Для большей наглядности два капо-перебежчика рассказали, как боргата взвинчивала стоимость покупки связки бананов или головки салата в городе, запугивая и вытряхивая крупные оптовые компании на огромном фруктово-овощном рынке в Хантс-Пойнт в Бронксе и на более мелком в Бруклине. Было общеизвестно, что Луккезе имеют свои интересы на обоих рынках, но ФБР не добилось особых успехов в установлении контроля над мафией. Д'Арко изменил перспективы бюро, выявив как членов банды из Бронкса, так и пособников профсоюза, которые вымогали у торговцев на рынках деньги, угрожая остановками и перебоями в работе. Вымогательские расходы, естественно, десятилетиями перекладывались на плечи населения в виде повышения потребительских цен на свежие фрукты и овощи.

Подробная информация о насильственных и должностных преступлениях Луккезе стала золотой жилой для доказательств. Вместе Профессор и Толстяк Пит открыли дверь для потенциального предъявления обвинений более чем пятидесяти мафиози и сообщникам Луккезе.

Пока агенты и прокуроры просеивали улики Эла Дайко и Пита Чиодо, третий и более важный капо Луккезе пытался выбраться с минного поля, заложенного Гаспайпом Кассо.

Это был Энтони Аккеттуро, мальчик из Ньюарка, получивший прозвище «Тумак» за свою свирепость пещерного человека и назвавший свое принятие в Козу Ностра Даксом Коралло «величайшей честью в моей жизни».

Непревзойденный мафиози и горячий приверженец святости кодекса чести мафии, Аккеттуро представлял собой идеал мафиози. Преданный, абсолютно надежный, он за три десятилетия преданности почетному обществу получил прибыль, превосходящую его самые смелые мечты. Тумак прошел путь от мелкого ростовщика и бегуна с номерами в Ньюарке до искушенного капо и, в конечном счете, командующего всей ньюджерсийской ветвью семьи Луккезе. Коралло был снисходительным крестным отцом, предоставляя ему широкую свободу действий на протяжении более чем двадцати лет в качестве самого успешного члена «Луккезе» в штате Гарден и во Флориде. «Невероятно здорово», — ответил Аккеттуро своим солдатам, когда их спросили о его отношениях с «Луккезе». За время пребывания Коралло у власти Аккеттуро чрезвычайно разбогател, получая ежегодно около 500 000 долларов от традиционных видов рэкета — азартных игр, ростовщичества, наркоторговли и вымогательства, а также от захвата легальных предприятий.

Часть награбленного Аккеттуро отмывал через инвестиции в недвижимость, страхование, асфальт, лизинг оборудования и компании по вывозу мусора. В 1980-х годах Аккеттуро отчитывался перед налоговой службой о среднем годовом заработке в размере около 100 000 долларов. На самом деле его преступный доход был в пять раз больше, но инвестиции обеспечивали ему разумное прикрытие для обеспеченного образа жизни в Нью-Джерси и Флориде.

Стремясь выйти за пределы Нью-Джерси, Аккеттуро в 1970-х годах основал форпост в Южной Флориде и купил дом в Голливуде, курортном городке к северу от Майами. Ни одна семья не обладала исключительными территориальными правами во Флориде, и район Майами всегда был широко открыт для мафиозных предпринимателей. Когда Аккеттуро открыл свое дело во Флориде, штат переживал экономический и демографический бум, и он воспользовался этой возможностью, чтобы инициировать сделки с наркотиками, незаконные азартные игры и вымогательские захваты различных компаний. Депутаты охраняли его интересы в Нью-Джерси, а поездки во Флориду помогали Аккеттуро избегать повесток от следственных комитетов в его родном штате. В разведывательном досье полиции штата Нью-Джерси на Тумака указывалось, что он часто летал во Флориду и обратно под псевдонимом «Энтони Андерсон».

Запись в досье от 10 апреля 1975 года ошибочно характеризовала его как более влиятельного, чем любой другой деятель организованной преступности в Южной Флориде. Хотя мафиозный статус Аккеттуро в то время был очень высок, в ретроспективе он никогда не был самым значительным руководителем мафии в районе Майами. Единственным крестным отцом Козы Ностра во Флориде с 1950-х по 80-е годы был Санто Трафиканте, неоспоримый босс в Тампе на побережье Мексиканского залива и сила, с которой приходилось считаться по всему штату. Аккеттуро никогда не посягал на территорию Траффиканте и не бросал ему вызов. Он дипломатично проявлял максимальное уважение к флоридскому дону, обращаясь к нему за советом по поводу рэкетирских нововведений в штате, и лично возил Траффиканте, когда тот вел дела из своего второго дома в районе Майами.

Одной из причин, по которой Аккеттуро восхищался Даксом Коралло, было то, что нью-йоркский босс был нетребователен к деньгам. Когда Дакс впервые возглавил компанию в 1970 году, крыло из Нью-Джерси каждый год перечисляло сотни тысяч долларов в пользу нью-йоркской иерархии. К 1980-м годам ежегодные выплаты были существенно сокращены; Аккеттуро переводил жалкие 10-50 тысяч долларов, не привлекая внимания Нью-Йорка. Богатый, как Крез, и стареющий, Коралло стал менее прожорливым и снизил свои требования к команде из Нью-Джерси. Осуждение Дакса по делу Комиссии и приход к власти Вика Амузо и Энтони Кассо в конце 1980-х годов положили конец идиллической эпохе Аккеттуро.

Теперь он впервые оказался втянут в борьбу с помазанными лидерами мафии. Новые иерархи сочли отчисление 50 000 долларов в год из Нью-Джерси оскорблением и потребовали, чтобы Аккеттуро отдавал им до 50% от доходов своей команды. Одновременно к проблемам Тумака добавилось усиление правительственного контроля. В начале 1987 года Аккеттуро, как и его бывшему боссу Коралло, были предъявлены обвинения в РИКО, и в случае осуждения ему грозило пожизненное заключение. После тридцати лет уклонения от судебных разбирательств по уголовным делам он был назван главой преступной группировки Луккезе в Нью-Джерси. На процессе в Ньюарке, штат Нью-Джерси, рассматривались операции банды в этом штате и во Флориде, включая торговлю кокаином, мошенничество с кредитными картами, азартные игры и ростовщичество. Федеральные прокуроры сосредоточили свое дело на показаниях низкопоставленных информаторов и прослушиваемых разговорах, но осторожный Аккеттуро так и не попал на пленку. Он и девятнадцать его подчиненных и подельников стали обвиняемыми в судебном процессе, который длился двадцать один месяц — это самый долгий процесс по делу РИКО, когда-либо проводившийся мафией. Несмотря на длительность процесса, присяжным понадобилось всего четырнадцать часов, чтобы в августе 1988 года вынести решение: все двадцать подсудимых были признаны невиновными.

Это было первое крупное дело РИКО, закончившееся массовыми оправдательными приговорами и чисткой мафии. Этот горький провал стал для министерства юстиции язвительным упреком и побудил его избегать в будущем «мегатриала», когда в сложных марафонских процессах участвуют дюжина или более обвиняемых мафиози. Однако федеральные прокуроры в процессе по делу Аккеттуро использовали тактику, часто применяемую мафией: подставить присяжных. В результате необычайной удачи один из присяжных оказался племянником члена команды Аккеттуро, которому не были предъявлены обвинения. За взятку в 100 000 долларов племянник гарантировал как минимум «подвешенное состояние» присяжных. Как оказалось, его убедительность в совещательной комнате позволила добиться полного оправдания Аккеттуро и всего его преступного окружения.

Уклонившись от пули РИКО, Тумак Аккеттуро теперь столкнулся с мафиозным правосудием, которое вершили Маленький Вик Амузо и Гаспайп Кассо. Аккеттуро отказался отдать половину будущих доходов команды и не приехал в Нью-Йорк, чтобы встретиться с новыми лидерами. Бросая вызов режиму, он понимал, что нарушает одно из основных правил мафии, но был непреклонен, заявив своим лейтенантам: «Я не стану кланяться или прогибаться». Мафиози объяснил это тем, что требования Кассо и Амузо были ненасытны, и они нарушали финансовую традицию и договор, заключенный с ним их предшественником Даксом Коралло.