось нанимать «не по правилам», что резко снижало почасовую оплату труда и освобождало подрядчиков от обязательных взносов в пенсионные и медицинские фонды профсоюза.
Стратегические рабочие места в компаниях, занимающихся авиаперевозками, обеспечивали золотую информацию для обычных преступлений — угонов грузов за пределами аэропортов и краж в складских помещениях. Ежегодно в аэропорты и из них перевозилось грузов на сумму более 350 миллионов долларов, что было заманчивой целью для ловкачей Луккезе. Получив информацию от сотрудника аэропорта Кеннеди, банда Луккезе в декабре 1978 года совершила одно из крупнейших в стране ограблений. Бандиты одолели охранников и похитили около 5 миллионов долларов наличными и 875 тысяч долларов драгоценностями из легко взломанного сейфа в складском терминале авиакомпании Lufthansa.
В 1980-х годах Луккезе, в основном вместе со своими партнерами из Дженовезе, занимались строительным бизнесом, подтасовывая тендеры на общую сумму почти 150 миллионов долларов на замену окон в городских жилых комплексах. Позднее прокуроры заявили, что эти сделки значительно завышали стоимость и приносили мафиозным семьям «десятки миллионов долларов» в виде откатов от компаний, получавших контракты. По взаимному соглашению с Гамбино высшие руководители Луккезе создали и управляли единственными в Гармент-центре компаниями по перевозке грузов. Эта монополия позволяла двум семьям контролировать стоимость грузоперевозок и косвенно увеличивала накладные расходы и потребительские цены на платья, костюмы и другую одежду по всей стране.
Важное направление рэкета существовало в двух крупнейших городских газетах, The New York Times и New York Daily News, которые гордились своими репортажами о проникновении мафии в другие районы. Благодаря влиянию в профсоюзе разносчиков газет и почты семья получала работу без предъявления претензий, занималась букмекерством и ростовщичеством на газетных фабриках, а также воровала и перепродавала экземпляры газет.
Основную часть своих незаконных доходов Коломбо, насчитывавшие от 100 до 125 солдат, получали в основном за счет краж бензина и традиционных методов букмекерства и ростовщичества. Они имели меньшую, чем Гамбино и Луккезе, долю в откупах за защиту от компаний Швейного центра, сопротивляющихся попыткам объединения в профсоюзы. Однако семья соперничала с Гамбино в получении куска легких денег от перевозки городских школьников. Обе семьи были тайными партнерами в десяти бруклинских компаниях по перевозке школьников, которым таинственным образом удавалось получать ежегодные контракты на сумму около 40 миллионов долларов без необходимости участвовать в конкурентной борьбе с другими компаниями. Одной из компаний мафии, отвечавшей за перевозку детей, руководил профессиональный киллер Роберт Беринг, который спустя годы узнал, что мудрецы и сообщники возглавляли два профсоюза, представлявших водителей всех городских школьных автобусов.
Новаторский капо Майкл Францезе вывел семью на новую арену, нажившись на спорте и развлечениях. Он стал тайным партнером в агентстве, которое представляло интересы спортсменов и деятелей шоу-бизнеса. Опираясь на присущий клиентам страх перед мафией, агентство использовало свои связи в Коломбо, чтобы заставить их подписать контракт.
Торговля наркотиками — всегда франшиза Коломбо — становилась все более важным ресурсом для лидеров семьи после того, как иссякла денежная река от «Бетонного клуба». Еще одним новшеством стало создание финансового канала в Лас-Вегас. Через команду, возглавляемую известным капо, Чарльзом «Чарли Мусом» Панареллой, режим наживался на ростовщичестве в Лас-Вегасе и содержал бордели — практика, которой избегали другие нью-йоркские семьи.
Бонанно, измученные десятилетиями внутренних неурядиц и катастрофическим проникновением агента ФБР Джозефа Пистоне, были самой маленькой и слабой из пяти семей, насчитывая около 100 бойцов. Основными направлениями деятельности семьи были сделки с наркотиками, которыми занимались в основном зипы, сицилийское крыло семьи, а также букмекерство и ростовщичество. Трудовой рэкет сводился в основном к откупам и неявке на работу, полученной благодаря влиянию в профсоюзе разносчиков газет в самой маленькой из трех ежедневных городских газет — «Нью-Йорк пост». Ветеран Бонанно и сотрудник «Пост» Альфред «Эл Уокер» Эмбаратто раздавал мафиози фантомные задания и контролировал ростовщичество и букмекерские операции в редакционном зале и на погрузочных площадках. Эмбаратто также руководил ежедневной кражей десяти тысяч экземпляров «Пост» по цене 50 центов и продавал их по 20-30 центов дилерам новостей. (В целом кражи Бонанно и Луккезе и другие операции с тремя крупными городскими газетами, в основном с «Пост», приносили мафии около 5 миллионов долларов в год).
Еще одним новшеством Бонанно стала установка нелегальных автоматов для видеопокера в соседних магазинах в Бруклине, Квинсе и Стейтен-Айленде. Вдохновителем этого предприятия стал консильери семьи Энтони Сперо, чьи гориллы размещали игровые автоматы в бакалейных лавках, ресторанах, магазинах сладостей и бубликов, а выручку делили пятьдесят на пятьдесят с владельцами. Тем не менее к 1990 году «боргата Бонанно» казалась блеклой тенью той обширной империи, которую создал Джо Бонанно, ее первый крестный отец.
Самый известный окружной прокурор Нью-Йорка, манхэттенский прокурор Роберт Моргентау, откровенно оценил крепкое здоровье объединенных семей Коза Ностра. Только из строительной и швейной отраслей мафиози ежегодно извлекали «многомиллионные суммы», заявил Моргентау в 1990 году на неофициальном обзоре «Состояние мафии». «Они обложили регион невидимым налогом, — утверждал он. — То, что они делают, напрямую выливается в высокие цены на такие базовые вещи, как одежда, стоимость квартиры и офиса, и не позволяет легальным предприятиям приходить сюда или оставаться здесь».
В последнее десятилетие двадцатого века в каждой из пяти семей появились новые лица и третье поколение американских мафиози, которые контролировали или стремились контролировать каждую из них. Последняя партия мафиози была знакома с теми подводными камнями, которые погубили предыдущее поколение донов: Пол Кастеллано, Антонио Коралло, Энтони Салерно, Филипп Растелли и Кармине Персико. Аресты и судебные процессы по РИКО над старыми крестными отцами стали переходным этапом для Козы Ностра. Хотя эта борьба закончилась для мафии сокрушительным поражением, процесс Комиссии заранее показал новому правящему поколению основные тактики правоохранительных органов, которые будут применяться против них.
Агенты ФБР и прокуроры открыто заявляли, что их блицкриг не закончится с вердиктом Комиссии. Они намеревались уничтожить оставшиеся центры власти мафии тем же оружием, которое использовалось против предыдущего поколения. РИКО станет главным инструментом правительства для устранения последней коалиции боссов и их ближайших приспешников. Для уничтожения новых режимов агенты будут опираться на проверенные методы — на сыпь информаторов, нарушающих клятву омерты, на электронные жучки и прослушки. «Наша задача — низвести семьи до уровня уличных банд, какими они были шестьдесят или семьдесят лет назад», — уверенно заявлял Уильям Ю. Доран, руководитель нью-йоркского уголовного отдела ФБР. — Мы не намерены отступать сейчас и давать им шанс возродиться».
Вынося пожизненные приговоры на процессе Комиссии, судья Ричард Оуэн подчеркнул, что суровые сроки должны были послужить мощным сдерживающим сигналом для мафиози, надеющихся стать преемниками заключенных лидеров. В случае поимки и осуждения новые доны наверняка знали, какие драконовские последствия их ожидают. Будущее нью-йоркских семей и, по сути, американской мафии находилось в руках четырех амбициозных мафиози, возглавлявших возрожденные банды: Джон Готти (Гамбино); Винсент Джиганте (Дженовезе); Энтони Кассо (Луккезе); Джозеф Массино (Бонанно); и, как ни странно, один из осужденных крестных отцов Комиссии, Кармине Персико. Несмотря на тюремное заключение, Персико отказался отказаться от власти в семье Коломбо. Мафия современной эпохи находилась на переломном этапе, и эти пять человек должны были стать ее спасителями или погубить ее.
